Сьюзен была бы рада спрятаться под бесстрастной маской холодного профессионализма, но она уже не надеялась, что ей это удастся. Когда пальцы Джейка касались ее руки, ее решимость таяла с такой же скоростью, как кубики льда, брошенные в кипяток. Ей, конечно, следовало отдернуть руку, но уж очень не хотелось, и она, наоборот, передвинула ее поближе к Джейку. В его глазах вспыхнуло желание, которое ни с чем невозможно было спутать, и он начал медленно поглаживать ее пальцы.

Сьюзен постаралась сосредоточиться на разговоре.

— У меня нет постоянного бойфренда по нескольким причинам, и прежде всего потому, что я не могу уделить отношениям достаточно времени. Я трачу почти все силы и время на работу, моих знакомых это обычно раздражало, и в порядке компенсации они пытались взять мою жизнь под контроль. А еще я обнаружила, что человеческие отношения — как комнатные растения, если им не уделять достаточно времени и внимания, они чахнут и погибают. Вот почему, кстати, у меня дома нет цветов. Но дело даже не только в этом, просто мне уже довольно долго не встречается мужчина, который бы меня по-настоящему заинтересовал.

А как же Джейк Моррис? — осведомился внутренний голос. Он тебя заинтересовал, да еще как.

Сьюзен не знала, что на нее подействовало, вино ли, понимание ли, светившееся во взгляде Джейка, или прикосновения его пальцев, ласкавших ее руку, а может быть, то, что Джейк заставил ее задуматься о своих чувствах. Как бы то ни было, Сьюзен вдруг обнаружила, что рассказывает о себе больше, чем собиралась. Она рассказала, что ее отец умер от сердечного приступа совсем молодым.

— Мама никак не могла свыкнуться с мыслью, что отца больше нет, — тихо сказала Сьюзен. — Родители поженились сразу после окончания школы, вскоре родилась я, и мама с головой ушла в материнство. Она интересовалась моими делами, ходила на спортивные состязания, в которых я участвовала, но всеми остальными делами занимался отец. У него были золотые руки, мы жили не богато, но и не бедно, мама была за ним как за каменной стеной. Когда он умер, мы обе были в шоке. Не могу передать словами, что мы пережили…

— Можешь не объяснять, — тихо сказал Джейк, сжимая ее руку. — Мне хорошо знакомо ощущение, когда земля словно уходит из-под ног, мир рушится и чувствуешь себя беспомощным.

Сьюзен была благодарна Джейку за искреннее сочувствие и понимание, теплота в его взгляде вызвала у нее ответную теплоту.

— Что же было дальше? — спросил он.

— Наш мир стал разваливаться на части. Мама никогда не работала, только несколько месяцев подрабатывала официанткой на полставки, когда я училась в старших классах. Она не умела заполнять квитанции на оплату счетов, подстригать газон, обслуживать автомобиль. Она была самой лучшей мамой на свете, но была совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни без мужа.

— И ты стала в семье за старшую, — догадался Джейк.

Сьюзен вздохнула.

— У меня просто не было выбора. Мама снова пошла в официантки, а я стала работать продавщицей в местном супермаркете. Я научилась пользоваться газонокосилкой, менять масло в машине и выполнять другую работу, которая традиционно считается мужской. Глядя на страдания матери, я дала себе слово, что никогда не буду такой беспомощной, как она. Именно тогда я решила, что должна все уметь, чтобы ни от кого не зависеть, что обязательно получу образование и хорошую специальность.

Джейк улыбнулся.

— Что ж, мне кажется, ты достигла того, к чему стремилась.

Сьюзен промолчала. Достигла ли она своих целей? В каком-то смысле да, она способна сама о себе позаботиться, и карьера ее складывается успешно. Но она внезапно поняла, что у нее нет близкого человека, с которым она могла бы разделить свой успех. Как профессионал она безусловно состоялась, но чего она достигла как женщина? Сьюзен постаралась заглушить сомнения и сказала:

— Да, я многого достигла, но мое финансовое положение пока еще не настолько прочное, как бы мне хотелось.

— И заказ Эдварда Вустера — очередная ступенька на этом пути?

Сьюзен посмотрела Джейку в глаза. Если раньше она видела в его взгляде только понимание и сочувствие, то теперь к ним прибавился чисто мужской интерес.

