— Иногда карты говорят не то, что люди хотели бы услышать. Я полагала, тебе не хочется узнать, что они на самом деле сказали.

— Мы обо мне говорим или о тебе? — спросил он холодно.

— Может быть, о нас обоих. — Не скажешь, чтобы его это волновало. Я нарываюсь на очередное унижение, подумала она в отчаянии. Она этого больше не переживет. — Зря я сюда пришла. — Рокси повернулась, чтобы уйти.

Эрик увидел, что у нее дрожит подбородок, а в глазах — страх. Может быть, он все не так понял? Он удержал ее, поймав за руку.

— Вообще-то я не против детей, — признался он словно против воли.

Рокси боролась с новым приступом паники. Пора задать главный вопрос:

— Твоих собственных, родных детей или оравы беспризорников, которым больше некуда идти?

Зная ее историю, Эрик понял, чего ей стоил этот вопрос.

— В мире хватает детей, которым нужны родители, так что я вполне могу израсходовать свои отцовские чувства именно на них.

Она слышала, что он говорит искренне, но все еще боялась поверить ему.

— Ты уверен?

— Да. — Неужели она поэтому все время держала его на расстоянии?

— А вдруг ты передумаешь?

Ему так сильно захотелось обнять ее и сказать, что ей нечего бояться!.. В эту минуту он понял, что любит ее. Но любит ли она его? Не нужно спешить с выводами.

— Это зависит от того, что ты предлагаешь. И вообще, предлагаешь ли что-нибудь.

Рокси слишком долго держала свое сердце в узде. Даже теперь не могла заставить себя полностью раскрыть душу.

— Дети очень привязались к тебе, а у тебя, кажется, от природы сильные отцовские инстинкты. Мы могли бы попробовать создать семью.

— Только ради детей? — Его ранило, что она по-прежнему ничего не говорит о себе. Заметив вдруг, что все еще держит ее за руку, он отпустил ее. — Думаю, не стоит.

Рокси вдруг стало так одиноко, как никогда в жизни.

— И ради меня тоже, — призналась она еле слышным шепотом. — Без тебя я чувствую себя какой-то ущербной.

Ее слова прозвучали для него как музыка, но его смущало, что она произнесла их с таким трудом. Вдруг ему пришла в голову не очень-то приятная мысль.

— А ты говоришь это не из-за карт?

Рокси покачала головой.

— Нет. Я и без гадания это понимала. Честно говоря, надеялась, что они скажут что-нибудь другое, помогут мне освободиться от тебя.

Эрик снова не выдержал:

— Неужели это так плохо — быть со мной?

Ее глаза наполнились слезами.

— Я не хочу, чтобы меня снова отвергли. В этом мире ничего нельзя знать наверняка, особенно в сердечных делах. Я боюсь рисковать.

— А если я скажу, что стоял здесь сейчас, пялился на твое окно и страдал от мысли, что больше никогда тебя не увижу, тебе станет легче?

В ее душе проснулась надежда.

— Правда?

Он нежно провел кончиками пальцев по ее щекам и подбородку.

— Жизнь без тебя пуста и безрадостна. — Его голос стал резким. — Но я не могу измениться — я такой, какой есть.

Рокси прочла в его глазах мольбу, и все ее страхи окончательно исчезли.

— Значит, так тому и быть. Тем более что мы с детьми здесь в безопасности. Все вместе мы сильнее, чем порознь. Я не могу быть уверена, что это сохранит тебя от беды, но готова рискнуть и буду благодарна судьбе за каждую минуту, прожитую с тобой вместе.

— Рокси, я люблю тебя. — Он с силой прижал ее к себе.

— И я люблю тебя, — ответила она, и губы их встретились.