— Сэр, если бы вы выслушали… — начал Оррен, идя следом.

— Достаточно того, что я видел!

— Папа, прекрати! — Мэтти вырвалась.

Оррен бросил взгляд на детей, прижавшихся друг к другу. Как он объяснит все это им? Но он не мог позволить себе роскошь думать об этой проблеме в данную минуту.

— Сэр, пожалуйста, позвольте мне все вам объяснить. Я люблю Мэтти и…

— Это не любовь! — воскликнул Кинкейд, показывая рукой на спальню.

— Мэтти любит меня, — упрямо продолжал Оррен.

— Это правда, папа, — подтвердила Мэтти. — Я люблю его!

— И мы собираемся пожениться! — сказали они в один голос.

Эванс Кинкейд взглянул на Оррена и поджал губы.

— Только через мой труп! — заключил он и с этими словами вышел из дома.

Оррен охнул.

— Черт! Мэтти, я очень сожалею. Ни за что на свете я не позволил бы такому случиться.

— Это не имеет значения.

— Не имеет значения? Дорогая, это же твой отец! Это, безусловно, имеет значение. Мы должны поехать к нему, все объяснить.

— Это не поможет, Оррен. Я знаю его лучше, чем ты.

— Мэтти, я не могу это так оставить. Я не смогу спокойно жить, зная, что вбил клин между тобой и твоим отцом.

— Мне надо сделать пару телефонных звонков, — решительно сказала Мэтти и направилась в кухню.

— Кому ты звонишь? — Оррен последовал за ней.

— Священнику, — сказала она, ища номер в телефонном справочнике. — Его зовут его преподобие Болтон Чарлз. Это пастор нашей церкви.

— Ты считаешь, что он может помочь?

Она сняла телефонную трубку.

— О да!

— По телефону?..

Мэтти улыбнулась.

— Нам же надо найти кого-то, кто сможет побыть с детьми, — мягко пояснила она. — Думаю, что предстоящий разговор только для взрослых. — Она начала набирать номер.

Оррен кивнул и глубоко вздохнул.

— Я же говорил своей дочери, что ты умница.

— Нашей дочери, — поправила Мэтти.

Он целовал ее, когда Болтон Чарлз снял трубку.

Мэтти улыбнулась, впуская Оррена в дом.

— Ты восхитительно выглядишь, — мягко сказала она, целуя его в щеку. Оррен покраснел. Он был в джинсах, белой рубашке, спортивной куртке и черных ковбойских сапогах с закругленными носами. Оррен нервничал, явно пытаясь произвести хорошее впечатление. Он подстригся и тщательно побрился.

— Все уже собрались? — прошептал он прямо ей в ухо.

Мэтти кивнула и взяла его под руку.

— Пошли. Я представлю тебя. И улыбнись. — Он попытался, но улыбка вышла жалкой. Мэтти остановилась, заставив его остановиться тоже. Глядя ему прямо в глаза, она сказала: — Я люблю тебя, Оррен Эллис.

Улыбка, вспыхнувшая на его лице, была совершенно искренней. Он лишь удивился тому, насколько сильными были его собственные чувства.

— Хорошо. Теперь пошли! — кивнула она. Они вошли в гостиную рука об руку. Эванс Кинкейд стоял перед камином в полицейской форме. Другой мужчина с гладкими темными волосами сидел на диване. На нем был хорошо сшитый костюм и начищенные до блеска черные туфли. Он чувствовал себя в опрятной гостиной Эванса Кинкейда так же свободно, как в своей собственной. Миниатюрная симпатичная светлая шатенка с большими глазами расположилась в кресле, стоящем сбоку от дивана. Она была в босоножках, шортах цвета хаки и желтой спортивной майке. Мэтти подвела Оррена сначала к ней.

— Оррен, это моя мачеха, Эми. Эми, это Оррен Эллис.

Эми улыбнулась ему:

— Здравствуйте, мистер Эллис.

— Просто Оррен, пожалуйста.

— Приятно познакомиться с вами, Оррен. У вас очаровательные ребятишки.

— Спасибо, мэм. Они иногда доставляют уйму хлопот, но я горжусь ими.

— Вы и должны гордиться. Они все такие красивые, особенно самая маленькая.

Оррен улыбнулся.

— Это мое Солнышко. Она настоящий ангелочек. И Янси такая же. Это та, что постарше. А еще Рыжик. — Он провел рукой по волосам. — Ее зовут Джин Мэри. Я зову ее Рыжиком из-за цвета ее волос… и характера, соответствующего этому! Она держит меня в постоянном напряжении. А Чэз… — Он замолчал, подыскивая слова. — Я был настолько молод, когда он родился, что толком не понимал, как вести себя с ним, но он каким-то образом оказался прекрасным мальчишкой. Честно говоря, не знаю, что бы я делал без него. Он моя правая рука, а это что-то да значит, когда речь идет о восьмилетнем мальчугане.

