Дым образовал то самое лицо, которое было личиной идола. Демонстрируя полную решимость «раздавить букашку» оно двинулось к Куперу.

«Погоди-погоди! А как же негласный закон разделения: тебе — страдания женщин, а твоим супружницам — смерти мужчин?!» — вспомнил ученый о правилах жизни болотных духов. — «Хотя, возможно, ты и не собираешься меня убивать. Так, просто, — «прибьешь» немного, чтобы я уже не смог выкинуть очередной глупости. У меня и без этого, правда, больше ничего не получится. Но, ведь тебе все равно надо показать: кто в доме Хозяин. Не так ли?»

Тем временем, личина Властителя Болот открыла свою пасть, и Дух завыл, — низко, протяжно.

Этот вой чуть не сдул Джона с места. В какое-то мгновенье ему даже показалось, что он сейчас сойдет от такой какофонии жутких звуков с ума.

Голос демона мог разбудить мертвых…

Это был рев… как же его назвал Виктор? …лесоносца!

Только перед Джоном сейчас находился не лесоносец, а древний, злобный языческий Бог!

Глаза Ылма заключали в себе потустороннюю черноту. Оказывали ли они гипнотическое действие, как, скажем, глаза Крапы или Лукамы? Сказать здесь о гипнозе, было все равно, что не сказать ничего. Глаза буквально разрывали тело Джона, пожирали его душу. И на это Дух оказался способен благодаря одному лишь своему взгляду. Страшно было подумать, какими еще возможностями Он обладает …

«Все! Хана!» — подумал Джон. — «Ылм, Элм, Ылым, — наука… Будет мне наука за то, что хотел изведать, — чего находится там, по ту сторону тьмы…»

Вдруг у лица демона появилась одна конечность.

Теперь к Джону как бы приближалась страшная дымная харя и растущая из нее огромная, уродливая лапища с коричневыми когтями…

Джон присмотрелся к лапе внимательней.

Неожиданно для себя он понял, что это — его бывшая правая рука. Разумеется, если ее ему оттяпали, она должна была валяться где-то здесь. Вот только за время нахождения в этом «где-то» отрубленная плоть чудовищно испортилась и от этого распухла до невероятных размеров.

«Испортилась в течение нескольких часов и увеличилась до слоновьего масштаба?» — в душе у Купера забрезжило легкое недоверие.

Но он не был особо поражен таким обстоятельством. Изумляться чему-либо, когда рядом с тобой… перед тобой …сам Властитель Хаоса и Тьмы, — не стоит.

Наверняка Демон «дотронулся» до его… руки, когда прилаживал ее себе, а все, к чему Он «прикоснется» просто должно в мгновенье ока обрести ужасную внешность и отвратительное содержание.

Понял Джон и то, что в Америке, после явления к нему призрака «дочери», он не страдал белой горячкой и не впадал в бред лунатика… Накануне конференции в Кембридже из его собственного камина, действительно появился дымный Ылм, и ударил ему в бровь этой самой рукой. Видимо, для подобного трюка, — чтобы совсем недавно отрубленная конечность Джона оказалась, вместе со смрадным дымом, из которого состоял сейчас Демон, в доме близ Бостона, да еще почти две недели тому назад, Болотный Зверь повернул время вспять… и сузил пространство…

Лапища, тем временем, приближалась к Джону все ближе и ближе и, наконец, обрушилась ему прямо на лицо.

Он страшно закричал и упал навзничь, со всего маха ударившись головой о камни кургана.

Чудом ему удалось остаться в сознании.

Но, вскоре, Джон подумал, что лучше бы он отключился из-за этого падения.

Хоть рожа СТРАШНОГО ДЕМОНА и уплыла куда-то, вместо нее появились оборотни.

Соловеющим взглядом американский ученый наблюдал, как вурдалаки подобрали все его вещи, включая нож и видеокамеру, после чего бросили их в трясину, — чтобы засосало.

Развитие дальнейшего сценария Джон мог предположить.

Волкоподобные обезьяны вернулись, взяли его за ноги, и тоже поволокли к трясине.

