- Значит, - продолжал Промеат, - надо посадить на корабли меньшую часть и отправить на родину.

Потом мой опытный в мореходстве брат Зогд приведет корабли назад. К тому времени мы достроим еще пятьдесят рук кораблей. Молниеносный и я останемся здесь, пока будет хоть один человек, желающий уплыть на восток.

- Никого не бросим! – громыхнул Севз. Вновь зал вздохнул, теперь облегченно.

- Как выбрать без обиды, кому плыть первыми? – продолжал Промеат. – Я скажу, что надумали мы с Севзом, а вы скажете, справедливо ли это. У нас семь больших племен. Шесть из них будут тянуть жребий. А потом Посдеон и Эстипог потянут жребий между собой. Потому что атлантских мореходов мало, и люди морского племени будут оба раза помогать вести корабли. Потом ибры потянут жребий с лелегами – их примерно поровну…

- Не надо! – крикнул вождь рогатых. – Мы не уйдем без тебя.

Севз еле заметно поморщился.

- Вернемся к жребиям, - продолжил Промеат. – Справедливо ли то, что мы придумали? У кого есть сомнения?

- А как с конями? – спросил Чурмат.

- Им места не хватит, - вздохнул Приносящий, - придется зарезать. Будет пища в пути.

- Лучше бы коней взять, чем атлантов, - пробурчал в бороду вождь борейцев.

- Племена, плывущие первыми, - сказала Хамма, - должны дать страшную клятву не нападать на земли тех, которые ждут кораблей.

Всем понравились эти мудрые слова. А потом Севз, Промеат и шестеро вождей подошли к большому узкогорлому кувшину. Он был прочно сделан в плиты возвышения, с которого Хроан недавно возглашал свои повеления Срединной и всему миру.

После того, как каждый, сунув руку в кувшин, убедился, что сосуд пуст, Промеат опустил туда три белых и три черных камешка.

- Пусть начнет старший годами, а закончит самый молодой, - предложил он. Бледные от волнения, вожди кивнули.

- Хамма, Мать либов, испытай судьбу! – торжественно объявил Севз.

- Давай черные, - шепнула Майя Акеану. Они сидели в потайной каморке под возвышением.

- Даю! – Акеан нажал на плиту, и она легко двинулась в смазанных салом пазах. Нижняя часть кувшина с камнями, опущенными Промеатом, уползла, а на ее место встала другая с шестью черными камешками.

Хамма медленно разжала вынутую из кувшина руку.

- Не повезло! – вздохнул Севз. – Даметра, Мать яптов! Твой черед!

- Ревет, как буйвол! – поморщилась Майя. – Давай белые и не забудь убрать шестой.

За Даметрой белый камень вынул Айд, черный – Гехра. Последний из белых достался Гезд. Псталу остался всего один камень – явно черный. Но он полез за ним, а, вытащив, с проклятием швырнул в угол.

Потом Промеат опустил два камня для пеласгов. Эстипог вынул черный и погрозил Посдеону:

- Ну смотри, если тронешь поселения у Дельфиньего берега!

- Что ты, брат! – замахал руками тот. – Да я, как попаду домой, год в море не выйду!

Айд с Даметрой откровенно сияли, но Гезд, похоже, не радовалась удаче.

Наутро вожди племен, плывущих первыми, собрались в шатре Промеата. Надо было поделить корабли, обсудить погрузку и многое другое.

- Промеат, - сказала Гезд, - погоди хвататься за говорящие листы, послушай сначала меня.

- Конечно, Мать гиев! Но не смотри так печально. Ведь скоро ты будешь дома. А потом я приеду и поселюсь совсем рядом…

- Я все время прошу духов, чтобы это сбылось, а они в ответ внушают мне большую тревогу.

- И тебе? – встрепенулась Даметра. – Я думала, только яптские духи неспокойны. Вчера печень у жертвы была совсем черная…

- Я уважаю гийских и яптских духов, - пожал плечами Промеат, - но чего они хотят от меня?

- Чтобы ты уплыл из Срединной с первыми кораблями, - ответил за женщин Сим. – Я тоже и прошу тебя об этом. Поверьте мне: готовится большое предательство.

- За этим стоит Громковопящий! – сверкнула глазами Гезд. – И его атлантская Змея.

- Полно, друзья, - сказал Промеат с упреком. – Севз ведет себя достойно, хотя жребий обидел его родичей – борейцев. И оолов, которые больше всех на него молятся.

- То-то и удивительно! – прервал его Сим. – Все белые камни достались племенам, наиболее преданным тебе.

