— Я пришла, чтобы попросить об увольнении, — выдохнула я, решив не ходить вокруг да около.

Сэм устремил на меня непроницаемый взгляд. По спине моей забегали мурашки.

— Я все равно работаю сейчас неполную неделю, — храбро произнесла я. — По-моему, библиотека прекрасно без меня обойдется.

Сэм продолжал пялиться на меня через очки, сползшие на самый кончик носа.

— Вы пришли, чтобы заранее уведомить меня о своем уходе, или собираетесь бросить работу прямо сегодня? — наконец выдавил он из себя.

— Не знаю, — промямлила я. Сообразив, что это прозвучало до крайности глупо, я поспешно добавила: — Если говорить о моих намерениях, я бы предпочла больше не выходить на работу. Насколько мне известно, многие мои коллеги готовы работать полную неделю. Так что мой уход ли вряд повлечет за собой какие-то затруднения.

— Скажите, вас что-то не устраивает? — процедил Сэм.

— Нет-нет, что вы, — поспешно покачала я головой. — Меня абсолютно все устраивает. Просто у меня больше нет финансовой необходимости работать. И мне захотелось… изменить образ жизни.

— Вы хотите сказать, что вам не нужны деньги? — изумленно произнес Сэм.

Вне всякого сомнения, из всех сотрудников библиотеки да, пожалуй, и из всех жителей Лоренсетона Сэм был единственным, кто до сих пор не знал о моем внезапном богатстве.

— Я получила наследство.

— Господи, но не от матери же? Надеюсь, она жива-здорова? — Сэм так встревожился, что даже выронил карандаш, который вертел в руках.

— Нет, наследство мне оставил человек, с которым я не состою в родстве.

— В таком случае примите мои поздравления. Мне очень жаль, что вы решили нас оставить. Хотя, когда в прошлом году вы привлекли пристальное внимание полиции, я был весьма обеспокоен. К счастью, теперь все недоразумения остались в прошлом.

— Признайтесь, тогда вы подумывали о том, чтобы меня уволить?

— Честно говоря, был момент, когда я уже готовил приказ о вашем увольнении. Но решил не давать ему хода до тех пор, пока вы не прикончите Лилиан. Надеялся, что от убийцы в коллективе тоже будет хоть какая-то польза.

Я ушам своим не поверила. Кто бы мог подумать, что Сэм Клеррик умеет шутить. И к тому же довольно остроумно. Для того чтобы рассмеяться, мне не пришлось делать над собой усилие. Сэм тоже рассмеялся. Его непроницаемое лицо внезапно стало живым и человечным.

— Я буду с удовольствием вспоминать о том времени, когда работала здесь, — заявила я, почти не покривив душой.

— Ваша страховка будет действовать в течение тридцати дней после увольнения, — напутствовал меня Сэм Клеррик, решивший на прощание взять более формальный тон.

На удивление, в это утро в библиотеке почти не было работы. Мне не хотелось сообщать коллегам о своем уходе до того, как заветный миг настанет. Поэтому я тенью бродила меж полок, читала названия на корешках книг, вытирала пыль и предавалась мечтам.

Так как работать мне предстояло всего пять часов, обеденного перерыва у меня не было. Конечно, можно было принести какую-то еду с собой или попросить кого-нибудь купить мне гамбургер или что-то в этом роде. Но мне вовсе не хотелось отправляться в кофейную комнату, где избежать разговоров с другими библиотекарями было бы невозможно. А это значит, мне пришлось бы сообщить о том, что мой последний рабочий день подходит к концу. Или проявить несвойственную мне скрытность и уклончивость.

К двум часам чувство голода стало довольно ощутимым. Но тут наступило время проводить ритуал прощания. Я оказалась на высоте и с должной теплотой произнесла все положенные в таких случаях фразы: приятно было с вами работать, мне будет вас не хватать, я буду приходить за книгами, так что мы еще не раз встретимся, и т. д., и т. п.

