Вернувшись к машине, я с удивлением обнаружила, что все мероприятие заняло каких-то полтора часа. Когда я искала платье в обществе Салли Саксби, ее матери и четырех других подружек невесты, на поход по магазинам ушел целый день. После этого у меня навсегда пропало желание следовать советам подруг при выборе одежды.

Подумать только, с тех пор прошло уже десять лет. Сейчас у Салли сын почти с меня ростом. А ее маленькая дочурка уже берет уроки музыки.

Нечего завидовать, тут же оборвала я себя. У меня нет никаких оснований для депрессии. Я только что купила себе восхитительное платье. Теперь я еду в мамин офис. Выполнять просьбы близких людей — чрезвычайно приятное занятие. А после я увижу котят, и это просто здорово. День складывается на редкость удачно. Надо будет купить себе на обед что-нибудь вкусненькое.

Припарковавшись около маминого офиса, я отметила про себя, что никто из сотрудников не решился занять то место, где обычно ставила машину мама. Надо будет сообщить ей об этом трогательном проявлении лояльности. Начиная собственный бизнес, мама сочла фамилию Тигарден слишком громоздкой для успешного бренда и, не мудрствуя лукаво, окрестила свое агентство «Отличная недвижимость». В каком-то руководстве по бизнесу она прочла, что немудрящие названия в наибольшей степени соответствуют рыночным требованиям. Как видно, автор этого руководства неплохо изучил вопрос, потому что мамино агентство процветает. Правда, скорее всего, дело тут не в названии, а в руководительнице.

Мама относится к числу риелторов, которые, заполучив клиента, вцепляются в него намертво и готовы костьми лечь, лишь бы он не стал добычей других агентств. От своих сотрудников она требует такой же железной хватки и, беседуя с новичками, с первого взгляда определяет, будет ли от них толк. Так что «Отличную недвижимость» с полным правом можно назвать школой деловых акул. Надо признать, что будь мама помягче, то давным-давно потерпела бы крах — конкуренция в сфере недвижимости более чем жестокая.

Пожалуй, если бы я пришла в агентство, что называется, со стороны, мама сочла бы меня размазней и решительно отмела бы мою кандидатуру. Эта невеселая мысль пришла мне в голову, когда я приближалась к дверям старинного особняка, который мама купила и отделала как картинку.

Судя по всему, между мамиными сотрудниками существует негласное соревнование в элегантности, и я в своих джинсах и майке выглядела на их фоне белой вороной. Пожалуй, я немного перегнула палку в стремлении ни в коей мере не походить на риелтора. Изображать из себя матерую представительницу славного племени хиппи тоже ни к чему.

С запоздалым раскаянием осмотрев свои потертые джинсы, я перевела взгляд на безупречный костюм Пэтти Клауд, сидевшей у входа. По моим подсчетам, стоимость его была приблизительно равна недельной зарплате библиотекаря. А ведь Пэтти — всего-навсего секретарша.

— Как мило, что вы заглянули к нам, Аврора! — воскликнула она и растянула губы в профессионально приветливой улыбке.

Пэтти моложе меня на четыре года, но по сравнению с этой лощеной бизнес-леди я чувствовала себя непутевой девчонкой.

В приемную вплыла Эйлин Норрис и, положив на стол Пэтти какие-то бумаги, уже хотела выйти, но тут узнала меня.

— Аврора, девочка, ты выглядишь так, словно только что отбилась от своры бешеных собак! — завизжала она своим на редкость пронзительным голосом.

Эйлин лет сорок пять, волосы у нее подозрительно темные, а одежда до неприличия дорогая. На мой вкус, она злоупотребляет косметикой, хотя, надо отдать ей должное, умеет подчеркнуть свои достоинства. Аромат духов, который неизменно окружает Эйлин, казался бы приятным, если бы не был таким навязчивым. Из всех моих знакомых Эйлин, пожалуй, самая бесцеремонная особа. Клиентов она просто парализует своей напористостью. Прежде чем бедолаги успевают открыть рот, ей удается убедить их в том, что лучшего дома не найти во всей Америке.

Приветствие Эйлин, разумеется, пришлось мне не слишком по нраву. Но, напялив потертые джинсы, я совершила ошибку и теперь должна была за нее расплачиваться. Эйлин не из тех, кто прощает чужие ошибки.

