В этот момент раздался особенно громкий треск, и на чердаке дома что-то упало. Джо и Питер подскочили на месте и рванулись к сумкам, едва не отталкивая друг друга.
Марти проснулся очень вовремя. Они выбрасывали на улицу последние рюкзаки, когда крыша дома не выдержала груза толченого камня и рухнула, Питер едва успел выскочить из-под обвала, схлопотав напоследок доской по спине. Все канистры с водой, кроме одной, остались под руинами.
— Недолго прожили мы в цивилизованных условиях, — пожаловался Питер, потирая ушиб. — Куда теперь?
— Здесь должно быть овощехранилище, — сказал Джо. — Переночевать нужно под крышей, выспаться. А завтра уже придумаем, что делать.
— Под крышей? — с сомнением протянул Питер. — Ты видел, что стало с этой крышей? Думаешь, сарай будет крепче дома?
— Это Вайоминг, сынок, — усмехнулся фермер. — Здесь зимой холодно. В сараях овощи не держат, иначе они бы померзли. Здесь овощехранилища делают под землей. Если это нормальная ферма, оно должно быть где-то тут, недалеко. Ищите либо насыпной холм, либо, наоборот, — спуск вниз, если он вырыт в грунте.
Овощехранилище нашел Марти. Оно было всего ярдах в пятидесяти от дома. Бетонные перекрытия делали его похожим на бомбоубежище и неподвластным коварству пепла. Массивная дверь открывалась внутрь, поэтому можно было не опасаться, что за ночь их завалит и они не смогут выбраться из ловушки.
После духоты снаружи в овощехранилище было прохладно и сыро. Было бы даже приятно, если бы не затхлый запах. Джо нашел старую керосиновую лампу и зажег ее, чтобы экономить батарейки в фонарях. Он не стал переодеваться в добытое в магазине барахло. Надел только ботинки, выпустив поверх них штанины своего комбинезона и затянув их у щиколоток завязками.
Разговаривать перехотелось. Надо было выспаться и отдохнуть. День завтра обещал быть тяжелым. Питер беспечно развалился на деревянном поддоне и уже через пару минут спал сном праведника. Джо устроился сидя. Его старые кости не очень-то располагали к отдыху на твердой поверхности. Он то и дело кашлял. Похоже, надышался пеплом, пока разговаривал с собакой.
Марти не мог заснуть, несмотря на дикую усталость. Он прислушивался к ставшему ненавистным шороху падающего пепла за дверью и смотрел на спокойные лица своих товарищей по несчастью. Странное дело, если бы не катастрофа, он никогда бы не узнал их. У них не было никаких шансов пересечься. Они были людьми абсолютно не его круга. Питер — бессовестный авантюрист, но у него в некоторые моменты вдруг проскальзывало что-то человечное, что он глубоко прятал под своей якобы толстой шкурой. Джо — спокойный, рассудительный, неторопливый и надежный. Меньше суток они вместе, но уже столько пережили, что казалось, они знакомы всю свою жизнь.
Еще более странным было то, что среди них пока не выделился явный лидер. Марти считал, что это в мужских компаниях происходит буквально в первые минуты знакомства. Но тут правило дало сбой. Он не питал иллюзий. Сам он не был никаким лидером и не мог бы претендовать на эту роль. Казалось бы, главный кандидат на эту должность — Питер. Но это был бы слишком опрометчивый вывод. Питер был двигателем, он постоянно что-то делал, держался уверенно и независимо. Но эта уверенность базировалась на основательном фундаменте Джо. А инстинктивное движение подпитывалось топливом знания Марти. Делая шаг, Питер оглядывался на них. Они очень удачно дополняли друг друга. И то, что они оказались в одно время в одном месте, ничем иным, как божьим провидением, нельзя было объяснить.
— Прекрасное утро! — саркастически сказал Питер.
Марти открыл глаза. Ему показалось, что он только на секунду их прикрыл.
Питер стоял в открытых дверях овощехранилища. На улице было по-прежнему темно. Марти глянул на часы. Половина восьмого. Утра или вечера? Сколько они спали? Час или двенадцать?
— Добро пожаловать в четырнадцатое июня, — сказал Питер, заметив, что он проснулся.
— Мы так долго спали?
— Немудрено, после вчерашнего-то дня. Зато сил теперь хоть отбавляй. Можно пойти на медведя, можно по девочкам или в местный бар подраться с реднеками.
— Я тоже красношеий, — усмехнулся Джо, услышав городское прозвище деревенских парней.