Грусть, которую я испытывала при расставании, оказалась куда сильнее, чем я ожидала. Даже прощание с Лилиан не доставило мне удовольствия. Я догадывалась, что мне будет ее не хватать. Рядом с этой несносной особой я чувствовала себя воплощением всех мыслимых добродетелей. Я гордилась тем, что не довожу своих собеседников до истерики, с умопомрачительным занудством пересказывая все подробности вчерашнего похода по магазинам. Гордилась, что выполняю служебные обязанности, не сообщая всем и каждому, что меня совсем заездили. Сознание того, что, в отличие от Лилиан, я знаю, кто такой Бенвенуто Челлини [8], позволяло мне причислять себя к сонму эрудитов. А ведь бедная Лилиан вовсе не заслуживает, чтобы перед ней задирали нос, со стыдом подумала я. В прошлом году, когда вокруг меня что ни день происходили убийства, она и не подумала от меня отвернуться. Напротив, поддерживала меня, как могла.

К счастью, Лилиан не дала мне долго мучиться раскаянием.

— Может быть, теперь, когда у тебя будет больше свободного времени, ты наконец поймаешь себе мужа, — с гнусной ухмылкой заявила она.

При этом лицо ее выражало неколебимую уверенность в том, что поимка мужа является пределом всех моих мыслимых желаний.

— Посмотрим, — процедила я и спрятала руки за спину, чтобы избавиться от искушения придушить Лилиан.

Когда с прощанием было покончено, я открыла свой шкафчик, достала сумку и, вернув на место ключ, в последний раз покинула библиотеку через двери для персонала.

Сев в машину, я направилась прямиком в супермаркет. Надо было купить что-нибудь на обед и загрузить наконец продуктами холодильник на Онор-стрит. А то, оказавшись там, я не могла даже перекусить. В супермаркете я долго бродила между полок, бросая в тележку все коробки и банки, которые казались мне привлекательными. Решив отпраздновать завершение своей трудовой деятельности, я купила какое-то дорогое и мудреное блюдо в аккуратно запечатанной пластиковой тарелке. Для того чтобы довести этот кулинарный шедевр до готовности, требовалось только разогреть его в микроволновке.

Через час я сидела за столом в своем таунхаусе и с отвращением ковыряла вилкой нечто зеленовато-бурое. Удивительно, до какой степени вкус не соответствует цене. Больше никогда не стану травиться подобной гадостью, пообещала я себе. Теперь у меня будет время, чтобы готовить. И очень может быть, я овладею кулинарным искусством в совершенстве. Впрочем, я и так неплохо готовлю. Могу, например, испечь ореховый торт. Или приготовить спагетти в томатном соусе. Только пока что мое мастерство никому не требуется. Заметив, что мысли мои принимают невеселый оборот, я попыталась придать им иное направление.

У меня будет много свободного времени, сказала я себе. И много денег. Человек, у которого много времени и денег, найдет, чем занять свой досуг. Кулинария — далеко не единственное хобби.

Вознамерившись привыкать к новому образу жизни прямо с сегодняшнего дня, я решила купить себе новый костюм для вечеринки у Райдаутов. Сначала я направилась в бутик матери Амины «Великий день», но потом вспомнила, что самые состоятельные люди нашего города имеют обыкновение одеваться в «Маркус Хатфилд», и повернула туда. Обычно в этом магазине меня охватывает благоговейный трепет, хотя это всего лишь филиал большого универмага в Атланте. Выбор там слишком велик, а продавщицы похожи на фотомоделей.

Теперь, когда я стала свободной и богатой женщиной, я, возможно, тоже стану походить на фото-модель, подумала я. Тем более перед глазами у меня будет маячить такой впечатляющий пример для подражания, как Марсия Райдаут. Не исключено, что косметические салоны получат в моем лице постоянную клиентку.

Прежде чем войти в магазин, я одернула юбку и постаралась придать своей осанке величавость. Я могу купить все, что здесь есть, напомнила я себе. Но огромное зеркало, предательски отразившее низкорослую фигурку в унылом библиотечном наряде, лишило меня всякой уверенности. Увы, путь к отступлению был отрезан — меня уже взяла в плен некая воздушная фея с безупречной прической, безупречным макияжем и безупречными ногтями.

— Привет, соседка! — воскликнула фея.

Я с трудом сообразила, что передо мной Кэри Осланд. На своем трудовом посту она преобразилась до неузнаваемости. Теперь я поняла, почему дома она предпочитает свободные платья и шлепанцы. Когда весь день изображаешь из себя картинку из модного журнала, дома хочется расслабиться.