— Это ранчо считается преуспевающим, не так ли? — спросила Мэг, обтирая бока лошади, как показала Элли. — Оно довольно большое, но каждому гостю уделяется достаточно времени, и так много всяких мероприятий.

— Да, мы, конечно, стараемся, чтобы здесь все было идеально, — ответила Элли, не отрываясь от чистки лошади Трея. — Но хотелось бы, чтобы у нас было больше постояльцев, чем сейчас. Несколько хороших слов в журнальной публикации могли бы поднять наш рейтинг, и дела быстрей пошли бы в гору.

Мэг, услышав это, задержала дыхание. «Что сказать? Как себя вести? Как прореагировать? — возникал один вопрос за другим. — Я должна, — решила для себя Маргарет, — сказать что-то нейтральное, чтобы Элли ничего не заподозрила. И промолчать тоже нельзя, будет выглядеть подозрительно…»

— Публикация в журнале? — наконец выговорила Маргарет. — Вы собираетесь дать о себе информацию в какой-то журнал?

— Нет, — Элли улыбнулась, — есть один журнал, который пишет о всяких местах отдыха, курортах, советуя людям, где лучше отдохнуть. В этом журнале работают независимые журналисты-эксперты. Они приезжают инкогнито, а потом пишут статью. И от этой статьи зависит популярность того места, о котором она написана.

— И?.. — пожала плечами Мэг, постаравшись изобразить на лице обычную вежливую заинтересованность.

— Мы узнали, что и к нам приехал журналист, — пояснила Элли, — Дев сообщил нам недавно. Хорошо бы статья оказалась положительной, у нас было бы больше посетителей, а значит, увеличились бы возможности развиваться и совершенствоваться.

Мэг, едва справляясь с волнением, только и смогла спросить:

— И кто репортер?

— Трей абсолютно уверен, что это Ричард Эмери. Я с ним согласна. Этот мужчина очень загадочный. Он задает так много вопросов!

У Маргарет словно камень с души свалился, она глубоко вздохнула и улыбнулась. Значит, она хорошо играет свою роль. Никто и не подозревает о цели ее пребывания на этом ранчо. «Благослови Бог этого господина Эмери, — подумала Мэг, — за то, что он такой любознательный. И хорошо, что я была осторожна и не вызвала никаких подозрений».

Однако есть один вопрос, ответ на который она хотела бы узнать. Возможно, сейчас для этого очень подходящий момент.

— А что относительно… — Она не успела договорить.

— Эй, Элли! Ты здесь? — громко позвал мужской голос.

Мэг, как и Элли, оглянулась, посмотрев в сторону дверей. На пороге стоял один из работников ранчо.

— Я здесь, — отозвалась Элли, — а что случилось?

— Трей зовет тебя, ему нужна твоя помощь в доме, — сказал мужчина.

Элли пожала плечами, с улыбкой посмотрела на Мэг и крикнула:

— Сейчас приду! — И, вновь повернувшись к Мэг, спросила: — Вы сможете закончить без меня?

— Попробую, — пообещала Мэг, забирая щетку из ее рук.

В том, чтобы вычистить лошадь, она не видела никакой проблемы. Совершенный пустяк по сравнению с верховой ездой. Ясно, что, когда она ведет себя спокойно и не нервничает, лошадь тоже спокойна. Вычистив один бок лошади, Маргарет приступила к другому. Физический труд ее успокаивал. Она всегда занималась какой-нибудь физической работой, когда одолевало беспокойство. Легче всего от него избавиться, если приняться за стирку, или мытье полов, или… чистку лошади. Несмотря на то, что Маргарет любила свою профессиональную работу, именно монотонные физические усилия способны были успокоить ее нервы, тогда как работа забирала все силы без остатка, держала в постоянном напряжении. И Маргарет периодически чувствовала необходимость в каникулах, в отдыхе. Она работала в журнале уже шесть лет. И прошла нелегкий карьерный путь от простого регистратора до журналиста. Теперь у нее был шанс, что ее возьмут в штат. Добиться этого было нелегко, желающих стать постоянным сотрудником этого издания всегда было великое множество. И борьба за место отнимала у Маргарет много сил. В каждую свою работу она вкладывала частичку себя, но надеялась, что ее труды не напрасны, что ее усилия, а часто и сверхусилия, принесут достойные плоды. Закончив работу и внимательно оглядывая лошадь со всех сторон, Мэг пробормотала:

— И что изменилось? Стоило ли это вообще делать?

— Только если это доставило вам удовольствие.

Мэг вскрикнула от испуга, и лошадь, нервно дернувшись, сделала шаг назад. Прежде чем Мэг успела прийти в себя и отскочить, чьи-то сильные руки отодвинули ее от лошади, притянули к себе и прижали к груди.

— Проклятье! Я не думал, что испугаю вас.

Заглянув в синие глаза мужчины, прижимавшего ее к себе, Мэг глубоко вздохнула и проговорила жалобно:

— Да, испугали, нельзя так тихо подкрадываться к людям, вставать у них за спиной, а потом неожиданно что-то говорить. Между прочим, лошадь могла меня лягнуть…

— Нет, она бы не успела, я вовремя отодвинул вас от нее…

— Ладно, я уже успокоилась. Со мной все в порядке. Можете меня отпустить, и я пойду.

— А я почему-то не уверен, что вы уже успокоились, — сказал Трей с хрипотцой. Дыхание у него было такое неровное, что скорее это ему следовало успокоиться, а не ей.

Трей продолжал держать Мэг в своих объятиях, и ей вдруг показалось, что вдох, который она сделала, был последним в ее жизни. Она уже не контролировала свое тело, не чувствовала его и как будто не могла им управлять. А Трей еще крепче прижал ее и склонил голову к ее голове. Собравшись с силами, Мэг выставила вперед руку и, упираясь ею в грудь мужчины, попыталась отодвинуть его.

— Что-то не так? — спросил он, состроив невинную гримасу.

— Ничего.

Мэг тщетно пыталась успокоиться. До того как приехала на это ранчо, она была абсолютно равнодушна к мужчинам. Нет, она, конечно, иногда встречалась с молодыми людьми, но встречи и романы были кратковременными. Мэг была уверена в том, что она бесчувственная особа. Ни мужчины сами по себе, ни их объятия, ни их поцелуи не вызывали в ней трепета и волнения. А сейчас все было по-другому. Даже на случайное соприкосновение с Треем ее тело моментально реагировало дрожью; еще издали заметив его, Мэг начинала паниковать и терять самообладание, а его губы, похоже, способны были свести ее с ума.

— Мэг!

Она вздрогнула от того, как ласково и нежно он произнес ее имя. Но в то же время, словно почувствовав опасность, сделала шаг назад. Он в ответ шагнул к ней. Со стороны это, наверное, было похоже на медленный своеобразный танец. Партнерша делает шаг назад, партнер — шаг вперед. В конце концов они соединяются и уже вместе кружатся в танце…

— Я не собирался и не собираюсь делать ничего плохого, — прошептал Трей.

Маргарет покачала головой, не в состоянии отвечать.

— Это подразумевает, что вы верите мне? — спросил он с усмешкой. — Или вы думаете, что я лгу?

Мэг не знала, что она подразумевала. Ясно было лишь то, что одному из них точно грозит опасность, а значит, ей нужно как можно скорее уйти. И еще, судя по прошлым отношениям с мужчинами, она знала, что они часто разочаровывались в ней, но обычно она разочаровывалась первой. В них и в себе. И ей не хотелось, чтобы это случилось еще раз. А сейчас к тому же на карту поставлена и ее работа, и она не могла рисковать. Ей надо вернуться в свой номер, отсидеться там до ужина, после ужина постараться уснуть, а потом, когда закончится неделя, ей нужно будет покинуть это ранчо, уехать с той же пустотой в сердце, с какой она и приехала сюда. К этому она по крайней мере привыкла и знала, что такое состояние не принесет ей никаких — ни приятных, ни плохих — сюрпризов.

— Я не собираюсь опрокидывать вас на стог сена и позволять себе всякие вольности, — продолжал Трей, — я только хочу… — Его пристальный взгляд словно приковал ее к месту, и Мэг не находила в себе сил ни пошевелиться, ни сделать хотя бы шаг к выходу. — Только поцелуй, Мэг. Ничего больше. Я клянусь.

Могла ли она позволить себе нарушить размеренную и давным-давно спланированную жизнь? Ответа не нашлось. Закрыв глаза, она попыталась набраться храбрости для того, чтобы или согласиться, или бежать сломя голову. Трей, видимо расценив ее закрытые глаза как сигнал к действию, обхватил ладонями ее лицо. Она не решилась открыть глаза, замерев в ожидании, которое затянулось, как ей казалось, на часы. Он словно чего-то выжидал, прежде чем поцеловать ее, может быть, давал ей возможность передумать. Она уже приготовилась испытать обычное разочарование, пустоту.