Похоже, волшебство сделало свое дело. Разумеется, до полного спокойствия Уте было далеко, да и не скоро оно ждало ее после всего пережитого. Но теперь горестные мысли немного сменили направление, и девушка смогла прислушаться к словам бывшего возлюбленного.

Эрл осторожно вытер слезы с нежных щечек.

— Морган, Морган, — тяжело вздохнула Ута и отодвинулась от мужчины. — Сколько воды утекло с нашей последней встречи.

— Да. Не самым лучшим образом мы тогда расстались. Мне очень жаль, дорогая, на самом деле. Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить мое поведение, поскольку я и сам о нем сожалею.

— Я давно простила тебя. Кроме того, я бы не встретила Криштофа, а ведь он смог сделать меня по-настоящему счастливой. Спасибо, что поддержал меня сейчас и не оттолкнул. Ты изменился, Морган.

Мужчина пытался пожать плечами, но было слишком больно. Пришлось тяжело опереться о подушки и бороться с накатившей слабостью.

— Это вряд ли, — усмехнулся он. — Так и остался злобным мерзавцем, от которого у девушек одни неприятности.

Ута легко провела кончиками пальцев по его щеке, на миг коснулась губ, словно заставляя замолчать. Потом поднялась, бессознательным защитным жестом положив ладонь ни живот, бросила последний взгляд на раненного.

— Нет, мне не показалось. Что-то или кто-то изменил тебя, я чувствую. Ведь не только ты отлично изучил меня, но и наоборот. И если бы ты был таким тогда, много лун тому назад во время нашей любви, я бы не ушла. Выздоравливай, эрл.

Девушка скрылась из виду за расставленными вокруг ширмами, и только теперь Морган позволил себе скривиться от боли и положить руку на горячо пульсировавшую рану. Проклятье! Не совесть ли в нем проснулась? Нет, надо гнать подобные мысли поганой метлой.

Сквозь накатившую дурноту эрл заметил что-то знакомое в дальнем конце большой палаты, не скрытом перегородками. На него внимательно смотрели мать с отцом, близнецы и Найт. Судя по странным выражениям их лиц, вся сцена между бывшими возлюбленными была просмотрена практически от начала и до конца. Вот уж точно: проклятье!

Морган скорчил родственникам зверскую гримасу и пытался отвернуться, но было слишком дурно и больно. Они тоже отвернулись и заговорили о чем-то, возможно, обсуждая увиденное или текущие дела. Кроме того, почему-то не было настроения ругаться и говорить гадости, настолько удивительное спокойствие нахлынуло на него после разговора с Утой. Будто пропала в сердце бездонная дыра, появившаяся после их ссоры и расставания.

Кстати, почему это семейство стоит там и не пытается подойти к нему? Вроде бы полагалось проверить раненного, разве нет? Почему так серьезна Дэйя, сурово сжаты бледные губы матери? И где это младшенький?

Мороз прошел по коже от страшной догадки, и уже во второй раз за последний час эрл резко сел на своей койке, пораженный ужасными подозрениями. Неужели что-то случилось с братом, а он не почувствовал, находясь без сознания?

Кое-как, шатаясь и держась за грудь, Морган потопал к родственникам, и Дэйд удачно заметил самодеятельность брата, успел подхватить ковылявшего на полусогнутых ногах упрямца.

— Что ты творишь, а? — сердито отчитал его мастер. — Тебе лежать положено, а не девушек охмурять и шататься тут, как привидение.

— Что с ним? — прохрипел старший эрл, пытаясь прогнать страшные мысли. — Что с Шейном?

Отец и мать бросились к сыну и помогли ему преодолеть последние метры пути, когда он увидел заплаканную Лейри у постели Шейна. Мальчишка не шевелился, но вроде бы был жив, пышная шевелюра Дэйи загораживала его лицо. Но вот сестрица сделала шаг в сторону, и у Моргана непроизвольно вырвался вздох ужаса.

— Проклятье! — подобная реакция, похоже, начинала входить в привычку.