Нет, — сказал он себе.

Но я не спрашиваю тебя о трудностях.

Никто не спрашивает человека перед рождением, но он должен сам прожить свою жизнь.

Я пытался, говорю я тебе!

Был ли ты твёрд в своём упорстве? Обдумай это!

Что я могу сделать?

Ты не должен сдаваться.

Время шло; с каждой минутой ближе к смерти, печально размышлял он. Африка сейчас была на дневной стороне, но корабль Браннох не шёл на посадку. Ленгли подозревал, что ему мешает кое-что: то ли отсутствие разрешающего сигнала, то ли воздушный патруль. У него был обзорный экран, и он заметил широкую реку — очевидно, Конго. Аккуратные плантации выстроились ровными квадратами так далеко, насколько он мог это видеть. По территории континента был раскиданы средних размеров города. Корабль избегал их, летя низко над землёй до тех пор, пока не достиг небольшой группы полусферических зданий.

— Ах, — сказал Валти, — административный центр плантации — весьма гениально. Я не сомневаюсь. Но под землёй — мда…

Участок пыльной земли сдвинулся, открывая металлическую окантовку шахты, и корабль опустился в ангар. Ленгли проследовал за остальными и оказался в простой комнате. И в конце прохода — большое помещение, а в нём — обслуживающее оборудование и бак.

Ленгли осмотрел бак с неподдельным любопытством. Это была большая штука — стальной полуцилиндр футов около двадцати в диаметре и пятидесяти длиной, смонтированный на антигравитационной платформе. Кроме бака на ней были установлены громоздкие баллоны с газом, компрессоры, двигатели, путаница труб и манометры, рассчитанные на давление, которое, как он перевёл, было около тысячи атмосфер. Потрясающая штука, которая… результат силовых полей или успех современной металлургии? Все приспособления были громоздкими, машины работали под нагрузкой, из бака раздавались какие-то звуки, как будто там находилось нечто живое.

Браннох вышел перед своим экипажем и весело помахал рукой. Его триумф придал ему почти мальчишескую непосредственность.

— Тримки, он здесь! — сказал он, — мы их всех переловили!

Скучный микрофонный голос холодно произнёс:

— Да… Теперь ты уверен, что не было ловушек в том мест, где ты высаживался, что к тебе не приставили трассер, что каждый из них тоже полностью проверен?

— Конечно, — весёлость Бранноха мгновенно испарилась, он резко помрачнел. — Если только вы не «засветили» свой бак.

— Мы — нет. Но после прибытия мы провели инспекцию. Небрежность управляющего плантациями, которого вы назначили, — весьма прискорбна. На прошлой неделе он приобрёл пару новых работников для фермы и не предупредил их относительно того, что они не должны интересоваться нашей деятельностью.

— Что там — плантационные рабы! Они никогда не видели ничего особенного.

— Вероятность разглашения мала, но существует, поэтому необходим постоянный контроль. Ошибки должны быть исключены, а вы обязаны приказать управляющему подвергнуться пятиминутному нейрошоку.

— Послушай, — Браннох от изумления открыл рот. — Майра служит мне уже пять лет и делает это старательно. Достаточно просто внушения. Я не хочу…

— Ты должен.

Некоторое время Браннох стоял молча, вся его мощная фигура выражала протёс, неповиновение. Затем будто бы нечто извне вошло в него, он пожал плечами, горько улыбнулся.

— Ладно. Только так, как вы говорите. Сейчас не время с этим возиться, достаточно других дел.

Ленгли почувствовал сильное умственное возбуждение, вяло ползущие мысли рванулись галопом, хотя ощущение поражения и эмоционального истощения ещё владело им.

Валти предупреждал об этом. Ребятки, что в этом мусорном баке, никакие не помощники. Они хозяева! У них есть какие-то свои соображения, и они их сейчас продемонстрировали.

Но что им из всего этого? Что они суетятся? Как они могут подтолкнуть войну? Ториане могут захватить землю, но это не лучшее место для водородных братьев!

— Подойди сюда, чужак, — сказал механический голос. — Дай нам лучше рассмотреть тебя.

