— Ну, и чем займемся? Как говорится, одна голова — хорошо, а две — лучше. Так что думай, пока я буду приводить себя в божеский вид.

Не раздумывая, Физер подала ей поводок и выжидающе уставилась на дверь.

— Наверное, на собачьем языке это должно означать что-нибудь вроде «пойдем погуляем», — сохраняя серьезное выражение лица, сказала Линн, потом не выдержала и рассмеялась. — Ладно, буду готова минут через сорок. Жди.

День прошел быстро, весело и незаметно. После утренней зарядки они вместе сходили за покупками и гуляли. Когда они шли мимо библиотеки, Линн заметила объявление о работе и телефон. Вернувшись домой, она позвонила, и, к ее удивлению, ее пригласили прийти не мешкая: с женщиной, заведовавшей Обществом поддержки фонда библиотеки, произошел несчастный случай — она упала и сломала ногу, и на ее место срочно требовался работник. На добровольных началах.

Собеседование пролетело как один миг, и Линн сама не заметила, как согласилась выйти на работу вместо пострадавшей женщины. Президент фонда уверил ее, что это временно, и обещал любую помощь со своей стороны.

— Ага, как же, «временно», — подмигнул ей солидный вице-президент. — Меня затащили сюда десять лет назад, а воз, то бишь я, и поныне там…

Неделя подходила к концу. За три дня Брендон позвонил лишь однажды, чтобы узнать, как они поживают, и, сославшись на гору дел, дал отбой.

В пятницу вечером Линн отсчитывала минуты до встречи с Брендоном. Но семь часов уже давно прошли, а Брендон все еще не приходил. Она не стала ему звонить. Однако тоненькая, но острая иголка досады уколола ее в сердце. В конце концов, мог бы позвонить и предупредить, что задерживается!

Вечер она решила скоротать за книгой. Первые десять страниц она осилила еле-еле, но затем сюжет ее захватил настолько, что она не заметила, как Физер подняла голову и чутко прислушалась. Немного погодя хлопнула дверь напротив.

Линн закрыла книгу. Странно, почему Брендон не зашел? Неужели хочет, чтобы Физер побыла у нее до субботы? Конечно, она не против, но…

Она почувствовала разочарование. Неужели от волшебства, которое возникло между ними неделю назад, уже не осталось и следа?

Нет, чуть погодя решила Линн, это форменное безобразие. Эдак она совсем свихнется от этого мужчины.

Молодая женщина закрыла глаза и сделала медитативный вдох и выдох. Никаких глупостей, велела она себе. Ей просто посчастливилось быть соседкой красивейшего и обаятельнейшего мужчины, только и всего.

Только вот посчастливилось ли? — пришла ей в голову неожиданная мысль.

На следующее утро ее обычная пробежка началась чуть позже обычного: помешал телефонный звонок. Ее сердце забилось сильнее. Неужели? Так и есть: определить подтвердил, что ее сердце не ошиблось.

— Брендон?

— Доброе утро, — в трубке прозвучал низкий, хрипловатый голос Брендона. — Прости, что не заглянул вчера, но я пришел совсем никакой с единственной мыслью завалиться поспать.

— Я так и подумала, — соврала она.

— Решил позвонить тебе с утра и загладить свою вину. Какие у тебя планы на сегодня?

— Хотела сходить в магазин при фабрике мягких игрушек «Медведи Бойда».

— Коллекционируешь игрушки?

— Нет, что ты! — рассмеялась Линн. — Я просто начинаю готовиться к Рождеству. Мягкие игрушки обожает моя племянница.

— Ты настолько организованна?

— Организованна? — недоуменно переспросила она.

— Ну, ты не из тех, кто начинает бегать в поисках подарка, высунув язык, в канун праздника, предпочитая действовать заблаговременно?

— Точно. Ненавижу, когда в магазине меня пихают, словно я боксерская груша.

Брендон хмыкнул, оценив точность сравнения.

— Так что там насчет свободного вечера? — вернулся он к прежней теме. — А то я успел соскучиться.

— Как раз сегодня у меня — такой, — ей с трудом удалось удержаться от счастливого смеха.

Он скучал по ней!

— Скучал по Физер? — на всякий случай решила уточнить она.

— По вам обеим, — помолчав, ответил мужчина.

