А ты не платишь! Или платишь...

   Рэми молчал. Отпил из чаши и все так же смотрел на Лерина изучающе-тепло.

   - Зачем ты пришел? - не выдержал хозяин.

   - Поговорить.

   - Мы говорим. Но пока о мелочах, не так ли? - заметил Лерин, которому очень хотелось избавиться от неприятного гостя. - Переходи к делу, Рэми. У меня действительно сегодня был плохой день. Зачем ты здесь?

   - Спросить - что именно произошло со мной в замке.

   Лерин подавился новым глотком наливки и закашлялся. Рэми было дернулся, явно стремясь помочь, но передумал, задумчиво отпив еще глоток. Или просто не решился?

   Не умеет мальчишка пить, подумалось Лерину, всего несколько глотков сделал, а глаза уже подернулись дымкой, зато утратили часть своего пламени, став гораздо спокойнее.

   - Почему именно меня? - спросил, наконец-то, хозяин, решив, что для такого разговора ему чаши наливки будет мало и налив себе еще. Гостю хватит. А гость и не напрашивался - отставил свою чашу на стол, смущенно прикусил губу, и вдруг ответил:

   - Потому что остальные меня пощадят.

   - А я?

   - А ты меня не любишь, потому и щадить не будешь.

   Лерин сглотнул. Так просто? Рэми произнес эти слова так спокойно, будто оно так и надо - его "не любить".

   - Я... - Лерин сам себе не верил. Наверное, впервые в жизни он почувствовал себя... неловко. Впервые в жизни понял, что где-то совершил ошибку, и не одну, но пока еще не мог сообразить - где именно. - Это так видно? Я постараюсь...

   - Не надо стараться. Враги, с которыми имеешь общие интересы - это ведь редкая находка, не так ли? - враги? Лерин похолодел, мгновенно трезвея. Ну да, мальчишка ведь не слепой, многое замечает, но чтобы сразу враги? - И ты расскажешь мне, что произошло в замке, не подбирая слов. Правда?

   - Неправда, - ответил Лерин. - Да, я не люблю тебя, и это правда. Как не люблю твоего брата. Но ты очень сильно ошибаешься, я никогда не считал вас врагами. Скорее - союзниками. Но щадить я тебя не буду. Ничего не произошло в замке, - сам не веря, что это делает, равнодушно пожал плечами Лерин, и с каждым его словом Рэми все более хмурился, будто был очень недоволен услышанным. Либо же чувствовал, что Лерин недоговаривает. - Сила телохранителя в тебе исцелила Элизара от безумия, но мы боялись, что тебе слишком понравится новая мощь... слава богам, это было не так.

   - Это правда, что я пытался убить Аланну? - неожиданно резко отрезал Рэми.

   Лерин внезапно взмок. Да, он не любил Рэми, но теперь, глядя ему в глаза, сказать всю правду почему-то не мог. И соврать не мог. Потому попытался... объяснить.

   - Да. Рэми, пойми, Аланна - это претендентка на трон, вторая после Мираниса. Она опасна для целителя судеб.

   - Тогда почему я не убил вождя?

   - Потому что целителя судеб не интересует какая-то Виссавия, - Лерин начинал раздражаться. С Рэми всегда так - задает сложные вопросы и ждет на них легких ответов. А так не бывает. - Ему нужна власть над Кассией и ничего больше. Играться с кланом и с его "наследством" ему неинтересно. Он даже твою маску оставил...

   - Спасибо, - сказал Рэми, поднимаясь. - Спасибо, Лерин. Спасибо за "он", а не "ты". Но ты боишься, что это повториться?

   Лерин отвел взгляд.

   - И на самом деле тот дух во мне, целитель судеб, опасен для нас всех? И спасла нас только случайность, так? И...

   - Хватит! - оборвал его Лерин. - Если сам знаешь, то к чему спрашиваешь?

   - Не знаю, почему, - вздрогнул Рэми, и в глазах его отразилась такая боль, что Лерин не выдержал, почувствовав, как что-то в нем дрогнуло. Может, Тисмен все же прав? И они виноваты... и перед Рэми, и перед живущим в нем целителем судеб? - Просто пытаюсь понять, где во всем этом моя вина? И как мне это исправить?

   - Ты задаешь слишком сложные вопросы...

   - Уже не задаю, - резко ответил Рэми. - Прости за беспокойство, телохранитель.

