— По радио сказали, что он накроет нас ночью.

— Ну, как ты мне однажды сказала, мы не очень многое можем сделать.

— Ты должен прежде всего убедиться, что все окна плотно закрыты и что на улице не осталось никакой мебели или вещей, которые может унести ветром.

— Я еще не проверил, но сейчас схожу и прослежу, чтобы ничего не потерялось.

— Ну что ж…

— Спасибо, что предупредила.

Блайт повернулась и направилась вниз по ступенькам.

— Блайт!

— Что? — Девушка остановилась и повернулась к нему.

— Тебе не нужна помощь, чтобы приготовиться к шторму? Что будет с твоими цветами?

Она не смогла прогнать беспокойство со своего лица.

— Я соберу все, что успею, и поставлю цветы в емкости с водой.

— Твоя теплица не слишком крепкая — она же из пластика.

— Она стоит на подветренной стороне холма и крепче, чем выглядит. Мне остается только скрестить пальцы на удачу и надеяться, что все обойдется.

— Я приду и помогу тебе.

— Но ты тоже будешь занят.

— Не слишком, чтобы не помочь другу.

Друг. Она была так счастлива это слышать, что радостно улыбнулась.

— Спасибо, не откажусь от твоей помощи.

— Дай мне пятнадцать минут, и я приду.

Блайт показала Джасу, как надо срезать под углом высокие стебли подсолнухов. Они работали быстро, собирая растения в охапку и складывая их в большие пластмассовые ящики, наполненные смесью воды и питательных веществ.

Уже несколько человек звонили Блайт, чтобы предупредить ее о надвигающемся шторме и предложить свою помощь. Она благодарила их и говорила, что у нее уже есть помощник. Майк предложил было привезти с собой друзей, на что Блайт поспешила заверить его, что все под контролем и помощь не требуется.

Девушка вернулась из комнаты, где стоял телефон, когда Джас укладывал очередную охапку подсолнухов в коробку.

— Ты не думаешь, что их можно поставить в гараж? — спросил он ее, недоверчиво поглядывая на белую пластиковую крышу теплицы.

— Они там сварятся.

Гараж был покрыт железом, а день выдался на редкость солнечный и жаркий.

Блайт нашла старую кепку, которую иногда носил отец, и заставила Джаса ее надеть. На ней самой была широкополая шляпа, широкая рубашка без рукавов и, конечно же, неизменные шорты. Каждый раз, когда Блайт приносила очередную партию цветов в теплицу, она брызгала себе в лицо холодной водой и протирала ею руки, но все равно чувствовала, как по спине стекают струйки пота.

Джас тоже взмок, его футболка потемнела от пота. Он остановился, снял шляпу, вытер рукой лоб и удивленно спросил:

— Ты обычно все это делаешь сама?

— Обычно я не собираю так много цветов сразу. И работаю ранним утром или вечером.

Немного позже Джас стянул футболку, вытерся ею и бросил на землю. Блайт взяла тюбик крема от загара, который всегда носила в заднем кармане потертых шортов, и протянула ему.

Джас с сомнением посмотрел на нее, но все же выдавил себе на руки немного крема и помазал грудь. Блайт напрасно пыталась отвести от него взгляд. У него был красивый, не слишком волосатый торс. На упругом теле Джаса не было ни грамма лишней плоти, а его бицепсы были достаточно мускулисты для человека, занимающегося сидячей работой. «Возможно, поднимает штангу. Или скорее поднимает книги», — подумала она с улыбкой. Ей наконец-то удалось связать вместе стебли подсолнухов. «У него было достаточно книг, чтобы держать форму».

Когда она выпрямилась, Джас завинтил крышку тюбика и передал ей крем.

— Спасибо.

— Повернись, — сказала она, снова отвинчивая крышку. Он совсем забыл про свою спину. Джас замялся, и ей пришлось повторить: — Обернись. Первое, что обгорит, — это твоя спина.

Джас повернулся и смирно стоял, положив руки на бедра, пока она растирала крем на ладонях и быстрыми движениями наносила его на твердую, горячую спину. Ей приходилось сдерживаться, чтобы лишний раз не погладить и не почувствовать ладонями рельефную поверхность его мускулов. Через секунду девушка закончила и отступила назад.

— Все.

