Широкий, налитой силой Италд молча отодвинул старца. Следом шел Цнам. Наспех склонившись перед Хроаном, оба повернулись к Тифону. Хроан выпрямился. Его лицо окаменело, выражая спокойную волю.

- Достань рисунок Срединной, - бросил он Итлиску.

Тот метнулся к стенной нише, развернул на столе лист длинной кожи. Еще несколько вздохов назад, пораженный вестью о восстании на Канале, Хроан, казалось, впал в отчаянье. Теперь он владел собой, и Тифон уже не решался возражать ему.

- В одном я вижу заступничество богов, - медленно проговорил Подпирающий. – Наше счастье, что ветер с юго-востока задержал в Срединной войско, готовое плыть в Анжиер. А теперь, воители, подойдите сюда и скажите, какова, по-вашему, может быть сила бунтовщиков и как они собираются действовать. Начнем с Италда.

- Ты что, с мамонта свалился? – приветствовала будущая жрица Канала пыльного, растрепанного Акеана.

- Севз… идет на Атлу! – выдохнул Акеан. – Канал взбунтовался!

«Вот оно!» - Майя прикрыла глаза, вызывая в памяти те едва уловимые знаки, которые давно не давали ей покоя. Сейчас казалось странным: как можно было не угадать их значения? Она почувствовала отчаяние, желание разбить голову о полированные камни стены. Потом злоба перекинулась на Севза: живучий Бык! Надо было ему вломиться, когда до исполнения заветных замыслов оставалось меньше двух лун!

- Рассказывай! – Майя обернула к кормчему точенное из прохладного камня лицо.

Акеан, путаясь, пересказал вести с севера.

- Пойми, кормчий Хиома узнал Севза, - причитал он, - как нам теперь оправдаться с этой проклятой головой?

- Никак! – Майя достала чистый лист кожи. – Повинимся во всем. Помолчи! – хмуря брови, жрица покусывала тростинку. Потом быстро нарисовала три строчки знаков и протянула лист Акеану: - Ставь свое имя рядом с моим.

По мере чтения глаза Акеана стекленели, а рот открывался.

- Нет! – крикнул он, отбросив лист, словно змею. – Добровольно принять смерть! Ни за что!

- Болван! – Майя ткнула палочку в дрожащие пальцы кормчего. – Разве Севз не показал, как выгодно сколько-то времени побыть мертвым?!

Повстанцы двигались на юг, отмечая путь горящими селами и городами. Невиданных размеров войско, вернее разноплеменная орда, вооруженная необычным, но грозным оружием – лопатами, кирками, топорами – широко растеклась по Западной равнине, от моря до Главного хребта. На ее пути вспыхивали дома, рабы кидались на хозяев. Кое-где возникали очаги сопротивления, но быстро захлебывались в волнах гнева. На место одного погибшего раба вставало десять освобожденных. Атланты прятались и бежали, смятение охватило Срединную.

Вожди с войсками, приплывшими с востока и во много раз выросшими за счет принятых воинов, шли по дороге. На ходу формировались отряды, назначались командиры и вестники для передачи приказов.

Севза не радовала легкость побед. Чутье говорило, что враг собирает силы для удара. Где и когда он нанесет его? Севз слал во все стороны дозорных, подолгу сидел с Бронтом над рисунком Срединной, стараясь угадать планы врага.

- Будет вам колдовать! – кричал Айд, блестя зубами и белками глаз. – У Даметры лучше получается.

Шестьдесят тысяч воинов Италда на двуустах кораблях уплыли на север. Войска, которые должны были вести Тифон и Цнам, спешно стягивались к Атле. В ожидании выступления Тифон пировал и развлекался, возмещая предстоящие походные тяготы. Иногда после доброй чаши или особенно острого зрелища он протягивал руку – похлопать по бедру Майю, или делал жест, который Акеан понял бы без слов. И тут же досадливо морщился.

Вместо них во дворец был доставлен лист с тремя строчками: «Приносящая жертвы Майя и кормчий при Наследнике Акеан с раскаянием доносят: когда Божественный у Анжиера бунтарей сокрушил, мы, гнусного Севза настигнуть не сумев, чужую голову за Севзову выдали. Нет нам прощения. В стыде и горести у алтаря Ушшар-усыпительницы добровольную смерть принимаем. Рисовано в Атле в год с Приплытия 1264-й, луны Перемежающихся ветров на седьмой день».