Сарис приблизился, сопровождаемый дулами ружей. Его гибкая коричневая фигура почти прильнула к полу и была совершенно неподвижна,кроме самого кончика хвоста, который судорожно подёргивался. С холодным безразличием он глядел на бак.

— Да, — сказали тримане после долгого молчания. -Да, что-то в нём есть. Мы никогда не встречали таких отличий в сотнях других жизненных форм. Он может быть опасен.

— Он будет полезен, — сказал Браннох.

— Только если его эффект может быть повторён в каком-то механическом устройстве, мой лорд, — вмешался Валти с самым елейным видом. — А вы-то уверены в этой возможности? Может быть, только живая нервная система может генерировать подобные поля… или управлять ими? Вы знаете, контроль наиболее сложная проблема; это может потребовать отлично работающего мозга, который, как известно, наука не в состоянии создать искусственно.

— Это материал для изучения, — пробормотал Браннох. — Это для учёных.

— А если ваши учёные не справятся с проблемой? Что тогда случится с вами? Тогда вы влезете в войну, не имея того, на что рассчитывали. Военные силы Сол больше и лучше организованы, чем ваши, мой лорд. Они могут похитить вашу победу.

Ленгли заметил, как с лица Браннох исчезла решимость действовать, когда перед ним появилась проблема, над которой он раньше не задумывался. Он долго стоял, глядя под ноги, сплетая и расплетая пальца рук.

— Я не знаю, — наконец быстро произнёс он. — Сам я не учёный. Как, Тримка? Что ты об этом думаешь?

— Возможность того, что эта задача не будет решена, тоже рассмотрена нами, — ответил бак. — Это вполне определимая вероятность.

— Ленгли, ладно.. может быть, тогда лучше всего уничтожить его? Наверное, мы слишком заигрались, ведь я н не могу долго дурачить Чантхаваара. Или может быть лучше на время застабилизировать наши отношения, хотя бы на несколько лет…

— Нет, — ответили монстры, — все факторы уже учтены. Оптимальная дата начала войны уже близка, даже несмотря на отсутствие нейтрализатора.

— Вы в этом уверены?

— Не задавайте бессмысленных вопросов. Вы потеряете недели, пытаясь понять детали нашего анализа. Выполняйте запланированное.

— Ладно… Хорошо! — полуив указания, Браннох принялся действовать, как будто старался отогнать сомнения, которые одолевали его раньше. Он быстро раздал приказы своим подчинённым, и пленные были отправлены в отведённые для них камеры. Ленгли только успел заглянуть вслед уходящей Марин, затем он и Сарис были отправлены в одну маленькую комнату. Убогая обшарпанная дверь с лязгом захлопнулась за ними. Два торианина с оружием застыли снаружи.

Помещение было тесным, лишённым каких бы то ни было удобств и без окон. В углу торчали раковина и унитаз, у стены были табуретки и больше ничего. Ленгли сел устало улыбнулся Сарису, свернувшемуся у его ног.

— Это напоминает мне моё время, в таких каталажках копы держали преступников при пересылке из одной тюрьмы в другую. Здесь их навещали юристы, тут же им выписывалось постановление об аресте.

Холатанин лежал молча, не задавая вопросов, было странно видеть, как он весь расслабился. Помолчав, Ленгли добавил:

— Интересно, почему они затолкнули нас вдвоём в эту камеру?

— Потому что мы будем разговаривать, — ответил Сарис.

— Да-а… ты ощущаешь какие-нибудь записывающие устройства, микрофоны в стенах? Хотя… мы говорим по-английски.

— Сомневаюсь, что у них есть… что они имет опыт в переводах с древних языков. Наши дискуссии записываются, и, может быть, будут переведены завтра.

— М-да. Только ничего, достойного их внимания, мы сказать не сможем. Хотя мне хотелось бы поразмышлять о происхождении, внешности и морали центавриан.

— Конечно, здесь многое достойно обсуждения, и ты не беспокойся, когда мы будем затрагивать щекотливые вопросы, я буду останавливать запись.

Ленгли отрывисто, резко засмеялся.

— Это здорово! Эти пташки там, снаружи, не разберутся в английском.