Египтолог Селим Хассан, который расчистил Сфинкса от окружающего песка в 1930-ых, действительно обнаружил там свидетельства, что части Сфинкса были повреждены молнией. Он также нашел следы древнего ремонта, которые были весьма заметны. Также, как он отмечает, платаны, которые росли к югу от статуи, датировались большом возрастом.

Но если другие стелы египтологи используют в качестве аргументов, то Инвентарная стела просто объявлена фальшивкой и проигнорирована. Ведь она не просто не вписывается в официальную версию, но и прямо ей противоречит…

(Тщательные поиски хотя бы указания места современного нахождения данной стелы в течение длительного времени так ни к чему и не привели. Мне пытались помочь несколько добровольцев, рыскавших по Интернет-сайтам на нескольких языках. Увы… Результат нулевой.)

А Сфинкс ныне настолько застроен современными «реставраторами», что обнаружить на нем следы древнего ремонта практически невозможно. Мало того, что туловище этого странного монстра закрыто уже процентов на 80 по бокам. Даже «головной убор» по краям увеличен обычными кирпичами (со штукатуркой под старину) вплоть до плеч статуи. Да и на левой стороне верхней части головы можно заметить весьма немаленькую заплатку. Где там древний, а где новый ремонт — уже и не разберешь.

И конечно, нельзя обойти вниманием другую надпись, имеющую непосредственное отношение к Великой пирамиде и к фараону Хуфу. Точнее: не надпись, а целую группу надписей, которые являются ныне одним из основных аргументов официальной версии. И если Инвентарную стелу египтологи игнорируют, то эти надписи они считают «прямым доказательством» строительства Великой пирамиды именно Хуфу. Речь идет о надписях в так называемых разгрузочных камерах над верхним помещением Великой пирамиды — над Камерой Царя.

По версии египтологов, это — отметки мастеров, вырубавших в карьере блоки, составляющие ныне данные разгрузочные камеры. Если не вдаваться в подробности и нюансы (как это часто и делают!), то эти надписи — действительно должны были бы быть прямым доказательством строительства Великой пирамиды фараоном IV династии Хуфу, чье имя там встречается, ведь с момента строительства до момента их «обнаружения» в эти камеры никто не проникал.

Однако не все так просто и однозначно. Как процесс обнаружения этих надписей, так и дальнейшая их судьба, пожалуй, больше напоминают детективную историю, нежели «простое» археологическое открытие. Настолько много во всем этом разных странностей и прямо-таки подозрительных моментов, что в подлинности надписей сомневались еще современники Говарда Вайса, благодаря которому в 1837 году данные надписи предстали перед взором исследователей.

Британский полковник Говард Вайс — один из наиболее известных исследователей комплекса Гизы, который прославился со своим напарником Джоном Пэрри, не только своими находками на плато, но и разрушительностью использованных ими методов. Ничто не могло их остановить — стены сверлились, прочные блоки взрывались динамитом — пирамиды просто частично разбирались. Сейчас мы бы назвали это варварством, но в то время подобные методы не были чем-то особенным. Вот и проход в разгрузочные камеры был проложен при помощи динамита.

Если быть более точным, то нижняя разгрузочная камера была открыта Натаниэлом Дэвисоном задолго до Вайса — еще в 1765 году. Ничего примечательного в ней обнаружено не было, но само ее существование позволяло Вайсу надеяться на наличие над ней каких-то других помещений. Он ожидал обнаружить там большую скрытую камеру или хранилище и был разочарован, найдя лишь узкие «технологические помещения».

К моменту открытия верхних разгрузочных камер у Вайса заканчивалось как финансирование, так и разрешение властей Египта на раскопки. И обнаружение надписей с картушами фараона явилось тем самым счастливым билетом, который позволил Вайсу, имевшему стаж археологических работ в Египте чуть более года и ничем особым до тех пор не прославившемуся, продолжить свои изыскания.

