– …ужинать не собирается?

Неужели это голос Сильви? Кэрин невольно улыбнулась. Сильви, должно быть, говорит о ней, поскольку только ее нет там, внизу, только она не ковыряет в тарелке бекон и французский гренок. У нее в животе заурчало, так как копченая грудинка распространила запах и сюда. У дяди Джо опять подгорело!

Значит, Сильви здесь. До ее ушей доносилось, как столовое серебро позвякивает о тарелки.

И чего они все одновременно болтают? Как же она разберет то, о чем говорят?

– Кэрин! – на лестнице загремел голос дяди Джо. – Спускайся вниз ужинать!

Она юркнула назад и нарочно скрипнула дверью, будто только что ее открыла:

– Ну что-о?

– Я говорю – спускайся и ужинай, – повторил он, на этот раз еще громче.

– Сейчас!

И Кэрин поспешила к лестнице – а то передумает еще. Ей нужно притвориться, что она очень сожалеет о том, что вывесила то объявление в универмаге. Она напустит на себя печальный вид, много улыбаться не будет, даже если захочется похихикать и покружиться до упаду, съест ужин, затем поможет составить грязную посуду в моечную машину, вытрет со стола, чтобы не осталось на нем липкого сиропа, и при этом всем-всем будет говорить «спасибо», «пожалуйста» и даже «извините».

И тем не менее в душе она самая счастливая в Монтане девчонка, потому что Сильви не уехала, и, значит, ее рождественское желание сбывается.

Сильви хотелось бы так много не есть. Мистера Брокетта можно понять – он, конечно же, сразу по ее приезде на ранчо отметил, что она здорово смахивает на голодающую. Придется пару кусочков французского гренка оставить на тарелке.

– Я люблю, когда идет снег, – лицо Кэрин, обращенное к ней, сияло по ту сторону стола.

Но Сильви это не нравилось, потому что пурга лишь добавляла стеснения в эту не имеющую конца неловкую ситуацию, когда придется ночевать в чужом доме и терпеть недоуменные взгляды, которыми этот красавец-фермер ее одаривает. Он точно думает, что у нее не все дома, и у него на это есть все причины.

Этот ее день выдался не из лучших.

Джени, покончив с ужином, встала рядом с дедушкой:

– А дерево?

– Дерево? – он перевел взгляд на молодого родственника. Сильви подумала – уж не отец и сын ли они? Нет, они совсем не похожи, за исключением джинсов и однотипных фланелевых рубашек, что надеты на них, да еще, пожалуй, у них обоих вид людей, всю жизнь проработавших на свежем воздухе. Джо Брокетт – высокий, худощавый, с волевыми чертами лица и ястребиным носом. В его темных глазах нет и намека на тепло или юмор, он вряд ли из тех, кто смеется много и часто. Хэнк – напротив, низкого роста, с широкой грудью, глаза светло-серые, волосы серебристые, голова начинает лысеть. Он обожает внуков и чувствует себя в своей тарелке, держа на руках Диллона. Джени походит на него, а вот темноволосый Питер, кажется, весь в дядю Джо.

– Она имеет в виду рождественскую елку, – разъяснил Джо, произнеся слово «рождественскую» чуть ли не с отвращением.

Наверное, братья, решила Сильви; Джо, должно быть, растит детей своего брата, а Хэнк, стало быть, отец матери детей? Она не очень хорошо соображала, принимая во внимание то, что за последние два дня спала в общей сложности шесть часов.

– Так-так, – произнес Хэнк. – Опять, значит, это время года пришло?

Джени и Питер хихикнули.

– Ты же сам знаешь, – сказал мальчик, – что до Рождества осталось десять – нет, девять – дней!

Сильви прикрыла рот рукой, зевая. Теплая кухня клонила ко сну, однако она надеялась, что кофеин скоро воздействует. Она обратилась с улыбкой к темноглазому мальчугану:

– Джени мне уже рассказала, что она хочет, чтобы Санта ей принес. А ты на что рассчитываешь?

Он, внезапно оробев, пожал плечами:

– Не знаю.

– Не знаешь? – спросил дедушка – он и впрямь удивился. – А я думал, ты хочешь что-то вроде – как их там – «Звездных войн», что ли?

– Он машинки хочет, – пояснила за него Джени, – такие, совсем малюсенькие.

Питер кивнул, едва осмелившись бросить на Сильви робкий взгляд:

– Ага.

– Правильно, а что же еще могут любить мальчишки? Мне-то лучше знать, у меня Диллон скоро такие же захочет.

