Екатеринбург

Весна, 1880 год

Экипаж, запряженный ирландскими лошадьми, свернул на Тихвинскую улицу и остановился перед роскошным особняком: трехэтажным, с вытянутыми окнами, готическими башенками и зубчатыми стенами. Темный камень местами покрывал зеленый мох, кованую ограду обвивали ветки плюща. Это был поистине роскошный, хотя и мрачный дом графа Соболевского.

Из экипажа вышел седовласый мужчина невысокого роста с небольшим животиком. На лице – аккуратная бородка и тонкие очки. Одет он был просто: пальто из светлой материи, перчатки. Кожаный чемоданчик и трость с серебряной ручкой в форме шара довершали картину.

Бросив мимолетный взгляд на часы, он кивнул своим мыслям и вошел в кованые ворота.

Парадную дверь украшала ручка в виде пасти льва с кольцом в зубах. Мужчина взялся за кольцо и несколько раз громко постучал.

Массивная дверь медленно открылась. Перед ним появился невозмутимый дворецкий, пропуская доктора внутрь.

– Петр Петрович, доброго вам вечера! Прошу вас, – и он вежливо отступил вглубь дома. – Вас давно ждут-с.

От входа открылся вид на просторный холл с огромной люстрой из горного хрусталя, по краям которой были расставлены зажженные свечи. Каменные стены украшали картины, в углах холла стояли мраморные статуи. На полу лежал персидский ковер ручной работы.

Дворецкий склонился в поклоне и принял у гостя пальто, перчатки и трость.

– Прошу в кабинет.

Доктор, не мешкая пошел направо. Он раньше бывал в этом доме, а потому уверенно двинулся к высокой двери.

В кабинете графа было светло благодаря ярким лучам солнца. Всю стену занимал шкаф из темного дерева, на полках которого стояли многочисленные тома книг. У окна находился широкий стол с зеленым сукном, с кипами бумаг и газет. В широком кресле восседал хозяин особняка Алексей Александрович.

Это был статный мужчина с седыми волосами и бакенбардами. На кончике его носа размещалось тоненькое пенсне. Мужчина читал свежую газету.

– Добрый вечер, граф, – Петр прошел через все пространство кабинета и протянул ладонь для рукопожатия.

Алексей положил газету на стол, снял пенсне и поднялся с кресла.

– Приветствую.

Пожав руку доктора, граф предложил ему чашечку кофе и указал на кожаный диван в углу. На звон колокольчика явился слуга. Выслушав приказ, он едва слышно удалился за дверь.

– Итак, Алексей Александрович, на что жалуетесь?

Доктор поставил на журнальный столик свой чемоданчик и расстегнул замок. Внутри лежали многочисленные медицинские инструменты, ряды разнообразнейших пузырьков и склянок. В воздухе запахло лекарствами.

– Вчера все было как обычно, чувствовал себя хорошо. Однако ночью заболело горло и поднялась температура. Должно быть, простудился.

– Да, – кивнул в ответ доктор, – это не исключено. Вчера было промозгло. Вас могло продуть на улице.

Петр вынул из чемоданчика маленький замшевый мешочек со стальной стерильной ложечкой.

– Прошу вас, присядьте, я осмотрю горло.

Граф плотней закутался в домашний халат и послушно опустился на диван. После того как осмотр был окончен, Петр убрал назад инструмент.

– Чернила, пожалуйста.

Граф подал со своего рабочего стола чернильницу и перо.

– Благодарю, – и доктор стал что-то записывать на желтый листок. – Ничего страшного, это типичная простуда. В рецепте напишу вам основные лекарства, которые нужно принимать строго по времени. От себя добавлю: воздержитесь от прогулок, по крайней мере на сегодня.

Граф с видимым облегчением откинулся на спинку дивана.

– Доктор, вы не только успокоили меня, но и укрепили веру в собственное благополучие.

– О чем речь?

