Бобби рассеянно взяла черную королеву, повертела в руках.

– Эти шахматы я подарила твоему отцу на первую годовщину нашей свадьбы. Перед самым твоим рождением… – Бобби вернула королеву на место. Похлопала по дивану, предлагая Тайгер сесть рядом. – Дорогая, ты не беременна, не так ли?

– Нет, мама, не беременна! – фыркнула Тайгер, усевшись на козетку, положила ногу на ногу и злобно глянула на мать.

Бобби налила в бокал вина.

– Какое счастье! Я уверена, Эд очень хороший мальчик…

– Он не мальчик!

– Тогда молодой человек. Но взгляни правде в глаза, дорогая. Он не нашего круга. Я разговаривала с некоторыми твоими друзьями. Никто из них никогда его не видел. Ради него ты не можешь отказаться от своей жизни, от всего, что тебе дорого, что ты…

– Я ни от чего не от…

Бобби подняла руку, словно регулировщик, останавливающий транспортный поток.

– Пожалуйста, позволь мне закончить. Поверь, опыта у меня побольше. Есть факты жизни, которые не изменишь. Ты не можешь идти против своего прошлого… а Эд просто к нему не принадлежит.

– Ты говорила о моих друзьях. Ты просто не хочешь, чтобы Эд вызывал ехидные ухмылки на лицах твоих друзей. Мама, ты сноб.

– Возможно, так оно и есть, Тайгер. Ладно. Забудем об этом. Подумай о своей жизни с Эдом через… пять лет. Подумай, где ты будешь жить, что делать, что будет делать он…

– Я не знаю, что мы станем делать через пять лет. Но мы будем счастливы… потому что будем по-прежнему любить друг друга.

– А остальное не имеет значения? Святой Боже, Тайгер, это фраза из сценария паршивенького фильма. – Бобби решила, что картина Ренуара чуть скособочилась и подошла к стене, чтобы поправить ее. – Скажи, почему ты не представила Эда своим друзьям? – как бы между прочим спросила она, подготавливая наступление на новом направлении.

– Мы предпочитали проводить время вдвоем. Кроме того… – Тайгер осеклась, едва не угодив в ловушку.

– Кроме того, что, дорогая?

– Разумеется, я собиралась познакомить Эда со всеми. Я полагала, что ты и папа устроите вечеринку, когда мы объявим о нашей женитьбе. Ты вот думаешь, что Эд не сможет с ними общаться. А он сможет. Но ты даже не пытаешься дать ему шанс.

– Тайгер, ты должна окончить колледж…

– Раньше тебя это совершенно не волновало. Если бы появился подходящий молодой принц, ты бы выдала меня замуж в две секунды!

На глаза Бобби навернулись слезы.

– Я – твоя мать. Ты – моя частица. Разумеется, я хочу, чтобы у тебя было обеспеченное будущее. Ты заслуживаешь любви и денег, как и всего остального, что к ним прилагается.

– Мама, будь уверена, я об этом подумала, прежде чем выходить замуж. Кроме того, ты должна меня понять, если действительно любишь. Эд – единственный мужчина, которого я хотела. Единственный, кто действительно заботился обо мне. Он влюбился в меня до того, как узнал, кто мой отец…

Бобби закружила по гостиной в поисках пачки сигарет. Нашла ее в китайском лакированном шкафчике, который стоял рядом с буфетом.

– Все это очень романтично, дорогая…

– И потом, мама, я уже нашла выход, – прервала ее Тайгер. – Я знаю, как Эд сможет заработать деньги прямо сейчас и добиться признания окружающих…

– Как, дорогая? – в голосе Бобби слышались скептические нотки.

– Уговори папу дать Эду роль в его следующем фильме. У него огромный потенциал. Другие же становились кинозвездами. Почему это не по плечу Эду?

Бобби Тейлор Хейес Пратер Макнили посмотрела на свою очаровательную юную дочь и рассмеялась:

– О, Тайгер… иногда я забываю, какой ты можешь быть забавной.

Следующие несколько часов прошли в яростных спорах, перемежаемых истериками Тайгер. Бобби говорила с Эдом. Гарри говорил с дочерью. Эда и Тайгер ни на мгновение не оставляли вдвоем.

