Первая инспекция не выявила проблемы. Словно стихийное явление, она накатывала волнами на разные регионы страны, длилась несколько минут или часов, затем исчезала, чтобы показаться в другом месте. Флавий осмотрел несчастных больных, просканировал их магически, но ничего особенного не выявил. Кроме разве что небольших остатков силы, рассеивавшихся через пару часов после приступа. Словно к пациентам снова возвращалось волшебство. А странное пророчество уже успело просочиться наружу, в обычный мир.

В задумчивости старый маг задал Кирану прочитать несколько свитков о преданиях и легендах, существовавших в Пайване еще с древних времен, попытаться провести аналогии с современностью и выяснить, бывали ли уже такие явления, а сам направился по очередному вызову, втайне надеясь, что все же застанет действо в самом разгаре.

На этот раз ему крайне повезло. Лечебница, куда позвали Флавия, оказалась недалеко, поэтому путь по зазеркалью стал короткой тропинкой, и на выходе его встретил управляющий заведением.

— Господин, приветствую вас! — низко поклонился толстенький лысеющий волшебник придворному магу. — Большая честь для меня встретить вас! Прошу, проходите!

— Полно вам, Глисий, обойдемся без церемоний. Поспешим, пока все не закончилось.

— О да, есть на что посмотреть, уверяю вас!

Оба мага прошли по светлому, залитому солнечным светом коридору к лестнице на третий этаж. На окнах поблескивали силовые заклинания, заменявшие решетки, все оказалось выдержано в пастельных тонах и немного не соответствовало званию лечебницы для душевнобольных колдунов.

— Свет и положительные эмоции должны помочь тем, у кого еще есть надежда, — пояснял по дороге Глисий. — Это лучше, чем годами томиться в неприглядных камерах, как это происходит в некоторых других местах.

— Согласен, — кивнул Флавий, и оба мужчины вошли в палату, предварительно выставив дополнительную защиту. — Небо, что происходит?

Его изумление было вполне понятно, ведь пациенты лечебницы вели себя до крайности необычно. Один из них, видимо, буянивший накануне, был спеленат на кровати ярко-красными силовыми нитями и лежа ворочался с боку на бок, что-то ворча себе под нос. Остальные трое бывших магов стояли на коленях на своих постелях, раскачиваясь из стороны в сторону с той же периодичностью, что и их скованный товарищ, и тоже шептали. Немного неразборчиво, но через несколько мгновений придворный маг смог разобрать текст.

— Яма, яма, она пожирает Пайвану, пока не готов избавитель. Мир падает, падает, идет ко дну, рушится небо. Черная яма, страшная живая, только избавитель спасет, только своей кровью закроет яму. Мы падаем, падаем, падаем…

Одни и те же слова твердились бесконечно, все четверо произносили их в унисон, хотя удивительно для сумасшедших было такое единодушие.

— Так происходит каждый раз? — с интересом спросил Флавий.

— Да, господин, — подтвердил Глисий. — Сначала была одна фраза, потом их болтовня стала более содержательной.

— Спасибо. Вы могли бы ненадолго оставить нас, хочу их осмотреть и кое-что измерить.

— Конечно! Если понадобится моя помощь — зовите, я полностью к вашим услугам.

Толстенький маг вышел за дверь и послышался щелчок замка и ставших на место ограждающих заклятий. Придворный волшебник приготовился и постарался засечь то, что ему показалось в первые мгновения, как он увидел несчастных. Будто лучик силы скользил от одного к другому больному, заставляя их мерно качаться, словно живые маятники. Флавий долго настраивался и попытался захватить этот луч в тот момент, когда он был в скованном пациенте.

У старого чародея возникло ощущение, что он попробовал ладонями поймать водопад. Его, экранированного самыми сильными защитными заклятьями, снесло в сторону и ударило о стену, как неопытного ученика, сунувшегося в заклинание мастера. Только чудо не позволило ему быть раздавленным небывалой мощью, оказавшейся на другом конце лучика.

— Ты-то мне и нужен! — весело произнес смутно знакомый голос.