С ее сердцем начало твориться что-то невообразимое. Ей пришлось приложить невероятное усилие, чтобы голос не дрожал, как у пятнадцатилетней девочки, впервые приглашенной на свидание.

— Куда пойдем?

— Есть отличный ресторан, где потчуют старинными блюдами. Как насчет шести тридцати?

— Лучше не придумаешь.

— Тогда до встречи.

— Эй! — спохватилась она. — А как же твоя собака?

За секунду до того, как раздались гудки, в трубке послышался его веселый смех. Линн посмотрела на Физер.

— А еще смеют говорить, что заговаривать зубы — женская привилегия, — пробормотала она.

Физер сочувственно вильнула хвостом.

Если предположить хотя бы на секунду, что это все-таки свидание, то возникал резонный вопрос: как одеться для мужчины, который ее не видит? От долгого думанья у нее разболелась голова, и она решила вернуться к этому вопросу позднее.

В шесть тридцать раздался звонок в дверь.

— Прекрасные цветы прекрасной даме, — сказал Брендон, протянув ей восхитительный букет из разноцветных роз. — Флорист, порекомендовавшая мне этот букет, заверила, что он не оставит равнодушной ни одну женщину.

— Цветы действительно прекрасны. — Линн была польщена. — А что касается дамы… Здесь ведь нет флориста, готового подтвердить этот факт.

— Есть, — сухо возразил Брендон, но на губах у него играла улыбка, — я уже давно верю своим пальцам так, как раньше и глазам не верил. Мои руки не могли меня обмануть.

— Пойду поставлю цветы в вазу, — заторопилась Линн.

Колени ее задрожали, когда она вновь вспомнила его прикосновения. Иногда, засыпая, Линн снова видела перед собой его сосредоточенное лицо, пока его руки, словно лаская, исследовали ее…

— Линн, — входя за ней на кухню, окликнул ее Брендон. Какая… — он запнулся, но все же продолжил, — опиши, пожалуйста, как ты выглядишь.

— Ты же сказал, что доверяешь своим рукам.

Она срезала листья и поставила букет в вазу.

— Я имел в виду не форму, а краски.

— А-а-а, вот ты о чем, — Линн повернулась к нему. — У меня голубые глаза, светлая кожа и белокурые волосы. Без косметики я совсем невзрачная.

— Шутишь?

— И не думаю, — едва удерживаясь от смеха, продолжила она описание своей внешности. — У меня прямые волосы. Я их крашу, но пока они только прикрывают лопатки. Чем бы тебя еще напугать? Ах да, размер ноги у меня далеко не кукольный.

— Для куклы ты и сама высоковата, так что этим меня не испугаешь. Почему ты не упомянула свою ямочку на подбородке?

— Возражаю, — запротестовала она.

— Не принимается, — отпарировал он. — Готов поклясться, оч-чень сексуальная ямочка.

— Ты первый, кто мне об этом сказал, — нашлась Линн. — Если об этом мне скажут хотя бы еще раз, я поверю.

Брендон негромко засмеялся. Линн присоединилась к нему.

— А что на тебе надето? — вдруг без перехода спросил он.

— Юбка и шелковая блузка. Когда мы наконец выйдем, поверх блузки добавится вельветовый жакет.

— А потрогать можно?

— Не знаешь, каков на ощупь вельвет? — поддразнила она, хотя ее сердце ухнуло куда-то вниз.

— Спасибо, — он протянул руку и нащупал фалду юбки. Потрогав материал, он осведомился: — Замша?

— Рискну предположить, что в прошлой жизни ты был швеей.

Он хмыкнул и переключился на рукав ее блузки.

— Действительно, шелк, — усмехнулся Брендон.

— Эксперт! — Линн прищелкнула языком, потому что не могла пошевелить и пальцем.

Он стоял очень близко, и даже через одежду она чувствовала тепло, исходящее от его сильного мускулистого тела. Кровь ударила в голову, и стало трудно дышать.

Только один мужчина, кроме Брендона, мог воспламенить ее одним своим прикосновением.

Джереми.

Между этими мужчинами лежит пропасть, но оба имеют власть над ее сердцем. Вернее, про одного из них можно говорить уже в прошедшем времени. А про другого… Будущее покажет, как она будет говорить о нем.