– Вы желаете знать точно или приблизительно? – уважительно взглянув на аналитика, спросил Зоммер. – Тогда я для вас приготовлю справку.

Вместо ответа российская четвёрка дружно засмеялась. И только Фролов, на какое-то мгновение замолчав, вдруг заорал на всю округу:

– Что ж ты молчал?! Мелкая твоя душа. Я как идиот за него переживал, а там, оказывается, копии.

– Правильно переживал, – парировал Зоммер. – Кейс крокодиловой кожи! Стоит, как небольшой автомобиль.

– Так тебе и надо, скряга.

– Ладно, мужики, успокойтесь. Вы всё-таки в гостях. Как я для себя уяснил, вы только в начале расследования? – абсолютно деловым тоном спросил Духон.

– Можно сказать и так, – согласился Фролов.

– Вы приняли правильное решение, что попросили перенести рассмотрение иска. Смешно стрелять пушками по воробьям. Вот когда крупная рыба попадётся в сети, тогда другое дело. Насколько я понимаю, сейчас господину Зоммеру необходимы определённые средства, чтобы продолжить своё частное расследование.

На сей раз Зоммер охотно кивнул.

– В таком случае я готов помочь. Тем более что мне очень ин-те-ре-сен результат. Я уже вам говорил это, господин Зоммер. Там, в Страсбурге.

И на этот раз Зоммер столь же охотно кивнул.

– Ему надо немедленно уезжать назад, во Францию. – Багрянский посчитал необходимым высказать и своё мнение. – Находиться в России сейчас слишком опасно. Пока есть время...

– Извините, господа, тогда зачем господин Зоммер вообще тащился сюда? Чтобы угодить со мной вместе в аварию и сбежать?!

Фролов с силой оттолкнул тяжёлое кресло, чьи металлические ножки противно заскрежетали по плитам террасы.

– Ты так рвался допросить... то есть в смысле побеседовать с господином Духоном. Вот он живой перед тобой.

– А я что, отказываюсь? Я хоть сейчас, – стал оправдываться Курт.

– Что-то не похоже, – с издёвкой заметил Павел. – Лично у меня создалось впечатление, что ты всё уже услышал. Когда тебе пообещали помощь, всё остальное стало ненужным.

– Ложь! – завопил Зоммер, отправляя в себя ещё одну рюмку. – И после этого я должен продолжать называть тебя другом?

– Стоп-стоп, петухи! Если водки перепили, то отправляйтесь в дом, проспитесь. Но спорить на пьяную голову не вижу смысла, – веско сказал Духон.

Он тоже встал и нервно закурил. Багрянский притих, невольно сознавая, что своим полным заботы о гостях предложением разжёг костер.

– Что-то я не понимаю, господа, зачем мы здесь собрались? – невозмутимо обратился сразу ко всем Мацкевич. Он уже нашёл для себя некое решение и хотел предложить его собравшимся.

– Простите, Леонид Сергеевич. Конечно, мы вас слушаем.

– Я бы не поддержал идею Льва Владимировича о скорейшем возвращении господина Зоммера во Францию. Просто не вижу в этом смысла.

Все дружно переглянулись.

– Только не надо смотреть на меня как на врага народа, господин Зоммер. Тем более что вы о них ничего не знаете. И успокойтесь. Вам ничто не угрожает. И не возражайте, пожалуйста...

Мацкевич сделал предупреждающий жест рукой. Мол, потом выскажетесь.

– Ваши преследователи наверняка вскоре поймут, что в пропавшем кейсе были всего лишь копии документов. Если они ещё не знают об этом, я по старой дружбе просвещу кого надо. И вот когда они убедятся, что оригиналы действительно могут представлять для кого-то в нашей стране опасность, они вас не тронут.

– Могут представлять опасность?! Не могут, а будут! Да ещё какую! Господин Зоммер ещё в Страсбурге любезно предоставил мне возможность убедиться в этом. Я и для себя отыскал нечто любопытное. – С уверенностью человека, знающего, о чём говорит, Духон подтвердил слова Мацкевича.

– Вот-вот, – по-прежнему невозмутимо продолжил тот. – Так что с вами, господин адвокат, или без вас – они будут искать оригиналы. Пока ими не завладеют, они с вас будут пылинки сдувать. До поры до времени, разумеется.

