Возвращаясь на дряхлом такси к условленному месту встречи с экипажем вертолета, Вань-Вань хранил молчание, демонстративно игнорируя красноречивые взгляды Лейтенанта. Тот же просто умирал от желания узнать, что думает полковник по поводу услышанного и увиденного. Особенно его заинтриговал загадочный русский на фотографии. Во-первых, у него было подозрение, что Вань-Вань знал, кто он такой и откуда взялся в Намибии. Во-вторых, парень с добродушным лицом, носом-картошкой и советским спецназовским ножом-стропорезом, хранящимся в пакете с грязными трусами, вполне мог оказаться тем самым «Зодчим». А раз так, то через него можно было бы выйти и на его партнера по нечистому делу — «Землю». Но Вань-Вань старательно игнорировал присутствие Лейтенанта. Вполне вероятно, что сначала он хотел сам осмыслить сложившуюся ситуацию и уж потом делиться своими соображениями с кем-либо. Поскольку к моменту встречи с Борисом и его соратниками уже стемнело, вертолетчики предложили переночевать в Киншасе: летать над воюющей Африкой ночью можно было лишь в случае крайней необходимости. После застолья по поводу прибытия товарищей из Анголы — с нехитрой холостяцкой едой и обилием спиртного — Вань-Вань предложил Лейтенанту прогуляться. Заговорил он, лишь порядком удалившись от виллы, на которой жил советский персонал миссии ООН.

— По-моему, я втравил тебя в такую историю, из которой и сам-то теперь не представляю, как выбраться!

Никак не отреагировав на это многообещающее начало, Лейтенант ждал продолжения.

— Парень с фотографии — бывший разведчик морской пехоты, товарищ нашего Леши! По-моему, его фамилия то ли Федоров, то ли Фролов. Они когда-то вместе срочную служили, а потом в одно училище пошли! Кстати, у Леши на дне рождения я его и встретил!

— Но если он советский офицер, то где служит? И как оказался в Намибии?

— Хороший вопрос! Какого хрена бывший офицер-морпех делает черт знает где, общаясь с подозрительными иракцами? Ты тоже думаешь, что это он — «Зодчий»?

Лейтенант кивнул:

— Очень похоже на это! Вот только кто тогда его собеседник — «Земля»?

— В том-то и дело, Лейтенант, в том-то и дело! Мы с тобой, как и Федоров-Фролов, родом не из Америки, а из Советского Союза! Мы просто так по миру не катаемся! Если бывший матерый волчище вдруг оказался на другом конце Земли, то сделал он это не по своей прихоти, а потому, что его сюда послала Родина! Понимаешь, ведомство его сюда прислало!

— А какое ведомство-то? — задал резонный вопрос Лейтенант.

Вань-Вань невесело хмыкнул:

— Чтобы попасть на борт бомбардировщика, кому-то потребовалось убить сопровождающего из КГБ. Можно, конечно, предположить, что люди из Комитета сами и придумали этот трюк, чтобы запутать всех остальных. Но может статься, что КГБ здесь и ни при чем…

— А кто тогда при чем?

Вань-Вань странно посмотрел на Лейтенанта:

— Угадай с трех раз, кто еще в Стране Советов, кроме, разумеется, чекистов, может проворачивать подобные дела, поддерживать контакты с Ираком и посылать своих людей в любую точку мира?

С точки зрения Лейтенанта ответ был настолько невероятным, что он так и не смог его озвучить.

— То-то и оно, мой юный друг! — подтвердил Вань-Вань. — Поэтому я и говорю: втравил я тебя в историю! Ладно, утро вечера мудренее! Посмотрим, чем все закончится! — И загадочно добавил: — Интересно, свидимся ли мы снова с нашим общим другом Семенычем?

Уже подходя к вилле, они вдруг насторожились: судя по всем признакам, там была потасовка. В окнах, качаясь, плясали тени, а из открытых форточек доносились хриплые крики, обрывки матюков и грохот переворачиваемой мебели. Вбежав в гостиную на первом этаже, они увидели уже разнятых драчунов. Оба оказались советскими вертолетчиками из миссии ООН. И тот, и другой были родом с Кавказа.

— Смотри мэнэ, сука! — прокричал один из них с ярко выраженным армянским акцентом, утирая кровь, обильно текущую из разбитого носа. — Я твой рот е…ал! Еще пожалээшь, что на свэт родился! И ты, и твои ишаки-соплэмэнники!

Второй, с такой же окровавленной физиономией, попытался вырваться из крепких рук менее горячих коллег-славян («Держите меня трое, я его ударю!»). Когда это не удалось, он ответил с не менее сильным азербайджанским прононсом:

— Это мы вас, мудаков нэдорэзанных, в зэмлю закопаем!

Когда пьяных кавказцев развели по комнатам, их командир-украинец, явно устыдившись происшествия во вверенном ему коллективе, объяснил Вань-Ваню:

— Один армянин, другой — азербайджанец! Два года в Афгане в одном экипаже летали, вместе жизнью рисковали, любили друг друга как братья! А теперь — вот! Как будто с ума посходили из-за этого Карабаха! Что они там, в Союзе, творят?! Почему не пересажают всех горлопанов? Неужели не понимают, что войной все закончится, кровью? Я раньше думал, что во всех этих дрязгах ЦРУ виновато! Но к этим-то двоим никакие агенты не ходили! И ведь смотри, откуда-то такое взялось? Откуда?

— Оттуда, товарищ полковник, оттуда! — ответил ему Борис. — Никуда оно и не девалось! Пролежало в земле семьдесят лет, а теперь проросло, как только советская власть чуть кулак разжала! Погоди еще, увидишь: Кавказом все это не закончится!

— Что ты имеешь в виду?

— Да вот что имею, то и введу! Попомни мое слово: буду я в твою Белую Церковь когда-нибудь по загранпаспорту ездить!

— Ну ты скажешь, Борис! Придумал тоже!

— Идемте спать, товарищи офицеры! — предложил Вань-Вань. — А то вы сейчас устроите еще один межнациональный конфликт!

— Хохол и кацап — братья навек! — обнял Бориса командир местных вертолетчиков. — Ты что, полковник? Любую проблему мы решим с помощью бутылки водки!

— Ну одной-то, может, и мало будет! — поддержал его Борис. — Но вот трех точно хватит! Крым-то обратно отдадите? А? За вагон сала? Ладно, пошли спать!

Когда двадцать часов спустя усталые Вань-Вань и Лейтенант вошли в кабинет разведчиков в военной миссии в Луанде, их ожидал сюрприз: на одном из стульев сидел Семеныч. Выглядел он вполне здоровым и несколько смущенным. Рядом с ним сидел мужчина в дорогом летнем костюме и с таким властным блеском в светло-голубых глазах, что Лейтенант невольно распрямил плечи и приготовился к команде «Смирно!».

— Рад, что ты жив и здоров, Семеныч! — как ни в чем не бывало сказал Вань-Вань, занимая свое кресло за абсолютно пустым письменным столом. — А вы, товарищ, — обратился он к мужику в костюме, — случаем не из Народного контроля?