— Я заехала всего на минутку, — пролепетала я, понимая, что это служит слабым оправданием. — Мама просила передать: она немного продлит свой медовый месяц.

— Замечательно, что Аида наконец позволила себе отдохнуть, — провозгласила Эйлин. — Твоя мама целую вечность не была в отпуске. Надеюсь, они хорошо проводят время.

— Вне всякого сомнения, так оно и есть.

— А ты, значит, проверяешь, как ведут себя мыши в отсутствие кошки? — не без язвительности осведомилась Эйлин.

Визит дочери босса, нагрянувшей с ревизией, ее явно не радовал, и она не собиралась этого скрывать.

— Да, хотелось удостовериться, что вы тут не разнесли офис, — попыталась я отделаться шуткой. — К тому же у меня возникли кое-какие вопросы, связанные с недвижимостью. Куда же мне обратиться за консультацией, как не сюда.

Тут в приемную вошел Мэки Найт, молодой темнокожий риелтор, которого мама приняла на работу совсем недавно. По пятам за ним тащились клиенты-молодожены. Статус этой парочки я определила отнюдь не благодаря собственной прозорливости — просто их свадебные фотографии красовались в том же номере местной газеты, что и фотки мамы с Джоном. Вид у молодоженов был усталый и озадаченный. Как видно, выбор между домом на Макри-стрит и домом на Литтлтон-стрит давался им не просто. Мэки незаметно перемигнулся с Эйлин, давая понять, что клиенты надежно сидят на крючке.

— Парень неплохо проявил себя, — изрекла Эйлин, когда все трое скрылись за дверями. — Молодые пары ничего не имеют против темнокожих риелторов. А что касается цветных, они просто счастливы получить агента своей масти. Так по какому вопросу ты хотела проконсультироваться, Аврора?

— Хотела узнать, какую сумму можно выручить за дом, расположенный поблизости от городской начальной школы?

Пэтти и Эйлин моментально навострили уши. Разговор принял столь любезный для них обеих деловой оборот.

— Сколько спален?

— Две.

— Общая площадь?

— Примерно сто сорок квадратных метров.

— Недавно мы продали дом на Онор-стрит, — сообщила Эйлин. — Надо посмотреть, за сколько он ушел.

Сделав мне знак следовать за собой, Эйлин направилась в свой кабинет. Каблуки ее громко стучали, когда она шествовала через шикарный холл, выдержанный в спокойных серо-голубых тонах. Кабинет Эйлин по размеру лишь немного уступает маминому. Должно быть, в мамином прежде располагалась хозяйская спальня, а в кабинете Эйлин — спальня для гостей. Что касается бывшей кухни, там теперь стоит ксерокс, кофейный автомат и стол, за которым сотрудники пьют кофе. Все прочие комнаты в доме невелики и предоставлены менее важным агентам. Стол Эйлин был сплошь завален бумагами, однако она ориентировалась в этом бумажном море ловко, как опытный лоцман.

— Онор-стрит, Онор-стрит, — бормотала она себе под нос, перебирая папки.

Вне всякого сомнения, она собиралась сообщить мне стоимость того маленького домика, который приобрели Артур и Линн. Через пару минут нужный документ был уже в руках Эйлин.

— Пятьдесят три тысячи, — сообщила она. — Да, кстати, ты собираешься продавать или покупать дом?

Когда разговор идет о бизнесе, такие люди, как Эйлин, забывают обо всем. Она так увлеклась, что уже не считала нужным бросать недоуменные взгляды на мои джинсы и майку.

— Продавать, — кивнула я. — Впрочем, я еще ничего не решила. Мне достался по наследству дом, расположенный в точности напротив того, о котором вы говорите.

— Ты получила наследство? — Глаза Эйлин полезли на лоб.

— Да.

— И собираешься продать дом?

— Не исключено.

— А предыдущий владелец полностью за него расплатился? Никаких долгов на доме не висит?

— Абсолютно никаких, — заверила я, полагаясь на слова Буббы Сивелла.

Помнится, он говорил, что Джейн расплачивалась за дом до тех пор, пока ее мать не умерла. Тогда она полностью погасила задолженность. Все это было давным-давно.