Алёна тем временем с иезуитской улыбочкой продолжала заманивать жертву в капкан:

…— Знакомый олигарх как раз сейчас организует исследовательский центр в Новосибирске, — ворковала филологесса. — Одно из направлений — биология и палеонтология. Человек очень богатый, не всё же по Куршевелям нефтегазовые деньги транжирить? Решил за свой счет помочь фундаментальной науке.

— У меня диссертация, работа, — слабым голосом отозвался Кельт, не способный отвести взгляд от остовов. — Но… Откуда?

— Потом. Жалование по первому времени небольшое, тысяч двести в месяц. Плюс полное обеспечение, жилье, соцпакет.

— Двести? Тысяч? — зачарованно произнес несчастный аспирант. — Небольшое? Ты о чем вообще?

— Ау? — Алёна хлопнула в ладоши. Кельт помотал головой, будто сбрасывая одурь. — Очнись! Славик, принеси ему воды!

— Не надо воды. Я ничего не понимаю! Какие олигархи? Какие центры? Какой вменяемый бизнесмен будет платить столько денег человеку, не имеющему ученой степени?

— Давай вернемся на кухню и я постараюсь всё объяснить. Я тебя когда-нибудь обманывала?

Полтора часа спустя будущее светило палеозоологии отбыло домой в состоянии близком к просветлению, нирване и катарсису. Обещал непременно заскочить завтра с некоторыми материалами из института, связанными с необычной находкой профессора Амалицкого.

— Ну и зачем тебе понадобилось это представление? — недовольно вопросил Славик. — У парня полнейший разрыв шаблона — ты его глаза видела?

— Переживет, — отмахнулась жестокосердная филологесса. — Хочешь, не хочешь, а надо начинать подбор персонала. Нам требуются молодые увлеченные фанатики, которые будут работать за идею. Этот как раз такой. Неужели ты не заметил?

— Заметил. Легкая сумасшедшинка проскакивает. Короче — под твою ответственность.

— Договорились.

Против ожиданий Ваня примчался следующим утром, в половине шестого — не сумел подобрать более удобный рейс из столицы ФРГ. Выглядел уставшим, но исключительно довольным.

— Дело, похоже, срастается, — заявил он с порога. — Меня уверили, что палок в колеса совать не будут, контроль обязательный, однако ненавязчивый. Вполне приемлемо. Именно то, что и требовалось.

— Кто конкретно уверил? — поинтересовалась Алёна.

— Сам.

— Кто-о? — ахнул Славик. — Тебя что, на прием к президенту водили?

— Ну причем тут наш сколь очаровательный, настолько и бесполезнейший Лунтик? Бери выше. Сказал же — Сам.

— Охренеть, — у Славика челюсть отвисла. — Как он о нас узнал?

— Работа такая. Вдобавок, прошлым разом я намекнул определенным людям в Нерезиновой о перспективах и намерениях. Они доложили куда следует. Там сигнал приняли и осмыслили. Дайте позавтракать, наконец! Клянусь, всё расскажу без утайки!

Алёна Дмитриевна по старой лондонской привычке взялась за приготовление овсяной каши на молоке, сэндвичей и кофе. Иван, расположившись на пуфиках кухонного уголка, обстоятельно повествовал:

— Мужик он умный и внимательный, не отнимешь… В теме разбирается достаточно, вероятно затребовал у референтов всю информацию о «червоточинах» накопленную за последние десятилетия. Спросил, каков именно замысел и какими резервами мы располагаем. Я ответил честно, разве что слегка преуменьшил сумму сбережений.

— Насколько «слегка»?

— Неважно. В случае возникновения непредвиденных обстоятельств нам жизненно необходимо иметь оборотный капитал, о котором никто не знает. Далее: пришлось гарантировать, что мы не будем просить ни копейки из бюджета или закрытых фондов правительства, только собственные средства — это ему понравилось. В обмен я попросил содействие и прикрытие. Короче говоря, устное разрешение дано, полагаю в течении ближайших недель директиву спустят вниз по вертикали и мы начнем работать.

— Чего конкретно они ждут от нас? — спросила Алёна.

— Любые исследования по заявленному направлению. Неидентифицированные Двери и пространство за ними. Проблема пространственно-временных аномалий — тут существенных прорывов за год-другой ожидать невозможно, но чем черт не шутит? Разумеется, сотрудничество и предоставление информации в полном объеме. Он обещал, что назначит вменяемого куратора.