— Вы явно гордитесь своими детьми, — заметила Эми, взглянув на Эванса.

— Такими детьми, как мои, — серьезно ответил ей Оррен, — нельзя не гордиться.

Эванс Кинкейд откашлялся.

— Такой гордый отец должен понимать и мое беспокойство о дочери.

Оррен повернулся к нему.

— О, я прекрасно понимаю, сэр. Если помните, я звонил вам, прося разрешения нанять Мэтти, в начале лета.

Во взгляде Эванса сквозило осуждение.

— Вы позволили мне поверить, что понимаете: она слишком молода, чтобы принимать собственные решения.

— Это как раз то, что я подумал, — сказал Оррен. — Мы оба ее недооценивали. Я удивлен, что она не вправила нам обоим мозги. И до сих пор изумлен тем, что она полюбила меня.

— Мэтти очень влюбчивая.

— Правда? — спокойно спросил Оррен. — Буду стараться влюблять ее в себя каждый день.

Радостный смешок раздался с дивана.

— Кажется, ты встретил родственную душу, Эванс.

— Они похожи, как две горошины в стручке, ваше преподобие, — вздохнула Мэтти.

Оррен подошел, чтобы пожать руку его преподобию, в то время как Мэтти представила его:

— Это наш пастор и друг, его преподобие Болтон Чарлз.

— Зовите меня Болтон, — сказал его преподобие, вставая и пожимая Оррену руку.

— Спасибо. Я тоже предпочитаю звать друг друга по именам.

— Отлично. Почему бы нам всем не сесть? — Сказав это, Болтон Чарлз подождал, пока Мэтти не опустилась на диван, и сел рядом. Мэтти потянула Оррена, чтобы он сел возле нее с другой стороны. Эванс остался стоять у камина, хотя поблизости была пара деревянных стульев. Его преподобие сцепил пальцы рук и закинул ногу на ногу. — Итак, — сказал он. — Кто начнет?

Мэтти робко подняла руку, схватившись другой за руку Оррена.

— Мы с Орреном женимся, — начала она.

— Это ты думаешь, что вы женитесь! — фыркнул Эванс.

Мэтти помолчала и начала снова, на этот раз более настойчиво:

— Мы с Орреном женимся и хотели бы получить благословение моего отца. Он ведет себя неразумно, поэтому мы подумали…

— Неразумно! — взорвался Эванс. — Боже милосердный, Мэтти! Да ему нужна постоянная экономка и няня… кроме всего прочего!

— Это не так! — заявил Оррен. — Если бы это было так, то более подходящего человека, чем Мэтти, я не смог бы найти. Но она уже и так ведет мое хозяйство и смотрит за моими детьми. Мне не нужно жениться на ней ради этого!

— Значит, остается все прочее!

— Я люблю Мэтти и хочу провести всю оставшуюся жизнь рядом с ней.

— Уверен, что вы говорили те же самые слова вашей первой жене, — мрачно заметил Эванс.

— Я совершил ошибку, женившись на Грейс, и не отрицаю этого, — вздохнул Оррен. — Но я был молод и мечтал тогда о своей собственной семье.

— Точно так же, как Мэтти — сейчас! — проговорил Эванс.

— Нет, — сказал Оррен, взглянув на Мэтти. — Я еще не встречал столь мудрого человека, как ваша дочь. И она говорит, что во многом обязана этим вам, сэр. Она говорит также, что любит меня потому, что я во многом похож на вас. Лично я этого не заметил, — пробормотал он в сторону.

Эванс покачал головой.

— И я тоже! Но если это и так, Мэтти все равно слишком молода.

— Папа, тебе прекрасно известно, что мама была не намного старше меня, когда вы поженились, — подчеркнула Мэтти.

— Но у нее было преимущество перед тобой, дорогая. Она воспитывалась под руководством матери, чего была лишена ты.

— Но зато я рано повзрослела, — возразила Мэтти.

Эванс воззвал к Эми и Болтону Чарлзу, простирая к ним руки:

— Так ли уж много времени прошло с тех пор, как она носила невообразимые наряды и крахмалила концы волос, чтобы они торчали в стороны? И это считается, что она рано повзрослела? Господи, да я приехал из Калифорнии, чтобы вырвать ее из-под влияния какого-то рок-н-ролльщика с лентой вокруг головы и с кольцом в носу!