Отключившись от абонента, Данист еще долго стоял в оцепенении, будто его парализовал укус ядовитой змеи. Он действительно ничего не мог понять.

«Вот она, цена моего добровольного заточения в Эйлате! – подумал он. – Сидишь как сыч, словно на зоне, и ничего не ведаешь. А тут еще Духон. Вот уж о ком и вспоминать забыл. Каким боком вечно холеный Александр Павлович влез в мою историю?! Ума не приложу. Даже интересно».

Он мысленно напрягся, пытаясь представить себе Духона. Каков он сейчас? Что-то адвокаты пару лет назад ему нашептывали. Типа, Духон предлагал своих защитников, которые якобы вытащили его в трудные времена. Нет, подробностей уже не вспомнить… много воды утекло.

Денис машинально взглянул на часы. Поздновато для звонков, лучше уж позвонить завтра, так сказать, на свежую голову. Завтра? Значит, завтра!

Проснувшись рано утром, он решил, что не будет звонить из дому, а купит новую сим-карту. Даже лучше, если на свое имя ее купит Лу-Гайде. Так спокойнее.

Денис и предположить не мог, что разговор с бывшим, как и он, олигархом Духоном серьезно изменит его взгляды на текущие события.

…На городском пляже даже в столь ранний час было полно отдыхающих. Осеннее солнце щедро делило загар между людьми, никому не отказывая в надежде превратиться в соблазнительную шоколадку с легкой добавкой молока.

Появиться здесь бородатому мужчине, облаченному во все черное – легкий плащ, шляпу и ботинки, – было безумием, но Данист четко знал, что делать. Все вокруг почти голые, так что опасаться подвоха от кого-либо из «пляжников» не приходилось. Быстрым шагом он дошел до мостика, переброшенного через небольшой рукотворный канал, и остановился строго посередине. Отсюда он и позвонит Духону.

Набранный номер долго не отвечал. Денис уже было уверовал, что то ли он неправильно его записал, то ли Глушко что-то напутал, и несколько расстроился, как в мобильнике прорезался резкий, довольно веселый голос.

– Весь внимание, – услышал Денис.

– Моя фамилия Дантесов. Вам она что-либо говорит?

– Говорит. Говорит, – мгновенно ответил Духон.

«Что за человек? И тут встает в позу. Точно как на их редких „олигархических“ встречах, когда надо было решить неотложный вопрос. Денис Борисович всегда требовал к своей персоне особого внимания. Кстати, мы были с ним на „ты“ или на „вы“?

– Я с нетерпением ждал вашего звонка, – продолжил Александр, – жизнь сама распорядилась, чтобы втянуть меня в эту историю. Сначала адвокаты, а недавно тот человек, который вам звонил.

– Давайте без лирики. Я еще не забыл, как вы любили красиво говорить, – тоном, сразу припирающим собеседника к стене, произнес Данист. – Откуда вы узнали, что я жив?

– Это длинная история. – Духон уже хотел было обидеться, но что-то остановило его. В конце концов, Денис в беде, и надо делать скидку на его состояние. – Вы знаете, я заранее постарался смоделировать наш разговор и поэтому хочу предупредить, что не намерен подставляться под «прослушку».

Солнце на мосту припекало, и Данист машинально стал обмахиваться шляпой.

– Вы что, полагаете, нас подслушивают? Этим чипом я ни разу еще не пользовался, – с нескрываемым раздражением произнес он. – Как могу, я слежу за своей безопасностью…

– Вот именно «как могу». А я не слежу и не могу, – все тем же спокойным голосом сообщил Духон. – Поэтому запишите телефон, а лучше запомните. Через пять минут позвоните. Там у вас, в Эйлате, наверное, как и вы, сейчас на пляже «жарится» мой литературный соавтор. Он в курсе всего.

– Боже! – в сердцах воскликнул Денис и затравленно огляделся. – «Стулья расползаются, как тараканы». А откуда вы узнали, что я на пляже?

– Рад, что чувства юмора вы не потеряли и помните классику, – рассмеялся Александр. Как ни странно, но именно эта реакция Даниста каким-то немыслимым образом сблизила их. – Что до пляжа, так только что слышал шум волн в телефоне. Что, шторм?

– Волны действительно есть. Не такие большие.

– Хотел сказать, что завидую, но вовремя прикусил язык. Не завидую. Надеюсь, и вы рано или поздно забудете ваш затянувшийся кошмар. Хотя?..