— Куратор?.. — не без отвращения сказал Славик. — Толстомясая бюрократическая гадина, обязательно член «Единой России», хапуга и бестолочь, которая будет воображать себя начальником!

— На минуточку: незачем считать меня конченным идиотом. Условия кураторства оговорены: никаких ценных указаний, инструкций и руководства. Только надзор и охрана. Мы сами себе хозяева. Устраивает?

— Не верю. Если представитель государства влезает в частное дело, он обязательно изгадит всё, до чего сумеет дотянуться!

— Клянусь, я никому не позволю «дотягиваться». Веришь? Слушайте дальше: видимо я произвел благоприятное впечатление, кроме того он изучил мое досье и в курсе некоторых авантюр Грау, проходивших при моему участии. Понял, что имеет дело с профессионалом.

— От скромности ты точно не умрешь, — заметил Славик.

— Я вообще никогда не умру, не научен. Это первое. Второе: мне позволили ознакомиться с закрытыми документами по «червоточинам» эпохи пятидесятых-восьмидесятых годов. Часть бумаг за подписями таких титанов как академик Курчатов, Фриц Ланге и Юлий Харитон. В основном теоретические наброски. А теперь, дорогие мои, держитесь покрепче за что-нибудь твердое. Мне передали контакты двух независимых аргусов в Германии, тех самых, которых выбрал преемниками Вольф Мессинг, и посоветовали обратиться к ним за консультацией…

— Не до конца поняла, в чем цимес, — сказала Алёна. — Гарант по молодости работал в ГДР, могли остаться связи, госбезопасность спокон веку присматривала за аномалиями.

— У вас есть теплая одежда, Алёна Дмитриевна? Очень теплая? Пуховик, унты? Прекрасно, сходим сегодня в магазин и купим. Славик, нас двоих это тоже касается. Послезавтра мы вылетаем в Йоханнесбург, чартер я заказал.

— Куда? — поперхнулся Славик. — Йоханнесбург?

— Именно. Южно-Африканская республика. Дозаправимся и поедем дальше на юг. Первоначальная цель — чилийская антарктическая станция «Эскудеро», там есть хорошая посадочная полоса. Оттуда вертолетом на немецкую станцию «Ноймайер», Земля Королевы Мод.

— Кажется, я начинаю догадываться, — Алёна осторожно поставила чашку с недопитым кофе на стол. — Названия «Эльчо» и «Эскудеро» связаны с путешествиями барона фон Фальц-Фейна, не раз бывавшего в Антарктиде. Спрашивается, зачем старый Хранитель в столь преклонном возрасте ездил на другой конец планеты? На пингвинов и морских львов посмотреть? Сомнительно. Там есть Двери?

— Конечно. Как и на любом континенте Земли. В Берлине мне обещали, что в Антарктике ответят на часть интересующих нас вопросов. Кто именно, не уточнили, просто написали письма с рекомендациями.

Иван вытащил из внутреннего кармана два запечатанных почтовых конверта с эмблемами в виде медведя — герба Берлина.

— Знаете что? — сказал он. — Меня не оставляет ощущение, что очень скоро мы прикоснемся к одной из самых невероятных тайн двадцатого столетия. Тайн, напрямую связанных с «червоточинами» и известных крайне ограниченному кругу людей. Впрочем, я могу и ошибаться… Славик, ты до сих пор разочаровываешься в профессии аргуса?

— Кто тебе сказал?

— Это недвусмысленно читается по твоей кислой физиономии. Ладно, замнем. Как вы проводили время без меня? Надеюсь, с пользой для души и тела?

— Наняли нового сотрудника, — тотчас наябедничал Славик. — Алёна, расскажи!

Спустя пять с небольшим часов на той сторонеможно было наблюдать пасторальную картину: вся компания устроилась в тенечке у края полянки, постелив на траву пенолитовые коврики. Едва заметно дымили угольки костра, над которым жарились два зайца-русака павших жертвами охотничьих талантов Ивана: достаточно было зарядить «Сайгу» дробью и отлучиться на пятнадцать минут в лес. Основное меню дополнялось невиданными в IX веке помидорами, огурчиками, красным вином из «Гастронома» на Гороховой и черным хлебом. Вкусная и здоровая пища.