Плечи Джаса двинулись так, будто он с трудом перевел дыхание.

— Спасибо, — повторил он хрипло. Не глядя на нее, он продолжал срезать подсолнухи.

Они закончили собирать те растения, которые были готовы к цветению. Потом Блайт принесла сверток крепкой пленки из теплицы, и они соорудили тент над наиболее уязвимыми растениями.

— Спасибо. — Блайт сняла шляпу и смахнула влажные пряди, прилипшие ко лбу. — Я тебе очень благодарна.

Джас поднял свою футболку, но оставил ее в руке, а Блайт смотрела, как он рассеянно потирает влажную грудь.

— Нет проблем, — сказал он. — А как насчет твоего дома? — Он оглядел коттедж, слегка нахмурившись. — Он кажется непрочным.

Из-за холмов появилось темное облако, на мгновение закрывшее солнце.

— Со мной все будет в порядке. — Блайт снова посмотрела на него.

Порыв ветра, прилетевшего с холмов, закачал верхушки деревьев и сорвал шляпу с головы Блайт. Шляпа закружилась в воздухе, прежде чем упасть. Джас попытался поймать ее и не смог. Они оба бросились за ней вдогонку и одновременно поймали ее. Их протянутые руки столкнулись, когда они прижали шляпу к земле.

Пальцы Джаса на секунду легли поверх ее руки. Их головы были так близко друг к другу, что когда Блайт подняла глаза, то смогла четко увидеть, какими длинными были его ресницы и какие красивые и четкие очертания у его жесткого рта. Он моргнул, и его взгляд остановился на ее губах. Губы Блайт раскрылись навстречу ему…

Но Джас поспешно отступил, и его рука оторвалась от ее пальцев.

— Вот твоя шляпа, — произнес он смущенно.

Блайт подобрала шляпу и выпрямилась.

— Ты женат? — спросила она неожиданно. Ей показалось, что он остолбенел. Его глаза потемнели, он отвел взгляд. И Блайт стало как-то не по себе.

— Был, — ответил он.

Лучше бы она никогда не спрашивала об этом. Но если уж начала, то надо продолжать. Ее сердце тревожно забилось, но она все смотрела на него.

— А что случилось?

Его голос звучал глухо, когда он заговорил. Лицо казалось ничего не выражающей маской.

— Она умерла.

О Боже! Блайт сглотнула, ругая себя за то, что начала этот разговор.

— Мне так жаль, — извинилась она. — Правда жаль. Мне не следовало спрашивать.

— Ты бы все равно спросила.

Джас хотел казаться спокойным, но его инстинктивная реакция показала, что не только она одна была смущена этой мгновенной физической близостью.

— Я не собираюсь жениться снова. — Он сказал это почти безразлично, но она знала, что это предупреждение.

— Когда это случилось? — спросила она тихо.

— Чуть больше года назад.

Очевидно было, что он еще не пришел в себя после трагедии.

— А ты не передумаешь? — Блайт надеялась, что в его глазах отразилась не жалость, а какое-то другое чувство.

— Сомневаюсь, — сказал он. — Большинство женщин просто не смогут меня выносить. — Это было старое оправдание всех закоренелых холостяков. Блайт внимательно всмотрелась в него, пытаясь понять, верит ли он сам в то, что говорит, но он встретил ее взгляд грустной улыбкой.

Возможно, жена очень любила его. Как обещают друг другу на свадьбе: «Пока смерть не разлучит нас». Смерть разлучила их. Первое время после ее гибели было для него наверняка ужасным, ведь он, это ясно, тоже очень любил ее. И думать, что он так скоро все забудет, было бы глупо.

— Давай я приготовлю тебе ужин, — предложила Блайт. — После того как ты мне помог, это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

— Думаю, ты слишком устала. Так что как-нибудь в другой раз.

И снова с холмов подул ветер. Деревья закачались, сорванные ветром листья закружились по саду. Джас поднял глаза к небу.

— Похоже, шторм скоро начнется. Ты уверена, что будешь здесь в безопасности одна?

Если он останется на ужин, то, возможно, задержится и до конца шторма. Но Блайт отвергла эту мысль. Она не будет притворяться испуганной только для того, чтобы оставаться с ним, заставляя его делать то, чего он не хочет.