— О, Небо! — Найт и впрямь не задумывался о подобных последствиях. — Теперь еще и обезвреживать каждого потенциального ухажера! А ведь девочка и впрямь молода и неопытна, вряд ли ее сердце устоит перед умелым и настойчивым поклонником.

— Рад, что смог оказаться полезен вашему величеству, — хитро улыбнулся Серко, заставив правителя подозрительно на себя посмотреть.

— Ты ведь не…

— Нет, господин, я понимаю важность данной ситуации, — улыбка секретаря стала шире. — Вернемся к вопросу об арбалете?

Морган и Шейн развили бурную деятельность, умудряясь выглядеть при этом почти расслабленными, словно не были озабочены очередным загадочным покушением. Мелкие зацепки, остававшиеся после каждой попытки нанести урон правящей семье, пока упорно не желали складываться в единую картину. Яд в вине, упавшая ни с того ни с сего стойка со старинным оружием, теперь арбалет — за каждым из происшествий стоял чей-то злой разум, старательно заметавший следы. Ни волоска, по которому можно было бы воссоздать примерный портрет убийцы, ни магии, дававшей возможность снять отпечатки ауры колдуна. Лишь искусно созданные механизмы, приводившие орудия в движение, а больше ничего!

Единственное, что обнаружил Морган на одной из деталей конструкции, перевернувшей стойку, и на кованом наконечнике стрелы, это крошечное изображение змеи, оплетавшей корону. Картинка была очень маленькой, но довольно искусной, и подтверждала их догадки о том, что глава государства находился в опасности.

— Он чуть не угробил Солу и Дэйда, теперь взялся за Найта, — в сердцах выругался Шейн. — Сколько еще мы будем искать виновного? Никто не может даже примерно сказать, кто причастен ко всем этим происшествиям.

Морган неохотно поделился своими наблюдениями.

— Почему-то я уверен, что за покушением на Солу стоял кто-то другой. Тут же можно добавить и загадочную попытку самоубийства Форса, которая, как мне кажется, таковой вовсе не являлась.

Братья заинтересованно переглянулись.

— Помнишь, что сказала Дэйя, когда собрала в кучу те немногие частицы, оставшиеся от старой наковальни нашего мастера? На них были следы гравировки, неточные, но, вполне возможно, идентичные узору на этом наконечнике. Зато когда мы внимательно изучили остатки подсунутой Соланж отравы, от нее исходил запах магии бездны. Точно такой же, как обнаружила кузина на зеркале в комнате Форса. Все остальные случаи объединяет полное отсутствие следов волшебства, зато превосходное техническое исполнение.

— Почему сестра не сказала об этом мне?

— Я попросил ее, ведь связать все происшествия вместе мне пришло в голову только недавно, до этого было слишком мало улик и не было общих черт. Следовало все проверить, прежде чем нагружать тебя еще одной проблемой.

— Ты имеешь в виду, — уточнил Найт, — что по моему оплоту бродят два невменяемых убийцы? И один из них послан самой бездной?

— Не берусь утверждать, но все возможно. И если я прав, то проверять следует абсолютно все. Это ведь первый случай в истории Сумрачного Эйда, когда кто-то смог тайком преодолеть магию Хранителей, чтобы противостоять владыке сумрака и пакостить у него под носом. Если ненадежной становится сама основа нашей жизни, в чем тогда можно быть уверенным?

— Несмотря на то, что Морган иногда преувеличивает опасности, на этот раз я с ним согласен, — серьезно добавил Шейн. — Пока мы не поймем, как бездна осуществила невозможное, не будем полагаться только на привычные меры безопасности.

— Я поговорю с Хранителями! — скрипнул зубами рей.

Загадочный убийца, который предпочитал не пользоваться магией, умудрился лишить сна и покоя первых интриганов государства. Ни одного подозрительного лица не было замечено ни на кухне, ни в оплоте. На кухне всегда оставались только верные проверенные слуги, которые жестоко обижались на то, что их могли заподозрить в попытках убить любимого правителя, и даже дополнительные проверки так и не принесли плодов. Выяснить, чья рука всыпала яд в пищу Солы в прошлом году и Найта уже в этом, не получилось. Стражи клялись, что ни одна душа не появлялась между дежурными обходами в боковом коридоре, где его величество чуть не проткнула стрела, так же никто не был замечен за подозрительными действиями в других частях крепости, которые посещал рей.

