– За что? – обиделся Кристиан, весьма трепетно относившийся к положительной репутации своего командира. – Да если бы вы только знали, какой он герой! Подвиги Конрада вошли в историю нашего мира!

Тут вервольф скептично усмехнулся, потому что лучше других понимал истинную подоплеку своих геройств, но предпочел помолчать. Он подозревал, что разговор с архангелами не ограничится одними лишь безобидными шуточками, а станет серьезным испытанием для его совести и чувства долга перед Селестиной. Ну ведь не пиво же пить заявились сюда крылатые божьи воины, на самом-то деле? А поэтому, заинтригованный донельзя, он решил изобразить из себя этакого застенчивого праведника, отлично зная, что именно скромность заставляет нас уважать других, внимательно их слушать и не перебивать, особенно в тот момент, когда они хвалят конкретно тебя…

Но, увы, пускать пыль в глаза проницательным архангелам оказалось отнюдь не легким занятием даже для столь опытного притворщика, как Конрад.

– Ага, герой – хрен горой! – с похабной издевкой в голосе уточнил Уриэль. – Да ты хоть сам-то осознаешь, что натворил?

– Бес попутал, – виновато пробубнил оборотень, отводя взгляд и смущенно пиная мерзлую землю носком своего тяжелого ботинка, – вот и вляпался я в историю!

– Надо же, он еще и мальчика-одуванчика из себя корчит! – возмущенно процедил Самуил. – Неслыханная наглость…

– Кто же виноват в том, что, кроме истории, вы ничего толком делать не умеете? – почти риторически вопросил уравновешенный Гавриил.

– Бог! – дерзко парировал находчивый Кристиан, мало что понимающий в оном загадочном разговоре, но твердо держащийся стороны своего командира.

Архангел скептично дернул плечом.

– Лазая по деревьям, обезьяны мечтали стать ангелами и парить в небе, – густо хохотнул чернявый Самуил, – но эволюция заставила их спуститься на землю и превратиться в людей! Хотя, видит бог, Конрад еще не самый гадкий образчик вашей греховной породы…

– Командир – мужик хороший, а что плохого можно найти в хорошем человеке? – несговорчиво нахохлился спорщик Кристиан.

– Хорошего человека не могут испортить ни власть, ни слава, ни деньги, – примирительно улыбнулся Гавриил. – Потому как если ты являешься по-настоящему хорошим человеком, то у тебя никогда не будет ни первого, ни второго, ни третьего! – Он заговорщицки подмигнул вервольфу. – И наш друг Конрад – отличный тому пример…

Но фон Майер лишь наплевательски отмахнулся рукой:

– Не критично! Деньги дело наживное, от власти одни проблемы, а слава и вовсе преходяща…

– Ну ладно, назови мне тогда хотя бы одну истинную ценность, еще не изжитую в вашем несчастном, залитом кровью мире? – заинтересованно прищурился Гавриил.

– Любовь! – весомо бросил Конрад, внимательно наблюдая за непредсказуемой реакцией архангела.

Кристиан протестующе поморщился, ибо, как и все прочие мальчишки его возраста, превыше всего на свете ценил именно эти, только что отвергнутые его командиром блага: богатство, славу и авторитет.

– Женщины… – протяжно вздохнул Самуил, умудрившись вложить в это короткое слово целую гамму противоречивых эмоций и чувств. – От них все наши беды! Женщина – это рай для глаз мужчины, ад для его ума и чистилище для карманов…

– Мудро сказано! – согласно кивнул Гавриил.

– Ой, – смешливо всплеснул ладонями Уриэль. – Братья, а вы помните, как появилась первая женщина? Адам жаловался Господу: «Отче, я же просил жену из серебра!» А Господь ему ответил: «Так се ребро и есмь!»

Архангелы дружно заржали, но Конрада весьма покоробили их фривольные байки, касающиеся женского пола. Да и кому, спрашивается, понравится, если некие не очень тактичные балагуры начинают сыпать соль тебе на раны и высмеивать твою самую сокровенную мечту?

– Уроды! – мрачно констатировал вервольф. – Женоненавистники хреновы.

– Зато мы душевно богаты! – Уриэль специально поддразнивал влюбленного оборотня, выводя того из себя. Впрочем, когда самому похвастаться нечем, то самое время начинать охаивать других…

– Уроды! – повторно припечатал не на шутку разозлившийся Конрад. – Духовно вы бедные, да к тому же еще и душевнобольные.

