* * *

Следователь Вильгельм Мозер сидел в тиши кабинета и курил. Кабинет имел широкое окно, распахнутое в оранжерею, полную тропической растительности и залитую ярким светом.

На столе лежали бумаги. Мозер располагал их в странном, хаотическом порядке, время от времени передвигая документы, словно карты в сложном пасьянсе. Мозер думал уже два часа. Бесшумный ординарец дважды сменил пепельницу и пять раз подал крепкий кофе — не эрзац, с недавних пор ставший основным напитком воюющей нации, а настоящий, бразильский, мгновенно бодрящий усталое сознание и возвращающий утраченную ясность мысли.

В центре бумажной композиции лежал маленький листок, набранный русским шрифтом и сколотый медной скрепкой с переводом на немецкий. Текст на листке был прост и незатейлив: это была шифрограмма с докладом какого-то русского идиота о пропаже танка при участии немецкого офицера Неринга.

Рядом лежал рапорт караульных, обнаруживших майора Неринга на рассвете 2 августа 1943 года близ деревни Короча: майор направлялся в расположение немецких частей с русской стороны. Он был крайне изможден, избит и спокоен. Его опознали бывшие сослуживцы, и с одним из них он немедленно напился. Подмена практически исключалась — это был Неринг. Мозер вылетел к линии фронта и лично беседовал с майором, убедившись в подлинности танкиста.

Ближе к следователю на темно-зеленом сукне огромного стола лежала папка, в которой содержалась вся жизнь Неринга — характеристики с мест учебы, службы, справки о родителях и супруге, справка о рождении маленького Зигфрида и все прочее в том же духе.

Чуть выше и левее располагалась расшифровка стенограммы допроса мага Сингха, личное дело № А-342/12, единственного уцелевшего из отряда штандартенфюрера СС Клауса Вюста, позывной «Один». Его допрашивали в госпитале, сразу после операции. Сингх был обнаружен под Майнцем, на объекте «Трон Кримхильды» — окровавленным и без чувств. Магу промыли и зашили брюшную полость, рассеченную осколком, привели его в сознание и немедленно сняли показания, опасаясь, что чародей вот-вот может расстаться с жизнью. Индус поведал подробности героической гибели экспедиции Вюста, тем более потрясающей воображение, если принять во внимание состав элитного отряда. Он был укомплектован сыновьями и племянниками самых видных арийцев, приложивших немалые усилия, чтобы их отпрыски оказались достойными служить в сверхсекретном подразделении. В отряде не было ни одного случайного бойца, только лучшие из лучших, гордость и надежда Германии, плоть от арийской плоти, кровь от арийской крови! Спортсмен, альпинист, ученый, диверсант — это могло быть краткой характеристикой каждого из молодых мужчин, тщательно отобранных и прошедших сложнейшую подготовку в альпийском учебном центре.

Отряд нашел «Трон Кримхильды»-2! По пути к объекту маги потребовали уничтожить огромного быка с желтыми рогами, утверждая, что в его власти восстановить все силы природы против непрошеных гостей. Отряд разделился на две группы, и Сингх, оставшийся в группе Вюста, стал свидетелем гибели разведчиков. По его словам выходило, что сначала на группу Тора напали чешуйчатые пожиратели пространства, а затем русские танки довершили начатое чудовищами и принялись за группу Одина. В храме засели русские и ожесточенно обороняли ворота, в то время как их танки утюжили остатки десанта и расстреливали рабочих, укрывавшихся в скалах. Один из танков прошел близко от изувеченного индуса, и тот прекрасно рассмотрел арабскую цифру «100» на броне…

* * *

Вильгельм Мозер передвинул стенограмму допроса индуса в центр и поместил ее на одном уровне с шифрограммой русских. Танк с номером «100». Отлично. Мы на пределе возможностей забрасываем пеший десант, а русские там шныряют танковыми бригадами и сотрудничают с местной нечистью! Гиммлер сотрет в порошок. Кого? Да всех! С него станется…

Заключение врачей, обследовавших Неринга после его возвращения из-за линии фронта, заслуживало особого внимания. Если отбросить сложные медицинские термины, выходило так: Неринг вернулся не из плена, а с курорта. Былых последствий страшных травм, полученных танкистом в котловане под Майнцем, не обнаружено. Зрение восстановлено полностью, исчезли последствия многочисленных переломов, рука подвижна без ограничений.

