– С твоей стороны это первостатейная глупость, – продолжал Бахрах. – Потребуются огромные начальные инвестиции, а результат проблематичен. Если ты добьешься одобрения совета, заранее предупреждаю, что буду и дальше бороться с тобой. Эти чертовы духи – не наш профиль. И если компания понесет убытки, слетит твоя голова. Я лично об этом позабочусь…

– Я понял тебя, Нелсон. Однако, мне представляется, что твоя собственная концепция «Келлерко» не позволяет тебе дать объективную оценку моему предложению. Как насчет ленча? За едой обсудим остальные вопросы повестки дня.

В четыре часа дня ежеквартальное заседание совета директоров «Келлерко» шло полным ходом. Одиннадцать членов совета слетелись со всего света. Редкий случай: ни один не сослался на неотложные дела. Все желали стать свидетелями схватки гигантов, Маршалла и Бахраха: на кону стояла судьба «Келлер парфюмз».

Хью Маршалл сидел у одного торца длинного стола, Нелсон Бахрах – напротив, у другого. Маршалл пил кофе, изучая лица людей, которые могли как вдохнуть жизнь в проект, так и зарубить его на корню.

Лицо его сохраняло спокойствие, рука, державшая чашку, не дрожала, и лишь правая нога от волнения методично постукивала по толстому ковру. И не без причины. Как проголосуют девять директоров он знал заранее. И тут расклад был не в его пользу. Кен Блейлок и Эндрю Стерлинг, давние друзья Бахраха, работали с ним не один десяток лет. Трое других, Пол Фрунд, Майкл Триплетт и Слоан Дриздейл, более молодые, получили место в совете благодаря старику председателю и хорошо об этом помнили. Они всегда голосовали так же, как он, и не стоило ожидать, что кто-то из них переметнется в другой лагерь при обсуждении столь важного вопроса. Со своей стороны Маршалл мог рассчитывать только на четыре голоса: Дейва Томаса, Артура Бича, Джима Ричардса и Стэна Маркуса. Они уже заверили его в поддержке.

С двумя голосами определенности не было. Маршалл знал, что ему потребуются оба, но рычагов давления на Эда Кникербокера и Марка Холлигэна у него не имелось. Однако ему стало известно, что и Бахрах также не сумел заполучить эти два голоса.

Еще больше запутывал ситуацию семейный фактор: в одном из зятьев Сэма Келлера могла заговорить зависть к самому удачливому из них.

– Вы знаете, я всегда выступал за расширение перечня производимых нами товаров. Но духи… просто не знаю. Это не то поле, на котором мы привыкли играть. Но если ты говоришь, что дело выгорит, Хью… хорошо. Думаю, мы должны бросить тебе мяч и посмотреть, далеко ли ты с ним убежишь.

Эд Кникербокер затянулся сигарой и выпустил струю дыма. Его жена, Марция, в девичестве Келлер, не разрешала ему курить дома. Она постоянно пеклась о его здоровье и требовала, чтобы он следил за давлением. Для нее он стал ребенком, которого они не смогли зачать. В последние несколько лет Эду обрыдла не только Марция, но и вся империя «Келлерко». А больше всего его свояк Хью Маршалл. И поддержал Кникербокер Маршалла только по одной причине: в проекте с духами того могла подвести прежде безошибочная интуиция, а Эду очень хотелось увидеть шлепнувшегося в лужу Хью Маршалла.

Следом заговорил Марк Холлигэн, второй зять Сэма Келлера.

– Я согласен с тем, что предложение может принести высокие прибыли. Но не слишком ли рискованно, Хью?

– Цифры перед тобой, – ответил Маршалл. – Любое новое деловое предприятие – риск. Но если ты внимательно изучишь досье, то увидишь, сколь велики шансы на успех.

Холлигэн, который просмотрел отчет, но мало что в нем понял, быстро согласился:

– Полагаю, ты прав, Хью.