Удачное совпадение? Может быть. Однако есть и мнение, что Вайс просто сам нанес эти надписи. И для подозрений в фальсификации, как оказывается, есть весьма немало оснований.

Прежде всего, ни в одном другом месте Великой пирамиды нет абсолютно никаких надписей или хотя бы пометок; верхние же разгрузочные камеры буквально переполнены ими. При этом надписи каким-то чудодейственным образом оказались сосредоточенными именно и только в тех камерах, которые открыл Вайс.

Попытка объяснить подобную неравномерность распределения надписей тем, что строители якобы стирали или стесывали надписи в других местах, а в разгрузочных камерах им этого не было смысла делать, — представляется достаточно слабой и неуклюжей. Дело в том, что надписей нет не только на тщательно обработанных стенах основных проходов и помещений пирамиды. Их нет даже в так называемых вентиляционных шахтах, имеющих размеры всего 20х20 см, явно затруднивших бы строителям подобную задачу по стиранию надписей. Нет вообще никаких упоминаний о каких-либо надписях на содранных с пирамиды блоках даже на их внутренних сторонах, где они просто обязаны были быть, если бы каменщики помечали блоки в каменоломнях. И, конечно, наибольшие подозрения вызывает факт отсутствия надписей в нижней разгрузочной камере — палате Дэвисона, открытой до Вайса.

Подозрения в фальсификации у специалистов вызывают и сами надписи, изобилующие целой массой странностей, которые отметил еще Сауэль Бирч, эксперт Британского музея по иероглифам, анализировавший одним из первых эти надписи.

Во-первых, для иероглифической письменности характерно достаточно большое значение, придаваемое качеству и точности изображения знаков и породившее такое направление как каллиграфия. Эстетический аспект надписи был не менее важен, чем ее смысловое содержание. И лишь на более поздних стадиях возникает «скоропись» — так называемая иератика с достаточно небрежным качеством символов.

В первой половине XIX века египтологи были уверены в том, что скоропись, т. е. иератика, появилась лишь тысячу лет спустя после IV династии. Поэтому Самуэль Бирч счел очень странным, что данный стиль присутствует в надписях Вайса, представляющих собой вообще смесь стилей.

Сейчас специалисты расходятся во мнениях относительно того, использовалась ли иератика во времена фараона Хуфу. Чем порождена данная разноголосица мнений (возникшая, кстати, именно из-за надписей в разгрузочных камерах) — объективными данными или стремлением оправдать Вайса — пусть разбираются те самые специалисты.

Мы же лишь отметим тот факт, что надписи в разгрузочных камерах очень крупные и небрежные, что абсолютно нехарактерно для профессионального древнеегипетского писца, зато вполне соответствует результату, который должен был бы получиться, если бы некий человек наносил надписи, находясь в скрюченном состоянии в тесном пространстве.

Во-вторых, как отметил еще Бирч, в одной из надписей знак «хороший, добрый, щедрый» используется для обозначения числительного «18» (что фактически является грамматической ошибкой, но это же является сейчас доказательством постройки пирамиды на восемнадцатом году правления фараона). Такой странный прием оказывается неким «исключением из правил», поскольку до сих пор не найдено ничего подобного.

В-третьих, в надписях обнаруживается полная чехарда с именами фараона, среди которых и собственно имя «Хуфу», и так называемое «имя Гора фараона» и даже некоторые гибридные формы. Множественность имен фараона не вызывает удивления, поскольку это было весьма распространено в Древнем Египте, — каждый фараон имел сразу несколько имен.

Вызывает удивление другая странность. Дело в том, что использование того или иного имени фараона обычно обуславливалось какими-то сопутствующими обстоятельствами: целью надписи, ее содержанием, описываемыми событиями и т. п. Здесь же получается, что в одних и тех же условиях — при вырубке и разметке камней для одного и того же элемента одного и того же сооружения — наносятся разные (!) имена фараона.