Мозер собрал бумаги со стола аккуратно, как карты для пасьянса, и уложил в сейф. За окном кабинета висел сияющий водяной туман — включилась система орошения в подземной оранжерее. Следователь плотно закрыл окно, опустил непроницаемую штору и вышел в коридор. Лифт медленно и плавно поднялся из глубин подземного здания в холл особняка, принадлежащего «Аненэрбе».

— На аэродром. — Мозер откинулся на мягком диване черного «Хорьха» и закрыл глаза.

Уже на подлете к Берлину Мозер имел четкий план действий, и он рассуждал про себя, делая пометки в блокноте:

— Неринга необходимо срочно перевести в Пассау и принять на службу в «Аненэрбе». Логически вполне обоснованно: фронтовик, герой, потомственный архивариус, семейная дружба с доктором Эриком Гриммом. У нас он будет под присмотром день и ночь, да и семья — фактор немаловажный, если что — Неринг не ребенок, он все поймет! Так что пусть он расслабится в родном городе. Окружим заботой и вниманием. Либо сам бронетанкист, либо его русские друзья сделают попытку выйти на связь. Необходимо узнать цель обратной заброски Неринга. Интересно, когда его завербовали русские? Неужели в Казани? Нужно затребовать отчеты от преподавателей и агентов, запросить архивы «Камы» и проверить всех курсантов выпуска. Что-то у большевиков не ладится, если после такой блестящей операции у них уходит из-под носа танк с уникальным экипажем. Или сложная игра? Как им, черт побери, вообще пришло в голову отправиться в другие миры на танках? Они бы с собой еще паровоз прихватили! Или подлодку!

Мозер расстроился, сообразив, что его сарказм может оказаться пророческим. Пилот крикнул, что начинает снижение. Слева внизу поплыли серые прямоугольники берлинских кварталов.

* * *

Вопреки ожиданиям, Гиммлер сиял и потирал руки. Во время доклада Мозера рейхсфюрер несколько раз вскакивал из-за стола и принимался ходить по кабинету, жестами призывая старину Вильгельма не останавливаться. Порывистыми движениями Гиммлер поразительно напоминал фюрера.

Выслушав до конца предложения Мозера, рейхсфюрер протер круглые очки, водрузил их на переносицу и снова радостно потер руки:

— Победа! Это — победа, старина Вильгельм! «Трон Кримхильды»-2 существует! Наше предвидение, духи наших арийских предков указали нам верный путь, и пройдем этим путем к сияющим вершинам! «Трон» в руках русских? Какой пустяк! Мы вышвырнем неполноценных с перекрестка миров, доставшегося им по нелепой случайности, как кимберлитовые трубки дикарям! Справедливость восторжествует, и высшая раса наведет порядок не только на Земле, но и в небесах!

Успокоившись, Гиммлер утвердил все предложения Мозера. Особенно позабавила рейхсфюрера мысль поместить Неринга под наблюдение «Аненэрбе»:

— А знаете, друг мой Вильгельм, есть у меня на примете одна блестящая кандидатура! Я распоряжусь этим лично. Что скажете, Карл?

Штайер, молча внимавший происходящему, воздел руки, как бы безоговорочно капитулируя, и тонко улыбнулся. Если за дело берется сам рейхсфюрер, партия будет блестящей.

* * *

Пригороды Киля были укреплены и оцеплены по всем правилам, и очередь автомобилей возле шлагбаума накопилась изрядная. Краус размышлял о предстоящем Наставнику походе, время от времени выключая двигатель и включая его снова, чтобы продвинуться на несколько метров.

Все сказки и мифы, все известные факты были собраны и просеяны через крупное, затем мелкое сито, и тончайшая мука выводов превратилась в несколько листков машинописного текста, содержащих одну из величайших тайн рейха.