– Мысль правильная, – ухватился за слова аналитика Фролов. – Я тоже об этом подумал. А вот мне надо в Новосибирск. Потом в Базель...

– Поезжайте, конечно, поезжайте, – почему-то засуетился Мацкевич. – Вы своё дело сделали. Господин Зоммер у нас и под нашей, следовательно, опекой. Но перед отъездом хотелось бы, Павел Васильевич, поподробнее расспросить вас о Флориде, господине Блейке и его окружении.

– Мы тоже хотим всё знать. Почему мы тоже не можем знать?

– Отстань, Лёвушка. Ты тоже, как я погляжу, набрался лишнего. Видимо, это не для наших ушей? Угадал?

– Вы правы, Александр Павлович. Если я не ошибаюсь, это может быть не моя тайна. Надо кое-что проверить по прежней работе.

Мацкевич с благодарностью посмотрел на Духона.

– Я готов в любое время, – бодро сказал Фролов, хотя глаза его слипались. После деревенского отдыха он никак не мог войти в новый режим.

– Ну а вам, господин Зоммер, придётся довольствоваться моим гостеприимством, уж не обессудьте. – Уверенным тоном, как о деле решённом, Александр объяснил немецкому адвокату его перспективы: – Поживёте у меня. Здесь вас не найдут. Если надо будет поехать на какие-то встречи, Багрянский всегда будет с вами. Он, конечно, не защитит от беды, но некролог, если понадобится, напишет отменный. Шучу.

Пока за столом шёл процесс распределения точек и многоточий в договорённостях, Павел Фролов не переставал радоваться, что в конце концов всё вроде бы складывается более-менее удачно. Он выполнил обещание, данное Зоммеру, и теперь мог со спокойной совестью лететь в Новосибирск. А потом встреча с Лилией. Сибиряк только теперь до конца понял смысл слов – «околдованный любовью». О чём бы он ни думал, что бы ни делал, Павел постоянно мысленно разговаривал с Лилией. Как бы она отнеслась к этому? Что бы сказала на это? Что посоветовала? Как же у него всё сложится с ней дальше? Только это сейчас его и волнует. Смешно. И это в его-то возрасте?! Даже пацаны так себя не ведут. Стыдно кому признаться.Может, и хорошо, что завтра ему не даст скучать этот бывший фээсбэшник! А то опять в голову полезет любовная лирика.

Сериал убийств Лабораторная работа № 6

Москва. Ожидаемая расправа

Бабье лето в столице было в самом разгаре. Бархатное тепло сентябрьского солнца бережно согревало увядающую природу. Воздух, уже успевший крепко настояться на пряных ароматах осени, был так прозрачен и чист, что казалось, вот-вот зазвенит.

Всё это великолепие природы навевало на Алексея Турова неизменную тоску и грусть. Закинув на плечо большую спортивную сумку и исподволь любуясь красотами осеннего леса, он задумчиво брёл по пустынной аллее Битцевского парка, где завершил очередную теннисную тренировку тета-тет со стенкой. С некоторых пор играть без партнёров стало для него традицией. То ли бывшие спарринг-партнёры стали избегать его, то ли он сам уже не нуждался в них, находя удовольствие в уединении.

Алексей был весьма доволен собой, считая, что наконец-то преодолел чёрную полосу в жизни. Вот уже почти десять месяцев никто из теневых боссов – ни местных, ни заграничных, – его не беспокоил и, слава богу, не давал никаких поручений. Даже Зубр, после того как Туров в точности исполнил его последний приказ по трансферту туркменских денег, будто бы напрочь забыл о нём. Поначалу это казалось Алексею подозрительным, но потом он перестал сам себя заводить. Молчат? И отлично. И всё благодаря той провальной пресс-конференции в начале года, которая неожиданным образом круто изменила всю ситуацию. Уже через пару дней об этой пресс-конференции заговорили все в деловом мире: и в Москве, и за границей. Даже тот наглый адвокат из Страсбурга чуть ли не оборвал все телефоны...

Туров помнил до мельчайших деталей, что происходило тогда. Словно это было вчера. Впрочем, это как раз и неудивительно. А вот тот факт, что из архива Генпрокуратуры буквально на днях вновь затребовали запись прессконференции, Турова вряд ли бы обрадовал. Тем более что затребовал его знакомый Алексею по давним «собеседованиям» сам начальник следственного управления прокуратуры Волин.