В конце концов Эд сдался. Сокрушенный превосходящими силами, он капитулировал вскоре после полуночи. Пилюлю подсластили обещанием контракта («Мы посмотрим, на что ты способен, сынок. Но на экран ты должен пробиться сам, благодаря способностям, а не потому, что ты – зять Гарри Хейеса»).

– Я очень сожалею, Тайгер. Может, нам действительно лучше подождать. Я просто не знаю, что и сказать. Я слишком устал, чтобы думать. Твои родители – это нечто. – Эд печально улыбнулся и попытался обнять Тайгер.

– Не прикасайся ко мне! – Она отвернулась и бросилась наверх, в свою комнату.

Эд Браун подошел к окну, посмотрел на полную луну, сияющую над розовыми садами «Туларозы». Слезы текли у него по щекам. Он знал, что для них все кончено, навсегда.

Как же презирала их Тайгер. Униженная, оскорбленная, раздавленная. Она не могла простить Эду, что он сдался, клюнув на подачку. И прошло немало времени, прежде чем она поняла, что бедняга и не мог поступить иначе. А когда они прощались, Тайгер переполняла злость и она ничуть не жалела Эда. Когда он стоял у «бентли» Гарри, на его лице читались и глубокая печаль, и покорность судьбе. Тайгер же с каменным лицом наблюдала, как «бентли» скрылся за поворотом обсаженной пальмами подъездной дорожки.

Бобби в этой истории вела себя так, как и могла ожидать Тайгер, а вот отец показал себя предателем. В конце концов все его фильмы проповедовали те самые чувства, что испытывали они с Эдом. Она старалась копировать жизнь с его фильмов, не будучи Джейн Фондой. Да и из Эда не получился молодой Стив Маккуин. Тайгер поняла, что философия отца зиждилась на сентиментальности и ложном идеализме. И впервые ей открылась истина: отец никогда не верил в идеи, в которых пытался убедить зрителя.

Проведя неделю в своей комнате, Тайгер решила, что жизнь должна продолжаться. Она должна повзрослеть, найти свой путь в жизни, выработать собственную философию. Она вернулась в колледж, с головой ушла в учебу, получала только отличные оценки. Каникулы проводила у сокурсниц, отказываясь вернуться в Калифорнию, где Бобби, покинув Кэппи Макнили, вновь вернулась к Гарри.

Следующей весной фильм Гарри, «Пленники рая», принес ему пятого «Оскара». Вскоре после этого Бобби покинула его и перебралась в Англию. Тайгер как-то раз увидела Эда в эпизоде телесериала «Уолтоны». Ничего особенного он не показал.

После колледжа Тайгер вновь почувствовала вкус к светской жизни. Высший свет Нью-Йорка с радостью принял ее в свой круг, и прошло не так уж много времени, прежде чем она вышла замуж за Джеффа Коллинза, сына одного из самых знаменитых голливудских актеров. Прочного союза не получилось, но Тайгер особо не горевала, потому что не любила Джеффа.

И теперь, в двадцать шесть лет, Тайгер Хейес решила вновь круто изменить жизнь. А потому на текущий момент ее более всего интересовала информация об американских дизайнерах, необходимая для заказанного ей отчета. Она твердо решила получить работу в «Келлерко».

– Доброе утро, мисс Мэри. – Мэри Роджерс одним движением постучалась и открыла дверь, неся поднос с кофейником на две чашки и половинку розового грейпфрута.

Мэри Роджерс работала у леди Роуэн, когда та еще была Бобби Хейес. Тайгер, по существу, выросла на ее руках. Где бы ни жила Тайгер, Мэри Роджерс всегда обреталась поблизости, чтобы при необходимости прийти на помощь.

– Доброе утро, Мэри Роджерс. – Тайгер села, улыбнулась худощавой англичанке. Ее волосы уже поседели, но Тайгер помнила их еще ярко-рыжими. Мэри Роджерс всегда обращалась к Тайгер «мисс Мэри». В отместку Тайгер называла верную служанку матери по имени и фамилии. Мэри Роджерс еще и готовила, а недавно настояла на том, чтобы получить водительское удостоверение. В ней в полной мере проявлялись такие черты английского характера, как обстоятельность и эксцентричность.

– Вчера вечером вам несколько раз звонили. Сообщения я записала и положила листок на столик у вашей кровати.

Она так поступала всегда. Листок попадался Тайгер на глаза при возвращении домой, но она редко брала его в руки. Однако утром Мэри Роджерс никогда не забывала напомнить об этом.