   Не по имени... не как друга... почему внезапно так плохо от этого тона? От этого холода? И от тихо закрывшейся за гостем двери? Почему хочется бросится за мальчишкой и объяснить... а что объяснять-то?

   Лерин залпом допил наливку и налил себе еще. И еще, еще, пока упившись, не заснул прямо в кресле.

   Вместе с коротким сном прошел и гнев, и смятение. Когда Лерин открыл глаза, он уже знал, что делать.

   Рэми зевнул. Не став звать хариба, он откинул одеяло, приказал зажечься светильникам по углам, окутавшим спальню теплым, желтоватым сиянием. Все еще зевая, поднялся с кровати, накинул тунику, повязал ее наскоро поясом. Стук повторился.

   - Иду! - сказал Рэми. - И кому там не терпится?

   Он повернул ключ в замке, открыл дверь и, приветственно кивнув, отошел в сторону, пропуская гостя. Спать больше не хотелось. Удивление при виде гостя вырвало хозяина из сладких объятий сонливости.

   - Не спится? - спросил он Лерина.

   - Нет, принес подарок, - Рэми почувствовал, как его брови медленно поползли вверх. - Прости меня. Мне не стоило быть столь к тебе недоверчивым. Теперь я понимаю, что был неправ.

   - Подарок? - переспросил его хозяин, хотя на самом деле хотелось переспросить "неправ"? Лерин был из тех, кто никогда не признает себя неправым.

   Лерин слегка приоткрыл в дверь. В сонном полумраке коридора хариб Лерина выпустил из рук нечто пушистое, что деловито проскользнуло внутрь, потерлось о ноги Рэми, прыгнуло на кровать и устроилось на шелковых простынях, довольно мурлыча. Рэми моргнул, еще не полностью веря своим глазам, перевел взгляд на Лерина и глупо спросил:

   - Кто это?

   - Барс, - невозмутимо ответил Лерин.

   - Вижу, что барс. Но почему?

   - Тотем ларийского рода твоего отца, говорят, приносит счастье, - ответил Лерин, тепло улыбаясь. Рэми удивился еще больше - этот телохранитель умеет улыбаться? - Я давно заказал, но привезли его только сегодня... я хотел поприветствовать достойно нового телохранителя, а получилось... ну ты сам знаешь, как получилось.

   Рэми молчал, еще не веря, что он действительно это слышит.

   - Я прошу прощения... за резкость... и за свою глупость... ты действительно сделал для нас многое. Я... я не считаю тебя своим врагом... и прошу меня таким не считать. И... спасибо, целитель судеб, за урок. Я все понял.

   Он протянул ладонь, и Рэми не смог сдержать дрожь, боясь, что ему все это снится: на ладони гостя лежала небольшая, пышущая жаром булочка, на который была выведена корицей руна дружбы.

   - Делишь со мной еду?

   - Делю еду с другом.

   Рэми, не спуская внимательного взгляда с Лерина, разломал булочку на две половинки. Хрустнула корочка, открывая белоснежную, пахнущую сдобой сердцевину. Барс навострил ушки, принюхавшись.

   - Спасибо, друг, - прошептал Рэми, отдав одну половину булочки Лерину и откусывая кусок от другой, не чуя вкуса хлеба.

   Лерин не спеша съел свою долю и сказал на прощание:

   - Я могу говорить многое. Могу даже предложить тебя убить, потому что хлопот с тобой море. Но я собственными руками придушу того, кто тебя попытается даже пальцем тронуть. Парадокс, да? И сам я никогда тебя не предам, и никогда не подниму на тебя оружие... пока ты будешь самим собой. Потому будь добр, что бы не случилось, больше не сдавайся и не отдавай свое тело во власть целителя судеб. И тогда я буду у твоего бока до самой... нашей общей смерти.

   Когда Рэми очнулся от удивления, Лерина в комнате уже не было. Барс спрыгнул с кровати, потерся о ноги Рэми, требуя поделиться булочкой.

   - В другой раз, - ошеломленно сказал хозяин, доедая ритуальный хлеб.

   Он опустился на корточки и погладил мурлычущего котенка.

   - Что мне с тобой делать? - Барс перевернулся на спину, подставив под ладони Рэми мягкий живот. - Счастье ты мое... Как же мне тебя назвать? Рык. Будешь Рыком?