Он был женат на Кэрол Келлер и представлял ее в совете директоров. Кэрол предпочла бы сама участвовать на заседаниях совета и участвовала бы, если бы не твердое убеждение отца, что женщинам в бизнесе делать нечего. Предложение Хью Маршалла она поддержала обеими руками, считая, как и он, что для «Келлерко» становятся узки рамки чисто промышленной компании. Кэрол Келлер Холлигэн знала, что стоимость принадлежащих ей акций утроилась с тех пор, как Маршалл стал президентом. А как считала Кэрол, так голосовал и Марк. В данном случае Марк очень надеялся, что она не ошиблась. Духи могли резко увеличить прибыли компании. Сие означало, поскольку часть акций Кэрол переписала на его имя, что через год-другой он мог послать куда подальше и ее, и «Келлерко». Устал он от размеренной жизни, душа требовала приключений. А попутчицу он уже нашел. На текущий момент он полностью поддерживал Хью Маршалла. Но неудачи (если затея с духами провалится и стоимость акций упадет) он бы свояку не простил. Не простила бы, пожалуй, и Кэрол.

Нелсон Бахрах надулся, как мышь на крупу. А после заседания подошел к Маршаллу.

– Ладно, сегодня вышло по-твоему, но не думай, что у тебя развязаны руки. Мы в одной лодке, так уж не обессудь, если я буду проявлять к этому проекту повышенный интерес. На следующей неделе свяжусь с тобой и внесу свои предложения. После того как поближе ознакомлюсь с индустрией духов.

Лицо Хью Маршалла осталось бесстрастным, разве что набухла вена над левым глазом, показывая, что начальник сидит у него в печенках. Но он заставил себя улыбнуться и пожал Бахраху руку.

– Рад это слышать, Нелсон. Новая компания только выиграет от твоей заботы.

– И не забудь насчет этого чертова второго пилота. Найми кого-нибудь повыше ростом, – пробурчал Бахрах.

– Мой помощник уже с этим разобрался. Джек и новый второй пилот ждут тебя в аэропорту. Для полета на Аляску мы зафрахтовали «Фалкон-50». Надеюсь, что семга сама будет выскакивать из воды.

Улыбка сползла с лица Маршалла, как только он отвернулся от Бахраха. Он одержал первую победу, но прекрасно понимал, что война на этом не закончилась. Бахрах этого не допустит. На сегодня он полагает, что легче всего добраться до Маршалла через «Келлер парфюмз», но этим дело не ограничивается. Слишком много барракуд затаилось в глубинах, дожидаясь его, Маршалла, малейшей ошибки. Но ему к этому не привыкать. А исход дня не мог его не радовать.

– Победа нокаутом, – воскликнул Тим Йетс, когда он и его босс вернулись в кабинет Маршалла.

– По очкам, Тим, – уточнил Маршалл. – И с перевесом всего в один голос. Кроме того, это только первый раунд. Нелсон Бахрах не из тех, кто готов смириться с поражением.

– О чем вы, мистер Маршалл?

– Еще не знаю. Но «повышенный интерес» Бахраха – головная боль для нас всех. Думаю, он постарается вставить нам палки в колеса.

– А что, собственно, он может сделать?

– Много чего. Прижать финансирование, попытаться поставить на ключевые позиции своих людей, которые будут тормозить проект. Нам не остается ничего иного, как ждать и искать ответы на вопросы по мере их поступления.

После ухода Тима Йетса Маршалл налил себе скотча и шумно выдохнул, как бы подводя черту под закончившейся схваткой. С фотографии, стоявшей на столе в серебряной рамке, ему улыбалась Сара и двое их детей, Энгас и Лесли. Сара уже пять лет как умерла. Как, однако, меняется со временем, человеческое восприятие. Теперь Хью Маршалл вспоминал Сару через восьмилетнюю Лесли, очень похожую на нее, как внешне, так и характером.

Маршалл маленькими глоточками пил виски и думал о том, как бы все сейчас повернулось, будь Сара жива. Развелись бы они или нет? Ей претило его честолюбие. Его замесили из того же теста, что и отца Сары, обстоятельство, которое тянуло ее к нему и одновременно отталкивало. Маршалл ничего не мог с собой поделать, таким уж уродился, но он знал, что слишком часто оставлял ее одну и в последние два или три года до ее смерти их пути начали расходиться.

Несколько раз Сара пыталась заинтересоваться бизнесом. Спрашивала Хью, что происходит, и он терпеливо объяснял сложный механизм управления промышленным конгломератом, называющимся «Келлерко». В такие моменты он чувствовал, что они с Сарой очень близки, что все у них получится. А потом он видел, что глаза ее тухнут, и она начинала убирать грязную посуду с кофейного столика.