— Ты — старый красношеий, — засмеялся Питер. — С тобой драться неинтересно.
— Ну да, кому интересно уходить из бара со сломанными ребрами, — не остался в долгу Джо.
Марти подошел к ним сзади и выглянул наружу. Утро действительно было прекрасным. Пепел все еще падал с неба, но стал редким, как снегопад в теплую ночь. Пожалуй, акваланги уже сослужили свою службу, и компрессор оказался лишним.
Перед ними расстилалась серая равнина, накрытая черным небом. На севере холмились отроги Медвежьей горы. И больше никаких красок — только черная и серая. Облако пыли и пепла закрывало солнце, но, видимо, какие-то лучи все же пробивались сквозь его толщу, потому что кое-что можно было рассмотреть. Они разглядели даже занесенный пеплом пикап. Он оказался совсем близко.
— Сегодня не так жарко, — сказал Питер. — Будет легче, чем вчера.
Действительно, той изнуряющей духоты уже не было. Неприятная мысль кольнула Марти. Это был очень нехороший признак. Радоваться тут было нечему. В первые день-два пылевой покров работал как одеяло, удерживая тепло прогретой земли под собой. Но понемногу тепло просачивалось через облако вверх, в атмосферу. А вот солнечные лучи пыль задерживала надежно. И теперь с каждым днем будет становиться все прохладнее. Марти решил пока не делиться своими опасениями с товарищами. И без того было забот предостаточно.
— Нам нужно как-то отсюда выбираться, — сказал он.
— Ага. Сейчас наденем твои лыжи и поедем, — невесело хмыкнул Питер.
— Давайте-ка посмотрим в тех сараях, — предложил Джо. — Крыша вроде бы цела. По-моему, они больше похожи на гаражи, чем на коровники.
Через пять минут Питер уже с восторгом выкатывал из гаража снегоход.
— Вот то, что нам надо! Груза на них, конечно, много не увезешь. Зато полная мобильность! Мы больше не будем зависеть от дорог!
Питер дал газу, вылетая на «заснеженный» двор. Но снегоход отчего-то отказывался лететь, он ревел движком, но ехал медленно.
— Переключи скорость! — посоветовал Марти.
Но Питер заглушил мотор, слез со снегохода и начал что-то в нем разглядывать.
— Ничего не получится, — со вздохом сожаления уведомил он.
— Что такое? — Марти подошел поближе.
— Смотри сам.
Передняя лыжа снегохода была стерта, будто по ней прошлись грубым напильником. Марти взял в руку горстку пепла и потер ее пальцами.
— Да, — согласился он. — Это не снег. Это мелкий абразив. Скользить по нему не получится. Думаю, меньше чем через милю от этой лыжи просто ничего не останется. Надо искать другой вид транспорта.
— Бросьте вы свои санки, мальчишки! — крикнул из дверей второго сарая Джо. — Я нашел кое-что получше.
Его находка действительно была гораздо полезнее. Это был великолепный вездеход «Уайлдкет» на широких резиновых гусеницах. Просторная кабина, тентованный кузов, два больших бака для дизельного топлива. Это была отличная машина, предназначенная для езды по снегу или песку. Хозяин ранчо, разумеется, при покупке имел в виду именно снежные поля Вайоминга — зимой тут этого добра хватало. Но сейчас эта машина оказалась как нельзя кстати.
Марти с сомнением смотрел на «Уайлдкет».
— Думаешь, писать ли хозяевам расписку? — хохотнул Питер, похлопывая «Кота» по красному, как у пожарной машины, боку.
— Нет, — отмахнулся Марти. Он уже начал свыкаться с мыслью о том, что он банальный мародер. — Абразив. Я боюсь, что он будет жрать эти резиновые гусеницы.
— У него за кабиной есть две запасные, — успокоил его Джо. — Миль на триста-четыреста хватит.
— Как раз до Рокфилда, — улыбнулся Питер, заметив, как Марти пытается сделать в уме какие-то вычисления.
Перегрузить поклажу в кузов «Кота» было делом плевым. Не так уж и много они «награбили» в Каспере. Причем Питер отстранил от работ Марти, когда заметил, что тот морщится от боли, таская груз. Его отправили перекачивать дизельное топливо, хранившееся в пристройке к гаражу, из нескольких бочек в десяток канистр. Канистры закрепили за кабиной. В кузов уложили еще по мешку картофеля и кукурузы и немного лука и моркови. На этом настоял Джо. К десяти утра погрузка была закончена.
