Любопытное наблюдение. Мы категорически отрицаем спортивный подход к спелеологии. Тем не менее, как комментируют периодически попадающие в наши экспедиции спелеологи спортивного склада, сепуление типа Варанского по расходу энергии примерно равняется спортивному прохождению вертикальной пещеры класса ТЭП или Осенней на Кавказе (4-я спортивная категория из шести) единым выходом с навеской и выемкой снаряжения. Многие из спортсменов после подобных нагрузок лежат пластом. У нас же обычно в интервале между третьим и четвертым чайниками даже появляется желание сходить на часок в ближние красивые залы, поздороваться с пещерой и показать тем, кто в Кап-Кутане впервые.

Вот мы и добрались до подробного рассказа о том, что есть модуль жизнеобеспечения. Впервые это понятие было также введено ребятами из Снежной. Как я уже отмечал, модуль есть сепулька, набитая продуктами, светом и топливом на шесть человеко-дней. В него закладываются мясо сушеное или в консервах, крупы или картофельные хлопья, топленое масло, сухое молоко, яичный порошок, чай, кофе, спички, сухари или галеты, свечи, поливитамины, сухофрукты, консервы для сухих перекусов, сахар, гекса (сухое горючее), специи, изолента, запасные лампочки, плюшка. Каждый элемент закладки герметично запаивается в отдельный полиэтиленовый пакет. Нормы закладки приводить не буду, они более или менее стандартны и легко рассчитываются. Наши модули отличаются от модулей, используемых в Снежной, отсутствием сигарет и батареек, так как в своих экспедициях мы не стандартизуем, каким светом следует пользоваться (правда, запрещаем карбидные лампы), и тем более не вмешиваемся в то, кто что курит. Каждый из элементов закладки модуля имеет несколько вариантов, поэтому некоторое разнообразие в еде имеется. В дополнение к модулям, в комплекте кухни идут некоторые обязательные плюшки, например лимоны и свежий лук.

Модульная система имеет массу достоинств. Во-первых, отпадает такая фаза подготовки экспедиции как централизованная заготовка продуктов. Каждый участник экспедиции сам комплектует модули по расчету срока своего планируемого пребывания в пещере. Тем самым не возникает никаких проблем с иногородними участниками, а также в случаях, когда за день до выезда обнаруживаются изменения в составе. Модули дозированы. Если пошло большое продолжение и возникла потребность бросить туда штурмовой лагерь, сборы происходят мгновенно — взяли спальники, модуль, и — вперед. И не надо волноваться о возможно забытом чае. Даже кухню делить не обязательно — гекса [10]горит и в очаге из трех камней, а приготовить еду на двух человек можно и в миске. Модули хранимы. Несъеденный модуль можно забазировать до следующей экспедиции (приняв меры против мышей).

Естественно, проблемы с модулями тоже бывают. В незабываемой экспедиции 1985 года, славной самыми нетривиальными приключениями, участвовал обычно ездящий в Вятчинской команде Сэм (Саша Макаренков). При перепаковке багажа перед сепулением мы вдруг обратили внимание на кучкующиеся около Сэма странного вида предметы. Громадные сепульки квадратного сечения без единой петли, лямки или ручки. Веса совершенно несусветного. То есть, если продолжить аналогии с ракетами, то даже не стратегические, а класса «Энергии». Килограмм по сорок пять каждая.

— Сэм, это что?

— Как что? Модули.

— ….?

И тут Сэм начал объяснять, что там внутри. И это была песня…

Собственно, в студенческие времена, когда мы еще только начинали заниматься спелеологией вместе с Вятчиным и Сэмом, мы знали, что если едет Сэм, еды брать не нужно — продовольствия, которого насует ему матушка, хватит на всех с трехкратным запасом. Приглашая Сэма в этот раз, я и представить себе не мог, что в его тридцати-с-гаком-летнем возрасте ему все еще собирает продукты матушка, причем по прежней методике. Теперь это создало проблему, ибо сепулять все это безобразие даже на Баобаб было абсолютно невозможно. Немедленно расплюшивать тоже как-то не хотелось. Пришлось забазировать на Большом Завале с тем, чтобы расплюшивать по ходу, а также на обратной дороге, а лагерь на Баобабе решили сократить на пару дней. Но досепулять такой груз даже до Большого Завала было проблемой.