Архангелы рассерженно насупились.

– Ну и пожалуйста, сам тогда рви когти и спасай свою Селестину, если уж ты такой вредный! – склочно фыркнул вспыльчивый Уриэль. – Вы с ней сами на пару эту кашу заварили, сами ее и расхле… – но закончить он не успел, потому что, проникшись смыслом произнесенной архангелом фразы, фон Майер молнией взвился со своего места и требовательно схватил за грудки совершенно оторопевшего от подобной прыти блондинчика.

– Где она, что с ней, колись немедленно, канарейка-переросток, а иначе я тебе все перья повыдергиваю! – сиплым от волнения голосом потребовал Конрад, бесцеремонно тряся обомлевшего от неожиданности архангела, вялой тряпочкой болтающегося в мощных руках вервольфа. – Ну?.. – он угрожающе нахмурил брови.

– Эй, полегче на поворотах! – с негодованием крякнул дюжий Самуил, извлекая младшенького из цепких лап оборотня. – Охолони, брат!

– Да какой он нам брат?! – протестующе заголосил освобожденный Уриэль, сердито опускаясь на карачки, ползая по земле и подбирая испачканные грязью оторванные пуговицы, прежде украшавшие его щегольскую курточку. – В гробу я таких братьев видал…

– Не надо затевать свары, ибо все люди братья! – пафосно процитировал умник Гавриил.

– Это кто же такое придумал? – скептично прищурился оборотень, никогда полностью не доверявший крылатым воинам, честно говоря всегда бывшим себе на уме. – Один из вашей шайки-лейки, поди?

– Не-а, Каин и Авель, – злорадно хмыкнул Самуил. – Те еще оказались тихони…

Кристиан прикусил губу, силясь не рассмеяться, Димитрий придушенно кашлянул.

– Значит, так, все успокоились и быстренько заткнулись, – пресекая возникшую разборку, приказным тоном потребовал Гавриил. – Никакие мы не женоненавистники, просто нам особо не за что баб любить. Особенно грешных дев, глупо проморгавших Божью защиту. – Он выразительно пошевелил бровями, намекая на известно кого. – Но мы не какие-нибудь жестокосердные злодеи, а поэтому решили вам все-таки помочь, конечно же в меру своих скромных сил и возможностей… Для начала информацией.

– Не тяни! – умоляющим тоном попросил вервольф, ощущающий себя совершенно вымотанным как физически, так и морально. – Короче, умник…

– Короче так короче, – иронично пожал плечами архангел. – Только учти, если что – ты сам напросился… Я тебе не ребе[12], отрежу это самое не по Торе[13], а как сумею…

– Еще короче! – сквозь сжатые зубы властно рыкнул теряющий терпение оборотень.

– Ангелы, сопровождавшие Дочь Господню во время ее поездки в Венецию, находятся сейчас в плену у стригоев. А Селестина… – Гавриил мрачно свел на переносице свои красивые брови, – в общем, она там же, но…

– Она жива! – шумно выдохнул Конрад и уткнулся лицом в ладони. Его плечи подозрительно затряслись.

– Жива? – возмущенно хмыкнул Уриэль. – Ты еще сомневался, жива ли она?! Да в них с Оливией не из ружья стрелять нужно, их динамитом надо глушить, как акул, чтобы уж наверняка.

– Ури, заткнись, – тихонько посоветовал Гавриил, – хоть Оливию-то всуе не поминай.

– У тебя все нормально? – Самуил, обычно придерживающийся имиджа заматерелого, непоколебимого вояки, сочувственно опустил на плечо оборотня свою широкую, будто лопата, ладонь.

– Да, – Конрад поднял голову, его глаза сияли от счастья. – Господи, она – жива! Спасибо тебе, Господи!

– Ну, – задумчиво почесал переносицу Гавриил, – я бы на твоем месте не торопился радоваться сему весьма неоднозначному факту.

– Почему? – искренне удивился вервольф. – Ой, что-то ты темнишь…

– Это не я, – архангел растерянно развел руками, – это она…

– Селестина? – не понял Конрад. – Темнит?

Крылатая братва ответила ему синхронными, исчерпывающими в своей лаконичности кивками.