В результате вместо того, чтобы привести в порядок мысли и успокоиться, как это требовалось к началу мессы, Найт и его братья думали о хитреце, сумевшем их провести, и сердились. Все трое уже переоделись в парадные костюмы, причем Морган настоял, что они лично заберут рея из его покоев, и теперь они ждали Соланж, впервые посещавшую мероприятие подобного значения на чужбине.

Первая в новом году большая месса всегда посвящалась грядущему, молитвы Дракону звучали живо и радостно, уповая на удачу, плодородие и спокойствие, которые должны были нести грядущие тринадцать лун. Тысячи маленьких зеркал на стенах огромного главного храма позволяли верующим, которые все не могли поместиться внутри, наблюдать за мессой, в других же оплотах их проводили собственные жрецы. А после окончания песнопений и молитв верховная жрица благословляла правящую семью на борьбу с двуликими — еще одной сезонной напастью Сумрачного Эйда.

Много сотен лет назад, когда светлый и темный народы были достаточно немногочисленны, когда магия и способы выживания разумных существ были не настолько развиты, как в текущие дни, деймины столкнулись со странной напастью, выползшей из болотных участков с четырех окраин. Знакомые и родственники проживавших в тех местах начинали странно себя вести, впадать в ступор, страдали провалами в памяти, на их коже появлялись красные узоры. Когда причины неизвестного недуга выяснили, многие деймины уже погибли.

Тварей не зря называли двуликими. Они не имели собственных тел, более напоминая мутно-белые сгустки слизи, но могли создавать яркие мороки и обретать форму, выпив чужую жизнь. С каждой из сторон страны появлялись эти чудовища, неся с собой одну из страшных темных сил: боль, страх, безумие и колдовские грезы. Сражаться с ними приходилось так, чтобы не поддаться воздействию этих сил, пытаясь одновременно не дать двуликому завладеть твоим телом. Поначалу деймины редко выходили победителями из таких схваток, пополняя ряды измененных, но научились справляться и с этим. Тонкие красные линии на белой коже обитателей оплотов выдавали двуликих. Так потом и отличали двойников от настоящих дейминов — по узорам на коже, поведению и беспамятству. Ведь как ни старались двуликие, чужими мыслями завладеть было невозможно.

Очень долго пытались реи и правители оплотов выяснить, откуда вышла эта беда и как с ней бороться, двойники не поддавались обычным жителям страны: даже разрубленные на множество кусков не умирали, продолжая и дальше убивать невинных. Единственным способом сдержать двуликих было сжигание останков их тел на жаровнях с драконьим цветом, после чего мерцавший магией и смертью пепел замуровывали в каменные глыбы и топили в море на самой окраине Сумрачного Эйда.

Маги узнали со временем, что двуликими становились души предателей и убийц, выходили они из серых болот, безошибочно направляясь к жилым местам за добычей. А способ борьбы с ними нашелся случайно, когда один из реев решил лично сразиться с проклятыми тварями, терроризировавшими оплоты. Лунное серебро в руке монарха заставляло двуликих корчиться от боли, истекать слизью и, в конце концов, умереть, магия повелителей сумрака ослабляла действие тварей на других дейминов. После боя рея с двуликим пепел не оживал вновь, его не нужно было скрывать в камне, чтобы избежать повторной встречи. С тех древних времен сразу же после большой зимней мессы, где кроме всего прочего верховные жрецы благословляли правителей на бой, те, в ком текла кровь первых реев, отправлялись к четырем серым болотам, чтобы спасти Сумрачный Эйд от нашествия двуликих.

— У вас очень многое зависит от времени года, дня и чисел, — удивилась Сола, когда осилила первые учебники о бестиарии темного государства. — В Алайе такого нет, хотя я не особо разбираюсь в чудовищах моей страны. Почему так?