— Да.

На этот раз Джейк молчал долго, с полминуты, потом спросил нейтральным тоном:

— Как дела у твоей матери?

Сьюзен улыбнулась.

— Неплохо. Она долго не могла прийти в себя после смерти отца, но в конце концов вернулась к жизни. Перелом произошел, когда я окончила колледж и начала по-настоящему работать, мама тоже пошла учиться — на специальные курсы и теперь изучает бухгалтерский учет. Я ею очень горжусь.

Официант принес основное блюдо. Джейк с заметной неохотой выпустил руку Сьюзен, и она неожиданно поймала себя на мысли, что ей не хватает его прикосновения. Казалось, ее вырвали из уютного гнездышка, где они с Джейком ворковали, как два голубка — два влюбленных голубка. От огня, тлеющего в глазах Джейка, Сьюзен стало жарко. Она посмотрела в тарелку.

Черт возьми, я не хочу есть, вдруг подумала она, я хочу Джейка. В постели. Обнаженного. И как можно скорее. Зримый образ возник в ее воображении так отчетливо, что вытеснил все остальное. Теперь Сьюзен было не просто жарко, она вся пылала, как в огне.

— Ты в порядке? — спросил Джейк.

— Д-да, — пробормотала Сьюзен.

Но мне было бы куда лучше, если бы ты не смотрел на меня так, будто способен читать мои мысли!

Возможно, Джейк и впрямь читал ее мысли, но, к счастью, в его ответном взгляде не было ни намека на самодовольство, наоборот, его глаза как бы говорили: я хочу того же самого, что же нам делать?

Ответа на этот вопрос Сьюзен не знала, поэтому она взяла вилку и, подцепив с тарелки ломтик какого-то овоща, заговорила о том, что под Рождество Лондон становится похож на сумасшедший дом. Джейк подхватил безопасную тему. Потом они заговорили о бейсболе, оказалось, что они болеют за разные команды.

— Похоже, у нас с тобой очень мало общего, — заметила Сьюзен.

Однако, несмотря на различия во взглядах, она давно не получала такого удовольствия от свидания с мужчиной. От свидания? На этом слове ее мысли запнулись, внезапная паника без остатка смела хорошее настроение. Это же не свидание, а просто обед с сослуживцем! Однако чувствовала она себя как на свидании, да и вся обстановка куда больше подходила для свидания, чем для делового обеда: свечи на столе, приглушенная романтическая музыка, прекрасная еда, вино, привлекательный мужчина напротив, сексуальное напряжение… Да, мысленно подытожила Сьюзен, все это весьма смахивает на свидание, причем для них обоих оно закончится в одном и том же номере отеля.

Несколько долгих секунд Джейк изучал ее лицо поверх чашки с кофе, и с каждой секундой его взгляд становился все более напряженным. Наконец он подался вперед и вкрадчиво произнес:

— А, по-моему, у нас очень много общего.

У Сьюзен захватило дух. Чувство легкости, которое было у нее на протяжении почти всего обеда и разговора с Джейком, внезапно исчезло, и она с пугающей остротой ощутила жар, который тлел все это время и который она старательно не замечала. Пытаясь сохранять хотя бы видимость спокойствия, Сьюзен спросила:

— Вот как? Почему ты так решил?

Вместо ответа Джейк протянул руку и взял Сьюзен за запястье.

— Потому что твое сердце колотится, как сумасшедшее — точь-в-точь как мое. Потому что мы оба не можем забыть о нашем поцелуе.

Потому что меня к тебе непреодолимо влечет, и, думаю, тебя ко мне тоже.

Сьюзен запаниковала, разговор принял опасный поворот. Она не могла отрицать, что ее влечет к Джейку, но не могла не признать и то, что уступить влечению было бы величайшей глупостью. Сьюзен была бы и рада заявить, что Джейк со свойственной ему самоуверенностью выдает желаемое за действительное, да не могла, потому что он сказал правду. Джейку хватило смелости сказать прямо о том, что между ними происходит — что бы это ни было. Она же пыталась трусливо игнорировать их взаимное притяжение, делать вид, что его не существует, и она по-прежнему считала, что это было бы самым мудрым в ее положении. Поэтому Сьюзен изобразила беззаботную улыбку и небрежно — как она надеялась — заметила: