Однако Поттеру не о чем беспокоиться. „Прайвит Ай“ уверен, что слухи о тайной встрече между его резвой супругой, будущей леди Поттер, и детективом Майком Филдингом, оказавшимся сейчас в дерьме по самые уши благодаря той роли, которую он сыграл в оживлении дела О’Доннелла, необоснованны».

Джоанна чуть не застонала, когда случайно наткнулась на эту ершистую статейку в своем экземпляре журнала. К счастью, поблизости никого не было. Не стоило и говорить, как на это отреагирует Пол. Он, разумеется, тоже получил свежий выпуск «Прайвит ай», так же, как, кстати, и все остальные сотрудники в редакции. Пол наверняка уже просмотрел содержимое журнала, ставшего почти домашним, и прочитал эту заметку. А если нет, то непременно найдется какой-нибудь доброжелатель и покажет ему любопытный материал.

В течение дня она несколько раз видела мужа, в том числе и на утренней и обеденной планерках, но о статье в «Прайвит ай» он ни разу не упомянул. Как, впрочем, и она. Хотя время от времени Джо попадались небольшие группы коллег, что-то оживленно обсуждавших, но при ее приближении тут же замолкавших. Ей оставалось только делать вид, что она ничего не замечает. Известная тактика поведения — никто не должен видеть, что тебе обидно или что такое отношение вообще задевает тебя. Люди — это, пожалуй, единственное, что осталось неизменным, несмотря на все изменения и нововведения, которые она наблюдала в редакции. Если и было что-то хуже, чем стать объектом колкостей «Прайвит ай», так это показать, что тебя достали, особенно тем гадам, которые охотно поставляют конкурентам соответствующую информацию.

И хотя в тот день Пол не обмолвился об этой статье, Джоанна была уверена, что он ее прочитал: потому-то и ходил весь день мрачнее тучи. Джо достаточно хорошо знала своего мужа и с ужасом ожидала, когда разразится гроза.

Теперь дома по вечерам они редко ужинали вместе.

— Джо, я в бешенстве от этой долбаной заметки в «Прайвит ай», — сказал он ей в тот вечер дома, и она поняла, что это правда, потому что Пол редко ругался.

— Я понимаю. Но надеюсь, и ты понимаешь, что все это чушь собачья?

— Ты о чем? — Взглянув на нее, он вскинул брови, будто не совсем улавливая ход ее мысли. — А, ты про Филдинга? — Его тон оставался по-деловому безупречным. — Мне неприятно читать такое о моей жене, но, в общем-то, я ожидал чего-то подобного после частного обвинения. Да и этот дурацкий снимок, с которым все носятся, как курица с яйцом, настроения не улучшает. И после всего ты еще настаиваешь, чтобы мы и дальше поддерживали контакт с этим человеком.

— Пол, он наш лучший информатор по всем громким на сегодняшний день делам и скоро, наверное, останется единственным, — ответила Джоанна.

— Я в курсе, но похоже, ты все еще крепко держишься за него, — продолжал Пол. — Может, даже и сама не знаешь, как крепко. Хотя, по-моему, между вами больше ничего нет. И тем не менее бесит меня совсем другое: кто слил в журнал все, о чем говорилось сегодня на утренней планерке. Если бы я знал, кто нас продал, уволил бы в одночасье!

Джоанна едва заметно улыбнулась. Пол, как всегда, непредсказуем. Он никогда не переставал удивлять ее и в большинстве случаев умел произвести на нее впечатление.

На следующий день в высших кругах юстиции постановили, что апелляционный суд, который оправдал Майкла Уэйера, вынес ошибочное решение. А именно это дело защита подсудимого в злосчастном слушании по частному обвинению против Джимбо О’Доннелла использовала в качестве прецедента.

Заключение апелляционного суда, по которому образцы биологического материла для ДНК-анализа, взятые в ходе расследования преступления, не могут быть использованы в деле, не связанном с этим преступлением, стало ключевым и сделало невозможным дальнейшее судебное разбирательство.

Лорды-законники метали громы и молнии: «Буквалистская интерпретация, к которой прибег апелляционный суд, не только несовместима с правовой нормой, но также приводит к результату, который противоречит здравому смыслу».

«Слишком поздно», — угрюмо подумала Джоанна. Если бы О’Доннелла судили сейчас, то все прошло бы по-другому. Но на сегодняшний день Джимбо предстал перед судом по всем возможным обвинениям, связанным с похищением и смертью Анжелы Филлипс. А принцип права, согласно которому невозможно во второй раз привлечь к суду за то же самое преступление, все еще оставался законом. Снова судить О’Доннелла нельзя.