Лишенный силы больной перестал кататься по кровати и легко сел, глядя прямо на Флавия. У придворного мага перехватило дыхание: прямо на него смотрели янтарные змеиные глаза, которые он видел лишь раз давным-давно в храме Дракона. Связанный улыбнулся, показав подозрительно много зубов, и заговорил, как ни в чем не бывало.

— Много лет прошло, Флавий. Ты постарел.

— Создатель?

— Он самый.

— Да, я постарел. Но что для вас треть жизни шейса, всего лишь мгновение. И были, наверное, другие более важные задачи, чем наблюдать за сотворенным вами миром.

— Отчитываешь своего творца? Ну нахал! — восхитился Дракон.

Его голос был знакомым и не совсем, менял тембр и тональность, словно был и женским и мужским одновременно, хотя в прошлый раз, когда Флавия удостоили божественной аудиенции, была только одна составляющая.

— А что еще остается, философски пожал плечами придворный маг, осторожно вставая с пола и потирая ушибленную голову.

Воплощение Дракона посмотрело на него сощуренными глазами, от чего боль моментально ушла. Небо, да он почувствовал себя так, будто помолодел лет на двадцать!

— Так-то лучше, — проворчал создатель. — К сожалению, в храмы ты не ходил давненько, а говорить с тобой через здоровых посредников без опасения сжечь их сознание возможности нет. Пришлось выдумывать такой…экстравагантный способ.

— Экстравагантный, это точно, — у чародея было странное чувство от панибратских бесед с творцом целого мира, которое тоже слегка отдавало сумасшествием.

— И как ты дошел до жизни такой? Прозевал побег девчонки на темную сторону, дал проклятью Мар зайти слишком далеко. Все можно было остановить два поколения назад, когда отец нынешнего тсаря затеял заговор и почти начал войну против своего отца. Поднялся было меч, но до развязки дело не дошло, и теперь у тебя всего двое детей для решения множества проблем.

— При всем уважении, — холодно произнес Флавий, усевшись на противоположный от Дракона край кровати. — Вы оставили столько противоречивых указаний, одним из которых было ждать и помогать воспитанникам. Ждать, пока некоторые из них гибли от несчастных случаев и чужих интриг у меня на глазах! Ждать, чтобы не разрушить призрачную возможность спасти хотя бы этих двоих детей, в конце концов!

Невероятно тяжелый драконий взгляд буравил, казалось, самую душу, но волшебник не обращал внимания. Ему было горько и противно за последние тридцать или сорок прожитых лет, ощущение бессилия и фатальности, словно он, могущественный маг, каждый вздох делал по чужому сценарию с заранее предрешенным финалом.

— Это не так, — серьезно опровергнул мысли Флавия Дракон. — Варианты всегда есть, кроме тех ситуаций, где вы сами не оставили себе выбора. Я не мешал вам столетьями, такие уж условия игры. И теперь пытаюсь исправить с твоей помощью все, что натворили мои создания в последнее время.

— Это ведь Соланж, да? — печально спросил маг. — Она теперь с дейминами, доведенная до отчаяния и готовая начать войну. Все, как в пророчестве, и на кону ее жизнь.

— И существование Пайваны тоже, — пожал плечами Дракон. — Девочка молодец. Пока мы с тобой беседуем, пока шейсы плетут свои интриги вокруг светлой короны, наследница учится и делает успехи, готовясь выдержать тяжесть всего мира на своих плечах. И она сделает это, нам лишь важно не прозевать момент, чтобы спасти ее.

— А вы, господин, надолго решили задержаться? Или вернетесь к руинам строить заново другой мир? — Флавий не мог никак избавиться от язвительности в своем голосе, обвиняя творца. — Вы ведь нужны нам! Что бы ни делали маги и жрецы, последнее слово за теми, в ком течет ваша кровь!

Дракон как-то странно мотнул головой сначала в одну сторону, потом в другую, прикрыл янтарные глазищи. Магу показалось, что он вел яростный спор с кем-то невидимым.

— Никуда я не денусь! — яростно взревел он, и от громового голоса пеплом осыпались выставленные магами заклинания, в испуге спрятались под одеялами остальные шейсы. — Еще не отчитывали меня за халатность собственные создания!