— Сэм, а где у них ручки?

— Так это же Вятчинские сепульки. А у него новая идея. Состоящая в том, что гидромелиоративная ткань — совсем дерьмо, и сепульки надо шить из гораздо более дорогой ткани БЦК. По прочности и склизскости она существенно лучше, но — ползет на швах. Поэтому у него сейчас запрещено делать любые ручки. Набитая сепулька просто обвязывается стропой и пристегивается карабином к веревке.

Та-ак. Вятчинские идеи всегда очень и очень интересны. Самохваты [11]для лазания по веревке делаются из жести, которую можно порвать руками (зато легкие). Продуктовая раскладка — из кильки, халвы и ничего больше (зато максимум калорий одновременно на рубль и на килограмм). Кумачовые сепульки, пошитые из найденных в полузаброшенном красном уголке флагов, и расползшиеся на запчасти еще до спуска в пещеру. Теперь сепульки без ручек. В вертикальной пещере их еще можно, конечно, таскать. Когда не в руках. И когда ползать не нужно. И, естественно, когда в них набито не более чем по десять килограмм. Но не по сорок пять. Ладно, в этот раз Сэм дотащил их до точки базирования сам. В следующий лично учиню ему перед выездом проверку.

Естественно, модулями не обошлось — Сэмовские личные сепульки были им под стать. Например, полутораспальный верблюжий спальник в пуд весом и не пролезающий ни в один шкурник. И тоже без ручки. Но с этим уже можно было примириться. Две кухонных сепульки были в этой же весовой категории. В них по традиции закладывается шанцевый инструмент, а его в этой экспедиции было много.

К счастью, подобные накладки при сепулении возникают настолько редко, что их можно даже рассматривать как украшающие жизнь приключения.

Не менее славная экспедиция 1986 года известна, в частности, замечательным технологическим прорывом в технике сепуления — первой попыткой благоустройства сепулькариев. И — замечательными событиями, сопровождавшими эту попытку.

Крайнее южное продолжение, лабиринт Б-подвала, дорос до такого размера, когда без заброски в него лагеря шансов эффективно работать уже не было. А лагерь в Б-подвале — это серьезно. Сейчас название «Б» обычно трактуют как производное от слова «большой», имея при этом в виду, что это самый большой по площади из шкурных лабиринтов. На самом деле название было дано при первопрохождении, когда лабиринт еще даже не просматривался, а был только длинный гнусный лаз, и буква «Б» относилась именно к нему, означая отнюдь не «большой».

Вот именно этот полукилометровый лаз теперь и предстояло сделать сепулькарием. Вообще-то, за исключением нескольких участков с проушинами, операционными столами и щелями, Б-подвал отнюдь не узок и не низок. Почти на всем его протяжении можно было бы вполне идти на карачках или гусиным шагом, если бы не рога и копыта, торчащие из стен, пола и потолка, и заполняющие пространство с такой густотой, что приходится все время впритирку вписываться между ними.

Рога и копыта — фольклорный термин, относящийся отнюдь не к натекам, а к формам растворения известняка — когда от скалы остаются странной формы ветвящиеся выступы длиной до пары метров. Суть здесь примерно та же, что и в многократно воспетых «перьях» обводненных вертикальных пещер, но форма, равно как и восприятие — совершенно другие. Перья учиняют гадости снаряжению, рога и копыта — самому спелеологу. Перья растут вокруг объема — рога и копыта в нем самом. В Б-подвале рога и копыта встречаются двух разновидностей. Менее распространенная — в зонах серной коррозии, и там, чтобы их сбить, достаточно удара кулаком. Более распространенная — в остальной части лабиринта, где копыто в метр длиной и в руку толщиной даже при ударе трехкилограммовой кувалдой отнюдь не отламывается, а издает громкий и чистый колокольный звон.