— Я свою долю волнений получаю, спасибо.

— Неужели? — в его глазах загорелся плотоядный иск. — Хм-м, а поподробнее?

— Остынь. Я не описываю в деталях.

Он почесал в бороде и недоуменно поинтересовался:

— Что ж, прости, что я такой тупой, но мне непонятно.

— Что именно?

— Если тебе действительно нравится этот парень, откуда все эти мрачные предсказания, что все плохо кончится?

Она пожала плечами и, не глядя ему в глаза ответила:

— Думаю, что из-за того, к какому типу людей он относится, — она перестала суетиться и ударила ладонями по столу. — Ладно, пусть он неиспорченный, не ребеночек, которому все приготовили на серебряной тарелочке, каким я его считала, но все равно он такой красивый и обаятельный…

— Ну и что? Разве не этого хочет каждая женщина?

— В этом все дело. Я спрашиваю тебя, как такой парень может осесть с одной женщиной? Он всю свою жизнь будет притягивать женщин… масса соблазна, как я говорю.

Глаза ее затуманились сомнением, и по лицу пробежала болезненная гримаса.

Бэр затряс головой.

— Сестричка, у тебя все в голове перепуталось.

— Я просто боюсь, что…

— Страхи становятся меньше, когда о них говоришь вслух, — Бэр шутливо поднял брови.

— Хорошо, когда такой красивый, обаятельный и богатый мужчина, как Тейлор…

— Так, так… — понукал ее Бэр.

— Что сохранит его от того, чтобы стать таким, как наш отец? Человеком, который не мог оставаться с одной женщиной, человеком, влюбленным в стиль жизни плейбоев?..

Бэр покачал головой.

— Ты, сестричка, все перечисляешь поверхностные вещи. Наш отец и Тейлор Мак Куэйд скроены не из одного куска материи.

— Как можешь ты быть так уверен? — она замолчала, глядя на него.

Он поднял два деревянных бруска.

— Возьми, к примеру, эти два образца. Они выглядят похожими, не правда ли? Одинаковый цвет, текстура, форма.

Она кивнула.

— Но на этом сходство кончается, — он перевернул бруски другой стороной, внимательно изучая их, и подал один из них ей. — Посмотри на маленький узел на верхнем конце.

Она нашла его и потерла пальцами.

— Слабина в строении. Почти наверняка при нагрузке расколется в этом месте. А теперь проверь этот, — и он передал ей другой образец.

Она повертела его в руках, погладила ладонью, критически осмотрела со всех сторон, потом вопросительно подняла глаза на Бэра.

— Хороший материал, — ответил он, — выстоит под нагрузкой и будет работать долго.

Она положила деревяшку на стол.

— Что ты хочешь этим доказать?

— Не смешивай всех людей в одну кучу, как ты это любишь, — он покачал головой. — Все люди разные и их маленькие отличия делают их совершенно различными.

— Но как можешь ты быть уверен, что выбрал правильно? — ее рука опустилась на безупречный брусок.

— Так же, как выбираю дерево. Опытным путем. Этого ничто не заменит.

Она криво усмехнулась в ответ.

— Опытный путь может быть очень болезненным и, кто знает, может быть даже смертельным.

— Если уж дойдет до самого плохого, ты выживешь. Ты ведь пережила такое трудное детство, ведь так?

Она снова кивнула.

— Мы оба пережили.

— Если хочешь знать мое мнение, то я думаю, что это и есть часть нашей проблемы, — он пожал плечами. — Я знаю, знаю, что ты моего мнения не спрашиваешь. Но, милая моя, пора тебе перестать сравнивать с нашим отцом каждого красивого парня с хорошо подвешенным языком. Признайся, наш отец был непутевым, ветреным. Это и была его роковая слабость. Не каждый красивый и обаятельный парень станет таким, как он, — он заулыбался и подмигнул ей. — Возьми, к примеру, меня.

Она засмеялась.

— Поняла, поняла, — обойдя стол, она обхватила руками его руку. — Я так надеюсь, что ты прав, большой брат, действительно надеюсь.

Спустя мгновение она подняла голову и насмешливо поглядела на него.

— Ты всегда помогаешь мне прийти в себя.

Он обнял ее.

— Рад это слышать.

