– А что такое «погреб»? – поинтересовался Барт.

– Ты помнишь, у нас дома была коптильня, – начала объяснять ему Кэсси, – там обрабатывали мясо и другие продукты, чтобы они дольше хранились. В погребе тоже хранят разные заготовки. Только его выкапывают глубоко в земле под полом. Там холодно и темно. Там мы держим все скоропортящееся, чтобы не пользоваться холодильником. Тогда электрическому генератору не надо работать целый день. В полу над погребом есть дверь, ее поднимают и по лестнице спускаются вниз. В западной части дома есть еще один погреб. Когда-то очень давно в погребах спасались от набегов индейцев. Здорово, правда?

Барт пожал плечами, но Фредди был заинтригован:

– А правда были набеги индейцев?

Пит вдруг оживился и начал выделывать какие-то движения, похожие на индейский танец.

– Мы... мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз, – ответила Кэсси, надеясь, что эту историю им, может быть, расскажет Леон.

Ньют, немного успокоившись, с любопытством заглянул на кухню.

– Да у нас телефон! – крикнул он. И все мальчишки тут же оказались на кухне. Даже Барт прибежал посмотреть. Пит, самый маленький и самый медлительный, пролез где-то внизу между ног других мальчишек.

– Вот это да! – восхищенно прошептал Коул.

– А для чего он? – спросил Пит.

– Чтобы разговаривать с людьми, находящимися далеко отсюда, глупенький, – объяснил ему Ньют.

Фредди вздохнул и прошел мимо Кайлера и Барта к двери.

– Жаль, что нам некому позвонить, – сказал он с сожалением.

– Мы можем позвонить Доди, – с надеждой в голосе предложил Кайлер, – и сообщить ей, что мы добрались и с нами все в порядке.

Ньют повернулся и сердито сказал:

– Не будь дураком! Знаешь, сколько стоят такие звонки?

– Мы не будем никому звонить, – постаралась успокоить его Кэсси. – Доди не ждет нашего звонка, поэтому не будет волноваться. Я напишу ей письмо. И чтобы больше я об этом не слышала.

– Но, Кэсси... – заскулил Коул.

И тут к ним заглянул Леон.

– Пора ложиться спать, – произнес он необычайно суровым голосом.

Пит вытащил пальцы изо рта и посмотрел на Леона с удивлением, как будто заговорил какой-то неодушевленный предмет.

Кэсси вдруг охватил ужас. Близилась расплата. Конечно, она не заслужила такого мужчину, как Леон. А теперь и вовсе потеряет его. Теперь, когда он знает о мальчиках, он не потерпит ее рядом с собой. А что это значит для братьев, трудно себе представить. Она даже боялась посмотреть в сторону двери, где стоял Леон, зная, что увидит на его лице. Ее била такая сильная дрожь, что ей пришлось обхватить себя руками, чтобы немного успокоиться.

«Я справлюсь, – думала Кэсси. – Я выдержу». Она начала объяснять, кто где будет спать:

– Давайте... Давайте подумаем. На кухне мы поставим раскладушку для Ньюта. Близнецы могут разместиться в маленькой спальне. Раздвинем диван для Фредди и Барта. Остается...

– Сын может спать с тобой, – отрывисто сказал Леон.

Кэсси хорошо поняла его. Ее обдало ледяным холодом. Если они не будут спать вместе, значит, ей не удастся заставить Леона сменить гнев на милость. Ведь возможность у нее только одна: секс. Он не сумеет от него отказаться. Он не сумеет не заниматься с Кэсси любовью. Что же касается Кэсси, то в такие минуты она откровенна в своих чувствах, и он не может этого не понимать. Он должен поверить в нее. Кэсси повернулась к нему, но не смогла встретиться с ним взглядом.

– Не глупи, – сказала она, пытаясь говорить непринужденно. – Он может спать с Ньютом или с Фредди и Бартом. На этом диване вполне улягутся трое, тем более что они привыкли спать вместе. Правда, мальчики? – Да, она совершила ошибку. Не следовало у них спрашивать. Не надо было даже предполагать, что Леон может спать где-нибудь еще, кроме своей спальни. – Наша кровать, – сказала Кэсси решительно, – для нас. – Она как можно спокойнее улыбнулась ему, желая тем самым подтвердить, что все в порядке.