Алексей потер лоб и невесело улыбнулся:

– Весь прошлый год я вместе со своей семьей провел в Петербурге. Работы было слишком много, что, честно признаюсь, меня радовало. Возвращаться сюда мне не очень-то и хотелось. Однако дела в Екатеринбурге требовали моего личного присутствия, и мне пришлось вернуться. Моя супруга наотрез отказалась составить мне компанию. Она не любит этот дом. Боится его.

Петр неловко заерзал на месте. Откровение графа его несколько смутило. Действительный статский советник Соболевский служил в главной конторе Екатеринбургских заводов. Он был известной фигурой в городе. К нему относились с почтением и уважением. Люди такого положения редко обсуждали свои личные дела с кем бы то ни было.

Тем не менее граф продолжил:

– Особняк несколько мрачен для меня. Я не чувствую себя в безопасности. Здесь неуютно и как-то холодно. В многочисленных коридорах вместо людских голосов и смеха шумит ветер. Иногда мне кажется, что кто-то за мной наблюдает. Причем делает это в основном поздним вечером, когда вся прислуга спит. Днем его присутствие не так ощущается. Простите, должно быть, я вас утомил своими разговорами?

– Нет, что вы, – доктор мягко улыбнулся в ответ, – наоборот, это весьма любопытно. О вашем доме ходят легенды, и мне интересно услышать все из первых уст.

Граф поднялся с дивана и направился к окну. Подбирая слова, он сложил руки за спиной и спустя несколько минут задумчиво продолжил:

– Вам хорошо известно, что особняк достался мне совершенно неожиданно. С тех самых пор, как его предыдущий хозяин покинул этот мир, государь даровал мне его за особые заслуги перед отечеством. Мне ничего не оставалось, как принять сей подарок. Моя супруга долго не могла поверить в это. Ей хорошо была известна слава этого дома. Глупенькая, она умоляла меня отказаться от проклятого особняка, но это было невозможно. Государю не перечат. Размышляя над тем, как поступить дальше, мы решили останавливаться здесь не более одной недели, по приезде, а то и вовсе снимать номера в гостинице.

Доктор внимательно смотрел на широкую спину графа. Он хорошо понимал его сомнения и страх.

Предыдущий хозяин особняка умирал мучительно медленно от чахотки. Один на один с тяжелой болезнью без поддержки близких, которые ушли из жизни немного раньше. Каждый член семьи скончался при неожиданных и странных обстоятельствах. Вся семья была похоронена на Михайловском кладбище. Никого не осталось в живых. Особняк долгое время пустовал.

Граф тяжело вздохнул и опустился в кресло. Затем, словно опомнившись, широко улыбнулся Петру:

– Иногда я сам начинаю в это верить, хотя убежден, что все это не более чем просто выдумки.

В кабинет бесшумно вошел слуга, который принес поднос с кофейником и двумя чашками. По мере того как он разливал напиток, божественный аромат бодряще защекотал ноздри доктора.

Слуга протянул вторую чашечку с напитком графу, после чего забрал пустой поднос и удалился.

– Потрясающе, – Петр Петрович прикрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь кофе, – просто великолепно.

Граф был весьма доволен такой реакцией. Кофе привозил ему купец Агафуров из далекой Бразилии. Сам Алексей не мог прожить без кофе и одного дня. Для себя требовал только настоящего в зернах. Обжаривала и мельчила уже дома его кухарка Мария.

Мужчины некоторое время молчали. Каждый погрузился в свои мысли. Через некоторое время граф осторожно поставил пустую чашку на блюдце и откинулся в кресле:

– Останетесь на ужин?

Петр покачал головой:

– Я бы с удовольствием, но у меня пациенты. По весне много простуженных, которые требуют моего внимания.

– Да, да, – граф понимающе кивнул в ответ. – Возможно, вы заедете ко мне в ближайшие дни?

– Я навещу вас в пятницу, будьте уверены.

На следующий день Петр Петрович читал истории болезни пациентов у себя в кабинете. Это была светлая комната с высоким потолком и огромными окнами, в углу которой стоял добротный стол из сосны и мягкое кресло, обитое потертой кожей. Простенький шкаф у окна с многочисленными папками бумаг и медицинских энциклопедий дополнял картину.