— Не так уж я обижена на отца. Может быть, и правда его слабости, как ты говоришь, были присущи его натуре, — она посмотрела на брусок со слабинкой, — может быть, дело было в том, что он не мог измениться, даже если и хотел… он был просто слабым, — ей пришло в голову, что слово «слабый» никак не применимо к Тейлору Мак Куэйду.

— Думаю, что теперь ты правильно разобралась в этом, — он обнял сестру. — Отец был человеком слабым и приверженным ко многому, о чем мы может никогда и не узнаем.

Ее глаза налились слезами.

— Может, пришла пора мне простить и забыть все, что с ним связано.

— Ты будешь гораздо счастливее, если сделаешь так. — Он слегка пожал ее плечо. — У него ведь, знаешь, были хорошие намерения, он только никогда не доводил их до конца. Я думаю, что он любил нас обоих, но не мог встретиться с нами, потому что тогда он должен был бы сказать себе правду о самом себе.

Она кивнула, и накопившиеся у нее слезы, наконец, пролились и потекли по щекам. Обычно она плакала, запершись у себя в комнате. В руках Бэра она была дома, и снова расслабилась, как будто открылись шлюзы, и вся боль, которую она копила почти всю жизнь, вылилась потоком.

Когда она в изнеможении стихла, ей показалось, что она стала легче на десять фунтов. Она, наконец, простила своего отца, который так долго причинял ей боль, а сделав это, она начала сокрушать стены, всю жизнь отделявшие ее от других людей.

— Теперь я в порядке, — она подняла голову и попыталась изобразить для брата улыбку, он ведь снова помог ей разобраться в своей душе.

Он погладил ее по макушке.

— У тебя такой упрямый характер, но думаю, что скоро ты все поймешь.

Он ухмыльнулся, и она тут же попятилась от него, чтобы стукнуть чем-нибудь.

— Конечно, -обвиняющим голосом проговорила она, — ты меня еще воспитывать будешь.

— А зачем еще нужен брат?

Она вытерла тыльной стороной ладони слезы со щек и направилась к зеркалу, чтобы привести себя в порядок.

Над входной дверью магазина зазвенел колокольчик.

— Ладно, — произнес Бэр, — вроде бы идут покупатели. Со времени благотворительного вечера заказы так и сыплются. Раньше дело шло медленнее. Анни, а может ты хочешь, чтобы я какое-то время занялся с покупателями, так скажи?

Анни взбила волосы и облегченно вздохнула. Когда она снова повернулась к нему, в ее глазах светилась новая сила.

— Я справлюсь. Оставайся здесь. Спасибо.

Она пожала плечами и повернулась, чтобы идти в магазин приветствовать покупателей.

— Анни, дорогая, как я рада тебя видеть, — Нина охватила Анни за плечи и чмокнула ее в щеку.

Анни была несколько удивлена таким теплым приемом, потому что они с Ниной не были настолько хорошо знакомы.

— Я была здесь вчера и хочу тебе сказать, что просто влюбилась в твою маленькую лавку, — Нина бродила по комнате, рассматривая витрины, и дошла до ее рабочего стола.

— А это твоя студия?

Анни кивнула.

— Как идут мои миниатюры?

— Я все продала. Поэтому я здесь. Со времени аукциона на благотворительном обеде, появился большой интерес к твоим работам, — она прошла к наружной витрине, где были выставлены приманки.

— Ой-ой-ой, очаровательно. Все что я слышу целыми днями, это какую цену получили на аукционе твои работы.

Нина взяла в руки одну из приманок и отдала Анни.

— Я возьму эту и ее пару. Я запасаюсь резными изделиями Малоун.

Анни отнесла выбранные приманки к прилавку.

— Разумеется, — продолжала Нина, — сплетники жужжат еще о том, что ты теперь новая дама сердца Мак Куэйда.

Анни неопределенно пожала плечами.

— Так всегда со сплетнями. Они так редко бывают верными.

— А-ах, как ты права, — Нина остановилась погладить спинку еще одной приманки. — Конечно, где-то в них есть зернышко правды.

— Могу я быть еще чем-нибудь полезна? — спросила Анни, надеясь, что тон у нее достаточно вежливый.

— Да! Прими заказ еще на такой же набор резных фигурок и добавь дюжину этих очаровательных деревянных игрушек. Миссис Иглстон будет рада иметь их в детской, которую я сейчас оборудую для ее нового внука.