«Наверное, когда Дух выл, он отдал им приказ сделать так. Ведь, без его указания они, по их законам, не имеют права приносить жертвы младшим женам», — додумывал свои последние мысли Купер. — «Хотя… я, ведь, рассуждаю о жертвоприношении. А сейчас-то им, в аккурат, не нужно приносить жертву, оборотни просто заметают следы и «кормят» Лукаму. Ну, что, стерва, дождалась-таки вкуснятины? Подавись ты тогда, сволочь, мной и всеми, кого сожрала! Пусть и у твоих родственниц встанут в глотке ребята, которых вы погубили здесь».

Погружение в трясину оказалось не таким уж и мерзким, как Джон мог себе предположить. Единственное, что им было воспринято как действительно сильное раздражение, так это ужас, обуявший его, когда болотная жижа начала заливаться ему в рот и ноздри, а он вынужден был ее глотать и глотать, но никак не мог выхлебать всю до конца…

Ночь Виктор практически не помнил из-за овладевшего им ступора.

Была, правда, пара моментов, которые все-таки прошли в его сознание, но и они имели какую-то не ту направленность…

Первое, например, что ему удалось запомнить, было жутким ВОЕМ, раздавшимся где-то далеко позади, очевидно — у кургана и стоящего на нем идола. ВОЙ лесоносца или, как теперь понимал парень, — древнего Демона.

Неужели идол издал этот звук?

Происходящее не укладывалось в голове.

Но отмеченный ВОЙ парень, хотя бы уже слышал однажды, — возле лагеря, когда он сам, Купер и Бэн… спешили на помощь к машине, повезшей Ананьева в больницу и из которой Борис Михайлович сделал очень тревожный звонок…

Ну а второе происшествие за сегодняшнюю ночь повлияло на него, будто разряд тока солидного вольтажа и заключалось в появлении на тропе некой сущности…

В тот момент Виктор шел, неся Юлю на руках и смотря вперед.

Вдруг, ему почудилось, что он увидел где-то во тьме удаляющуюся человеческую фигуру… женскую фигуру…

Может, геологи или метеорологи, сюда забрели?

Не зная, как и реагировать на подобное появление, Виктор позвал ее:

— Женщина?! Подождите пожалуйста, я сейчас подойду к вам. Не найдется ли у вас, случайно, рабочего мобильника или рации, чтобы можно было вызвать службу спасения? Тут девушка ранена, ей требуется срочная медицинская помощь, а у меня, как назло, сотовый отказал, — не ловит сигнал, хоть ты тресни!

Женская фигура, действительно, остановилась, и ждала его приближения.

Переполняемый радостью, что, возможно, Юля скоро окажется в больнице, Виктор, насколько мог, ускорил шаг.

Но радость его длилась недолго.

Подойдя к призрачной незнакомке, парень обмер.

Перед Виктором, спиной к нему, стояло существо, лишь издалека напоминающее своими формами женщину. На самом деле, возле него был монстр, фигура которого оказалась слеплена из гадов, насекомых и прочей болотной мерзости. Чудовище источало запах выгребной ямы…

Самым же отвратительным, что Виктору удалось разглядеть в существе, были кое-какие элементы его «фигуры».

Этими элементами являлись части тел Ананьева и Алексея…

Куски лиц вместо лопаток, — искаженные болью, мучениями…

Скрюченные пальцы обоих мужчин, «растущие» из головы незнакомки, как кошмарная пародия на волосы…

При этом в мертвые глаза Бориса Михайловича и в нос Алексея вгрызались образующие вокруг них всю остальную «материю» жуткого создания гады.

«Прямо какая-то королева плотского нездоровья…» — подумал Виктор и, непроизвольно спросил у чудовища:

— Кто вы?

— Гаргейха, — ответило существо, обернувшись на мгновенье к парню.

В этот момент Виктор увидел, что незнакомка похожа на третью девушку, которая явилась ему во сне… Да-да! В том самом сне, когда он, больной, бредил в палатке около каменного изваяния. Двух других ее спутниц он уже знал («туманный призрак» и «болотная грязь»), а вот, эту барышню, в реальной жизни ему удалось повстречать только теперь…

После этого монстр зашагал дальше, а парень остался стоять на тропе, полностью потерявший от этой встречи всю оставшуюся силу духа и низвергнутый на уровень первичного помешательства.

Виктор, действительно подумал, что потихоньку сходит с ума. Ему не верилось в происходящее.