Показывая сыну лист, Хроан не попрекнул его злосчастной головой. Передоверив судьбу страны полководцам, он замкнулся и предался молитвам. Тифон чувствовал жалость к отцу.

- Не отчаивайся! – сказал он, повинуясь порыву. – Я подавлю бунт, и ты закончишь Подвиг. Ведь осталось немного?

- Всего половина луны, - вздохнул Хроан.

- Ну вот! Возглавишь дело сам. А я останусь держать Небо.

На двенадцатую ночь, перевалив хребет, войско бунтовщиков остановилось на плоском, поросшем кустами возвышении между двумя реками. После обычного препирательства с вождями Бронт добился, чтобы стоянку окружили дозорами. Тысячи огней рассыпались по равнине: отряды у костров готовили пищу, затачивали острия, беседуя о мести и возвращении домой. С одного края доносилось тонкоголосое пение либов, на другом били коттские барабаны. На севере медленно опадали языки пламени – догорали два разрушенных утром селения. И словно ночи еще не хватало огней, на юге изредка приподнималось багровое зарево, и доносился рокочущий вздох: шевелился в полусне вулкан Джиер.

Перед полуночью к дозорам приблизились двое атлантов – мужчина и женщина. Под наставленными копьями они громко кричали: «Севз! Севз!»

- Эге-ге! Старые друзья! – Молниеносный долго хохотал, глядя на съежившиеся фигуры Майи и Акеана.

- О! Красная змея! – Гехра вспрыгнула со шкуры возле Севза и выдернула из-за пояса нож.

- Погоди! – остановил ее муж. – Позабавимся.

- Верно! – поддержал Айд. – Пусть споют, станцуют. А потом Даметра погадает о победе на их потрохах.

- Только не давай им есть с нами, - сказала памятливая Хамма.

- Кто такие? – Промеат недоуменно переводил взгляд с понурых атлантов на развеселившихся вождей.

- О-о! Ты не знаешь! Эта была мне женой, а потом перепрыгнула на ложе к моему братцу. А этот удрал от нас под Анжиером и погубил бунт городских рабов.

Акеан забормотал оправдания, но Майя ткнула его локтем.

- Ну что ж, птички! – Севз откинулся на меховые подушки. – Рассказывайте, откуда прилетели, что принесли на крылышках?

- Твою победу! – сказала жрица. Теперь хохотали все.

- Разве узнать замысел врага не значит победить?

- Погодите! – Промеат шикнул на веселых вождей. – Ты вправду что-то знаешь, женщина?

- Италд придумал, как раздавить ваше войско.

- А кто нас убедит, что ты не лжешь? – спросила Хамма.

- Предаст! Опять предаст! – крикнула Гехра.

- Мы в ваших руках, - сказала Майя, - если солжем, казните нас.

- Две головы – не слишком ли дешево за поражение? – оскалился Посдеон.

- По мне, - Майя вздернула подбородок, - жизни всех ваших воинов не стоят моей левой руки. А Акеан не отдал бы за них и мизинца!

- Она верно говорит, - кивнула Гезд. – Нам не понять этого, но собственная жизнь каждому из узкоглазых дороже всего. Поэтому они – племя предателей.

- Ладно! – Майя шагнула в центр шатра, в перекрестие злых, недоверчивых, насмешливых взглядов. – Я шла сюда, повинуясь воле богов. И я покажу вам, что не торгую тайнами. Слушайте замысел Италда, а потом делайте с нами, что вас скажут боги!

Воины уже спали, когда на краю гийской стоянки возникло беспокойство. «Охотника Ора к вождям, скорее! Где охотник Ор?»

- Начальник, зовут! – толкнул Ора Львиный Коготь.

Ор сбросил с себя меховую накидку и заспешил к костру, где сидели воины, охранявшие коней.

Сразу после встречи высадившегося войска с восставшими рабами Канала Бронт решил создать отряд для сооружения переправ и рытья подкопов. Сим указал ему на Ора, и гий отобрал три сотни умелых работников. С тех пор его отряд то и дело посылали то прорубать дорогу в завалах, то строить мосты, пуская в ход стропила и балки с соседних домов. На всякий случай приказав своим людям быть наготове, Ор поскакал к шатру вождей.