– И «Звездные войны», – сказал Питер. – И солдатиков, и Лего, и игры разные, – встав на стуле на колени, он вгляделся в спящего младенца, – он же всего этого пока не хочет?

– Подрастет еще, – уверила мальчугана Сильви.

– Надо же, – сказал Хэнк. – А ведь ты сам не так давно был таким же маленьким.

Питер нахмурился:

– Кто был – я?

– Да, мой хороший, и когда ты хотел есть, то тоже визжал так, что дом чуть не обваливался. У твоей мамы чего только в руках не было, чтобы ты успокоился.

Джо проскрежетал стулом, отодвигая его, встал и убрал за собой тарелки со словами:

– Кэрин, уберешь со стола и загрузишь посудомойку!

– Ладно.

Сильви тоже встала:

– Давай помогу.

– Нет, – он не улыбался, а она и не ожидала этого.

– Почему нет?

– Вы в гостях, – пояснила Кэрин сквозь звон столовых принадлежностей, складываемых поверх тарелок.

– Это не совсем так, – Сильви начала собирать грязную посуду, – со стола и я могу убрать. К тому же, если я не буду шевелиться, то здесь и усну.

– Вы будете спать в комнате Кэрин, – сказал Джо. – У вас в машине есть что-нибудь такое, что вам понадобится?

– Пара чемоданов, – ответила она. – Переносное сиденье, люлька.

– Я принесу, – он потянулся за курткой, в это время зазвонил телефон, и он вместо нее схватил трубку: – Алло, – взгляд Джо остановился на Хэнке. – Да, конечно. Он прямо вот здесь, – он протянул трубку: – Хэнк, это тебя.

Старик взял ее, сумев не потревожить младенца, которого держал на руках:

– Да? – пауза. – О, да! Нет, не так уж плохо, – снова пауза. – А-а, ты про это! Это дети, оказывается, – пауза. – О’кей, я скажу ему. Да. Разумеется, – пауза. – Пока!

Положив трубку, он вернулся на свой стул.

– Кто это? – Джо все еще крутился у задней двери.

– Руби. Ты ее знаешь, она содержит салон красоты на Главной улице, на углу с…

– Я знаю, где это, – перебил Джо, стараясь сдержать улыбку. – А что она хочет?

Сильви хоть и продолжала убирать со стола, но все же заметила в пожилом человеке некоторую неловкость:

– Да просто хотела узнать, добрался ли я до дому.

Джо мял шапку на голове:

– Какая она вежливая!

– Ага!

– Стало быть, ты вечерял в Плейхаусе с Руби, так?

– Не совсем. Она еще до того увидела ту карточку в столовой и подумала, что это я ищу жену.

– То есть она хотела устроиться на эту работу?

Дети засмеялись, на что Хэнк, казалось, не обратил внимания, а подмигнул Питеру:

– Вполне возможно, раз интересовалась.

– Завтра же поеду в город и пообрываю все эти чертовы карточки, – проворчал Джо. – Иначе к понедельнику надо мной будет ржать весь округ!

– Да не торопись, не стоит, – уверил его Хэнк. – Знакомые-то уже ржут, а день-другой ничего не изменит.

Джо остановил на старшей племяннице жгучий взгляд:

– Попробуй только отчебучь что-либо подобное еще хоть раз – будешь сидеть дома до восемнадцати институтских лет! Поняла?

– Мы хотели только, чтобы у нас была мама. Как у всех!

– Пора спать, – обратился Джо к двоим оставшимся, когда Кэрин унеслась наверх, и вышел из дома, не зная, послушались ли они.

– Я прошу прощения. Моя дочь, мать детишек, погибла три года назад, – объяснил Хэнк, передавая Диллона в руки Сильви. – Я, пожалуй, пойду наверх и уложу их.

– А что их отец? – не удержавшись, спросила она.

– Он брат Джо. Был в машине вместе с ней. Это случилось за неделю до Рождества, – рассказал Хэнк. – Тяжелое это время года.

– Простите.

Он вздохнул:

– Безусловно, нам пришлось нелегко, но мы постарались.

– Они прекрасные дети!

– Да, но они хотят чего-то такого, чего ни Джо, ни я дать им не можем, – сказал старик и вышел. Оставшись одна во внезапно затихшем помещении, она услышала его шаги по ступенькам. Сильви не хотела брать заботу на себя. Действительно не хотела. Не хотела жалеть детей или мужчин, воспитывающих их. У нее было одно желание – уехать с Диллоном прочь и продолжать жить своей жизнью, и только буран не пускал ее никуда.