Леон стоял безучастно свесив руки. Казалось, живыми у него были только глаза. В них одни эмоции молниеносно сменялись другими. Потом он глубоко вздохнул, закрыл глаза, а когда вновь открыл, они уже ничего не выражали. Абсолютно ничего. Она отшатнулась, как будто ее ударили.

Леон повернулся и вышел. Он не спешил. Просто развернулся и ушел. Кэсси видела, как он уходил, слышала, как хлопнула дверь, и потом уже просто смотрела в пространство. Она слышала его шаги на крыльце, по ступенькам. Когда он ступил на песок, звук шагов исчез. Он оставил ее, их всех. Ожидая услышать мотор грузовика, в ужасе и страхе она бросилась за ним. В кромешной темноте отыскала машину, но Леона там не было. Краем глаза она заметила какое-то движение и повернулась в этом направлении. Леон шел к сараю.

Кэсси облегченно вздохнула. Леон не собирался уезжать. Он не собирался покидать ранчо, но он покидал ее. Нельзя ему это позволить. Ни за что. Она снова побежала. Наверняка он услышал ее. Должен был услышать. Иначе быть не могло. Ее шаги казались ей такими громкими! Они отдавались у нее в ушах вместе с ударами сердца. Но Леон даже головы не повернул. Неужели не слышит? Он шел не останавливаясь, как человек, который знает, куда идет, или знает, что оставляет за собой. Кэсси подбежала ближе и задержала шаг.

– Леон!

Никакого ответа.

– Леон!

Дойдя до сарая, он вошел, закрыв за собой дверь. Она последовала за ним. Приоткрыв дверь, проскользнула внутрь. Он стоял посреди сарая на цементном полу. Пол был таким чистым, как у ее матери на кухне. Ее всегда поражали чистота и порядок, царившие у него на ранчо. Леон стоял к ней спиной, руками упершись в бока и наклонив голову.

– Леон, – прошептала Кэсси, – пожалуйста...

– Нет, – резко оборвал он ее. – Даже не пытайся! Зачем зря тратить силы? Я не верю тебе, не могу верить.

Она закусила губу, слезы застилали глаза.

– Я тебе не лгала. Я просто... не сказала тебе всего.

Он засмеялся.

– Да, мэм. Это уж точно! – Он сдвинул шляпу. – Кажется, вы не рассказали очень многого. – Он вскинул голову вверх, к потолку, как будто перебирал в уме все то, что она удержала в тайне. – Давай подумаем. Ньют. Да, ты говорила о нем. Но я не помню твоих слов о том, что он будет жить с нами. Ты ни единым словом не обмолвилась, что у тебя есть еще братья. Сколько их у тебя, Кэсси? – Леон повернулся к ней и стал загибать пальцы. – Ньют, Барт, Фредди, близнецы – это пять. Я кого-нибудь забыл? О да, Пит. Единственный, о ком я знал. Знал, что буду его кормить. Но где один, там и еще пятеро. Правда? Если я могу прокормить одного, почему бы не прокормить шестерых? – Леон уже кричал, не контролируя себя. – Как ты собиралась все это проделать? Привозить их сюда по одному? Хотела, чтобы они гостили у нас один за другим, и так до бесконечности? Ты думаешь, я дурак?

Кэсси слушала его молча. А что тут скажешь? Да он и не хотел слышать никакого ответа.

– Вот чем ты занималась все это время! Старалась освободить для них как можно больше места! Ты, оказывается, вовсе не о нас заботилась! Ты им вила гнездышко!

– Леон, – шепнула она умоляюще, – они мои братья.

– Ты обещала им дом, правда? Да или нет, Кэсси?

Она кивнула головой.

– Да.

– Ты именно поэтому приехала сюда?

Кэсси молчала, сказать было нечего.

– Ты лгунья, мошенница, маленькая... обманщица. Ты совсем не та, за которую я тебя принимал, Кэсси! Есть особое слово, которым называют женщин, пользующихся сексом и обманом для достижения своей цели. Моя мать задала бы мне жару, скажи я это слово в ее присутствии. Проклятье! Оно здорово к тебе подходит! – Но он его не произнес, и Кэсси была благодарна ему за это. Она едва сдерживала слезы.

Потом он надолго замолчал. Обида Кэсси от всего услышанного стала постепенно затихать. Думая о том, что ей следует сказать, она собрала все свое мужество.

– Извини, Леон, – начала она. – Конечно, я должна была признаться с самого начала, но я боялась.

– И поэтому ничего не сказала! – обвиняюще проскрежетал он.