Через четыре дня все эти рассуждения перешли в сугубо академическую плоскость. Тело Джеймса Мартина О’Доннелла нашли на дартмурских пустошах, недалеко от заброшенной шахты, ставшей двадцать лет назад гробницей для изнасилованной и убитой девушки по имени Анжела Филлипс. Его обнаружили рано утром случайные прохожие, и все выглядело так, словно убийца хотел, чтобы тело нашли быстро: Джимбо был закопан в совсем неглубокой могиле, хотя и в отдаленной части пустоши, но рядом с популярной у гуляющих тропой. Могила была настолько неглубокой, что обильные дожди накануне вечером смыли часть земли, покрывавшей Джимбо, и пальцы его правой руки буквально торчали наружу. Это жуткое зрелище и привлекло внимание прохожих.

О’Доннелл был совсем голый. Весь его труп покрывала его же собственная кровь. А рот ему заткнули его же половым членом, который, как позже установила медицинская экспертиза, отрезали совершенно тупым ножом незадолго до наступления смерти. Также было установлено, что закопали его живым.

О том, что обнаружили труп О’Доннелла, Джо узнала от Филдинга. Может, он и был в немилости у начальства, но Дартмур оставался его участком, и опытный детектив недолго сидел без дела.

Новость ошеломила Джоанну. Она никак не ожидала подобной развязки. Неужели эта история никогда не закончится? Она только наполовину свыклась с исчезновением Джимбо, и вот новое известие. О’Доннелла убили, да еще такимспособом. Похоронили заживо. Членом рот заткнули. Да еще и недалеко от того места, где умерла Анжела Филлипс. Первым делом на ум пришла мысль, что это месть.

— Сегодня днем, после формального опознания тела, состоится пресс-конференция, — сообщил ей по телефону Филдинг сразу после утреннего совещания.

Он находился в полицейском участке на Хэвитри-роуд и говорил очень тихо, не желая, чтобы его подслушали. Джоанна считала, что Майк позвонил ей по старой дружбе, хотя не стоило забывать, что по его милости она ввязалась в это дело и ее жизнь во многих отношениях чуть не пошла под откос. Она заслужила его помощь, но это не значит, что он всегда будет помогать ей. Филдинг выложил свой козырь.

— Пока мы тут с тобой разговариваем, Томми О’Доннелл уже едет в эксетерский морг, — сообщил он. — Опознание, разумеется, чисто формальное. Мы все достаточно хорошо знаем, как выглядит О’Доннелл. Он не настолько разложился, чтобы его нельзя было опознать, и к тому же эта его татуировка на руке. Вот я и подумал, что стоит позвонить тебе.

— Спасибо, Майк, ценю твою помощь, — искренне поблагодарила Джоанна.

Конечно же, «Мейл», вцепившись мертвой хваткой в О’Доннеллов, уже вовсю раскручивала этот материал. Раз Томми О’Доннелл едет в Эксетер, то скорее всего его сопровождают репортеры «Мейл». О’Доннеллы, как и Филлипсы, для нее потеряны. Значит, остается только Майк Филдинг.

Джоанна попробовала разговорить Филдинга, насколько это было возможно.

— А ты сам видел труп? — спросила она.

— Конечно, нет. Джо, ты же отлично знаешь, что меня отстранили от этого дела. Если я вообще переживу всю эту заваруху, до пенсии буду перекладывать бумажки с одного края стола на другой.

«Ну, завел шарманку», — подумала Джоанна, но комментировать его ответ не стала. В конце концов, ее финансовое положение по сравнению с тем, что у Майка, еще очень даже приличное.

Когда Джоанна положила трубку, она вдруг поняла, что за все время разговора никто из них не выразил свои чувства по поводу смерти О’Доннелла или способа его убийства. Или того, с каким значением все было обставлено. Странно как-то. Откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги, Джо позволила себе минуту-другую поразмыслить над информацией, которую только что получила. Она явно чувствовала удовлетворение по поводу несомненно мучительной смерти Джимбо О’Доннелла. Но еще большее удовлетворение она испытала бы, если бы его признали виновным в убийстве или хотя бы похищении Анжелы Филлипс и таким образом разоблачили как монстра, каким он в действительности и был. Теперь же О’Доннелл умер как честный человек, и Джоанна почти удивилась, обнаружив, что это до сих пор волнует ее.