- Тут не обошлось без плохого колдовства! – вставила Гезд.

- Или просто обмана. А видели, как он скорчился, когда ибры отказались от жребия?

- Эх! – Айд хватил себя кулаком по голове. – А я, бегемот, радовался, что всем хорошим племенам повезло. Приносящий свет! – негр умоляюще протянул руки. – Плывем с нами!

- Хватит об этом! – рассердился Промеат. – Лучше скажи, Сим, на твоих кораблях все готово?

- Конечно. – Голос Сима вновь стал монотонным, а лицо смерзлось. – Только я не поплыву.

- Оставайся. На кораблях Икт справится, - одобрила Даметра.

- Я тоже останусь, - сказал Ор.

- Хорошо решил! – Гезд толкнула его в грудь. – Я оберегу твою семью, они не узнают ни голода, ни обид.

- Дай я тебя тоже стукну! – поднялся Сим. Все с удивлением узнали улыбку на его лице.

В гавани затихла суета. Котты и япты уже отплыли, настала очередь гиев. Промеат давал последние советы ученикам, которые поведут людей к родным стоянкам. Севз важно расхаживал вдоль причала, выкрикивая ненужные распоряжения. Он верил, что без его помощи флоту не отплыть.

Илла прижималась к Ору у сходней последнего корабля.

- Не бойся! – повторял он. – Мать Гезд не даст вас в обиду.

- Ор, глупый? Будто я боюсь за себя! Никогда не думала, что мне будет так легко с твоими родичами. Мы словно одной крови!

- Все будет хорошо! – Ор подбросил дочь, отдал ее Илле.

- Попадется бронза – бери! – крикнул Храд, перевешиваясь через борт.

- Я всю ночь просила гийских духов помочь тебе. – Мать гиев обняла Промеата. – Приплывай скорее, мой единственный охотник! А чтобы мой шатер сильнее звал тебя, знай: весной ты станешь отцом.

- Ну, будьте сыты! – Сим по очереди обнял Тиво, Ситтара и сына погибшего на Канале Хиаба.

Пеласги подняли сходни, ударили тяжелые весла.

- Эге-гей! – загрохотал Севз, размахивая плащом. – Ждите! Я скоро приплыву к вам!

- Зря я тогда перевез его! – вздохнул Зогд, - щурясь на мощную фигуру на берегу.

Шли дни, и с каждым набирала силу глухая неприязнь обиженных жребием племен к Промеату, к его ибрам и атлантам. Кем-то умело подогреваемая, она сквозила во взглядах, змеилась недобрым шепотом, прорывалась в злобных криках. Многие из атлантов, напуганные угрозами, раздумали плыть с Промеатом и ночами уходили из города.

Севз на упреки пожимал плечами: люди тоскуют по родине, завидуют уплывшим. Надо же порой сорвать злость!

Сим делал что мог. У него во всех племенах были верные люди – из тех, что много лет готовили бунт на Канале. Но их было мало, и встречи с Симом вновь стали для них опасными.

- Это Змея! – бормотал Сим. – Севз без нее давно бы вспылил и наглупил. А я накрутил бы его бороду на палку, осрамил перед племенами и заставил на коленях ползти к Учителю.

- Так дальше нельзя! – воскликнул Промеат при очередной вести об убийстве шести ремесленников. – Надо созвать вождей, и пусть решат!

- Что не надо верить слухам? Будто это зависит от решения!

- А что еще можно сделать?

- Раздавить Змею, - скучным голосом сказал Сим.

- Тебе виднее, - вздохнул Приносящий, - но как это сделать?

- Еще не знаю, - Сим задумался. – Но она презирает диких, значит, обязательно споткнется.

Миновало пол-луны со дня ухода кораблей, когда Сим дождался. Один его следопыт – пеласг с необычайно глупым лицом и столь же острым умом – затесавшись к шакалам, подслушал разговор Майи и Севза. Атлантка сказала, что мечты о величии бесплодны, пока во главе борейцев стоит Мать. Он, Севз, должен быть повелителем! Громовержец не возражал. Но как этого добиться? Люди привыкли…

- Во время войны во главе стоит вождь, - сказала Майя. – Значит, надо, чтобы все время была война, хоть маленькая. И пусть для нее каждый род дает молодых мужчин в постоянное войско. Они полюбят привольную жизнь, отвыкнут от власти Матерей. И тогда, опираясь на копья, можно будет показать Гехре ее место: пусть мирит жен с мужьями, дает имена младенцам и делит тухлую конину!