Сборка языка высокого, последнего уровня или программы может состоять из нескольких таких этапов конструирования. И чтобы менять свойства самих языков, необходимо владеть всем инструментарием «конструктора» программирования. Тогда появляется возможность вносить изменения в свойства, казалось бы, незыблемых языков программирования высокого уровня. И вдруг о, случится «чудо» для непосвященных! Например, привычные операторы- команды знакомого языка изменят свои функции. Или же по аналогии с физическими законами мира, гравитация сменится на левитацию и т.д. Нужно лишь забраться поглубже, в первооснову любого используемого сборщика – конструктора.
Но, это практически невозможно средствами конечного языка, находящегося по условию снаружи по отношению к своим же элементам. Теоремы видоизменяются не следствиями и производными из них, а их аксиоматикой.
Поэтому в рамках описания привычного наблюдаемого нами мира этот процесс модификации прописных истин неисполним. Моделированием занимается знакомый нам уровневый ум – конечная ипостась его языковых предшественников. От него- то сначала требуется отказаться, чтобы внутри себя обнаружить иные, глубинные механизмы интерпретации мира. Отказаться от работы встроенного компилятора реальности с его сегодняшними рефлексивными издержками и внести туда осознанность для распознавания скрытых базовых элементов. Не быть поглощенными деятельностью неудержимого ума, так как его тенденции порождают предметный мир и нашу причинность, за которые приходится расплачиваться или слепо следовать им.
Компиляторы мира созданы не нами. Пройти до источника предстоит нам самим вслед за сегодняшним компилятором видимой реальности. Физический мир - довольно урезанная трансляция Абсолюта, состоящая из конечных и выверенных элементов для определенных по уровню развития субъектов сознания.
В этом примере, возможно, не поддается широкой аналогии основополагающий машинный код, который в среде программирования имеет свои ограничения и привязку к компьютерному «железу». Но, если за конкретный компьютер принять в далеко приближенной аналогии всю нашу вселенную, то этот код будет для нас божественно-универсальным внутри нашей отдельной «компьютерной» реальности. Тем чистым, изначальным языком, на котором можно варьировать свои различные «программки» на жизненном пути, в том числе ошибочные, возвращаясь по надобности к неомраченным истокам созидания.
Начальный код невозможно держать в искусственном и производном от него созданном сегодня уме, в отдельной его области. Этим кодом «номер один» следует стать нам самим, трансформироваться в иной вид постижения и познания мира. Еще вероятнее, что до него нам никогда не добраться. Мы лишь будем постоянно приближаться к этому неуловимому Великому Пределу; ведь он тоже не стоит на месте.
Возможно, от нас требуется творить новые языки осознанности, соответствующие в своей непогрешимости начальному коду и интегрировать их в единый язык программирования реальности. Так, чтобы мы могли без труда использовать и языковые описания, и утонченные структуры безмолвного знания, и другие средства интерпретаций, которые еще ждут своего открытия.
Познание начального божественного языка может оказаться не единственной целью для человека. Его достижение может статься лишь индикатором правильности разработки новых описаний реальности. Зачем повторяться, ступая за кем-то след в след? На дереве эволюции, где мы сегодня находимся, имеется возможность направиться как в крону, развивая новые отростки познания, так и к ветхо заветным корням-ассемблерам, дающим и питающим жизнь.
При познании истоков или корней жизни мы не имеем права на ошибку, так как там все довольно четко предопределено и прописано. При любом неверном воззрении, мы не сделаем ни шагу дальше. Экспериментировать в высоких сферах духа с нашими средствами познания пока невозможно. Исходные коды для непосвященных - незыблемы.
В том случае, когда мы, образно говоря, новыми побегами движемся в крону, то имеем право на ошибку, при переборе вариантов развития - цветении нашего дерева жизни. Жизнеспособность этих побегов возрастает, при условии одновременного движения познания вглубь к корням, - сохранении законов соответствия и определенного подобия. Что внизу, то и в определенной мере должно быть вверху. Иначе, все наше так называемое развитие может оказаться пустой и даже вредной забавой, а молодые побеги – пустоцветами однодневками, которые отпадут из-за ненадобности всему древу жизни. Может оказаться, что мы сегодня творим в собственном сознании не новые, почти сразу увядающие ростки, а порхающую паразитную моль в листве жизни, с её почти мгновенным существованием.
На сегодняшний день мы владеем локально мелким языком интерпретаций реальности не имеющим силы и оторванным от своих корней.
Что же конкретно требуется, чтобы перейти на утонченный уровень мирового творчества?
Когда мы сравниваем человека и животных, то говорим о переходе от животных инстинктов к высшей интеллектуальной деятельности. От них нас отличает развитый ум. Вообще, любой инстинкт, будь то физиологический или сборки мира, есть некая область табу, куда мы не вхожи, при отсутствии навыков управления. Туда нас втягивает сила привычки, рефлекса.
В тех местах, где недостаточно опыта и осознанности происходит захват паттерном мира. Нас берет в оборот заложенный код навязанного действия, -инстинкт жизни, опережающий сознание. На уровне тела – это физиологические инстинкты, на уровне мысли им может быть чужое мировоззрение, игры подсознания. Удачное прохождение автоматизмов является признаком составления своего дееспособного замещающего кода, когда рефлексия уходит и приходит своя программа владения ситуацией. Белые пятна сознания всегда механистичны, мы отождествлены с ними по полной прописанной сверху программе. Наша задача состоит в замещении этих пятен невежества собственными когнитивными разработками.
Нам спущены программки-инстинкты, которые человек может заместить своими кодами отчасти уже сегодня, например, такие как толерантность к изменению температуры среды, уменьшение употребления пищи и даже воздуха. А данность мироощущения пространства и времени – определяющего синтаксиса этого мира, - возможно, заместится нечто иным на последующих этапах развития.
Когда мы вносим упорядоченность управления в ближайшие области проявленности, у нас появляется возможность заходить на удаленные уровни, - направляться и к кроне древа жизни, и к его корням. Имея изъяны на определенном уровне продвижения, невозможно двигаться дальше, пока они не изжиты.
В этом свете нужно рассматривать ментальный план, который, являясь предшественником казуального, в сравнении с ним относится к низшей природе нашего ума. Пора уже представлять его как непослушный, заносчивый инстинкт, заставляющий жить в мире его страсти и стремлений; в потоке производства образных форм и навязчивых идей, узколобых мыслей, стереотипов, шаблонов, отгораживающих нас от высшей реальности. С этим мы живем в мире, который сегодня знаем. Как сквозь дремучий лес или густую чащобу мы не можем пробраться к источнику света за границей раздела сред различного существования. Сегодняшний инстинкт мыслить делает нас полулюдьми- полуживотными по сравнению с возможностью сборки миров.
Но, ум можно постичь только его же средствами, но в утонченных качествах. Вообще, думать не вредно. Какая разница – думать, не думать, но, это высший пилотаж не двойственности. Не осмотрительно идти на поводке своего думанья, как и у любой привычки. Мы же ходим за ними толпами; хорошо бы обнаружить стоп-кран.