Духон замолчал.

– Что «хотя»? Что вы хотели этим сказать? Говорите. Умоляю вас…

– Звоните по телефону, который я вам сейчас дам.

Он дважды продиктовал номер.

– Скажите, это хоть надежный человек?! Он ценит ваше слово? – уже не сдерживая эмоций, закричал Данист.

– Надежный. Надежный! Правда, насчет слов я бы безапелляционно не утверждал. Он слушает только себя, – попытался объяснить собеседнику Духон. – Тем не менее верьте, как мне. Желаю успеха. Если вообще в такой ситуации может быть успех.

Он мысленно представил, как Данист судорожно набирает номер телефона, если еще верно запомнил. Надо самому поторопиться отзвонить, как было условлено.

«Жаль все-таки мужика. И зачем я ввязался в эту историю?!» – Александр уже набирал номер Багрянского.

…Спустя час Данист и литератор сидели за столиком в придорожном кафе под тремя раскидистыми пальмами примерно в двадцати километрах от Эйлата. Это местечко открыл писателю в самый первый его приезд сюда новый приятель Майкл Ааронович. Хозяин «точки», бедуин по имени Салах, был, как и прежде, необыкновенно любезен с гостями. Он поставил перед ними две чашки жуткого пойла – чай с молоком, которое Багрянский возненавидел еще со времен своих журналистских командировок в Калмыкию и Каракалпакию.

Сказать, что Лев был ничуть не рад своему нынешнему положению живого ретранслятора, которое уготовил соавтор, это ничего не сказать. Он давился чаем и внимательно рассматривал легендарную личность. Где-то в середине девяностых они встречались пару раз и уже тогда, похоже, не понравились друг другу. Багрянский даже толком не мог вспомнить, почему.

– А я вас помню, – поправив очки, неожиданно заметил Денис. – Вы служили в какой-то газете и просили меня о спонсорстве. Было дело?

Багрянский в сердцах хлопнул себя ладонью по лбу.

– Точно! Вспомнил. Лучше б не вспоминал! Вы мне тогда отказали. Мол, газета прокоммунистическая. Как же я вас, олигархов, с той поры ненавижу, – от души рассмеялся Багрянский.

Было непонятно, шутит он или нет.

– Не будем вспоминать прошлое, – максимально дружелюбно сказал Данист. – Признаться, я заинтригован. Что мне должен был сообщить Духон?

– Скорее, не сообщить, а предупредить, – уточнил Багрянский. – Именно так он понимает свою задачу. А я всего лишь репродуктор, ретранслятор, если хотите. Позвольте, Денис Борисович, сначала, так сказать, от себя. Когда еще такая возможность представится…

В знак согласия Данист важно кивнул.

– Вот сидите вы предо мной, а я даже не знаю, радоваться или нет. Между тем, когда мы с Сашей начинали обдумывать книгу о ваших скитаниях, вы мне представлялись чуть ли не героем. Узником совести – не больше не меньше. Я даже упрашивал Духона, чтобы он устроил с вами свидание в колонии. Представляете?

– Какую книгу? – Из всего, что произнес Багрянский, бывшего олигарха насторожило почему-то упоминание о книге.

– Очередную, – уклонился от прямого ответа Лев. Он брезгливо опустил усы в плошку с чайным пойлом и сделал пару глотков. – Вы, наверное, осведомлены, сколько о вас писано-понаписано разного. Впрочем, какая разница. Той книги все равно уже не будет. После того, как вы убежали из колонии… Почему не будет? Спросите себя.

– Не спрошу. Мне это неинтересно. Так что закончим отсебятину, господин Багрянский.

– О’кей! Превращаюсь в передающее устройство, – миролюбиво согласился литератор. – Вы крепко сидите на лавке? О’кей! Молчу. Молчу. Первое. Духон просил сообщить, что в вашу гибель, пожалуй, не верит уже никто. Он имеет в виду персон, вам еще интересных.

Данист почувствовал, как холодеют конечности.

– Меня ищут? – придя в себя, спросил он.

– Вас уже нашли и водворили назад в зону. Разумеется, не вас. Нашли двойника, и его якобы поймали. Это оказалось гораздо проще, чем ловить вас. Словом, вас здесь нет. И лично вы здесь больше никому не мешаете. А тот, кто согласился исполнять вашу роль, о политике за колючей проволокой и думать больше не будет. И это второе, о чем просил лично передать Александр Павлович.