— Я вам понадоблюсь, чтобы принести бриллианты, — сказал Равенхерст, пытаясь обойти Сару.

— Стоять на месте! — приказала Изабелла, угрожающе подняв пистолет. — Мне не хотелось бы причинять вред вашей подопечной, но я, не задумываясь, положу конец вашему существованию! И не считайте меня дурой, я ни на секунду не доверюсь вам! Итак, слушайте меня! Вы принесете колье, когда я надежно спрячу Сару в другом месте. Получив бриллианты, я верну ее вам целой и невредимой. А теперь, — Изабелла медленно попятилась, — не шевелитесь… оба!

Саре не надо было повторять дважды, она молилась лишь о том, чтобы мужчина, стоявший рядом с ней, не сделал неожиданного движения, так как пистолет, сжатый изящными пальцами, был все еще направлен на него. Едва дыша, Сара смотрела, как Изабелла подобрала мешок, лежавший у стены. Потом женщина бросила мешок ей, и она ловко поймала его.

Затем Изабелла исчезла в ночи, дверь захлопнулась, и Сара с облегчением услышала скрип засова, встающего на место.

— Девочка моя, мне следовало бы отшлепать вас как следует! — проскрежетал Маркус, когда звук шагов Изабеллы замер вдали. — Вы совершили идиотский поступок, отправившись в одиночестве на прогулку, а теперь — будто этого мало! — встали перед маньячкой, размахивающей заряженным пистолетом!

Не обращая на его ругань никакого внимания, Сара положила брошенный Изабеллой мешок на ящик и стала помогать Маркусу снимать плащ, чтобы взглянуть на его раненую руку.

Сбросив плащ, Маркус сел на ящик. Он морщился от боли, пока Сара осторожно снимала его сюртук и закатывала рукав рубашки.

— Я была абсолютно уверена в том, что она не станет стрелять в меня, — заметила Сара, осмотрев рану, к счастью оказавшуюся не более чем глубокой царапиной, — но в вас она бы выстрелила снова, не раздумывая! Видите ли, Изабелла не уважает мужчин.

— Нет, не вижу! — отрезал далеко не умиротворенный Маркус.

Сара оторвала полосу от своей нижней юбки и покопалась в мешке, надеясь найти что-нибудь, чтобы обработать рану.

— Интересно, что здесь? — Она вытащила маленькую фляжку.

Маркус ловко открыл крышку и поднес горлышко к носу.

— Бренди!

Не успел он поднести фляжку к губам, как Сара решительно выхватила ее.

— В таком случае, сэр, она понадобится мне. Джеймс Феншоу рассказывал, что в Испании солдаты промывали раны бренди, конечно, если оно у них было. — И Сара щедро плеснула жидкость на рану.

— Эй, не тратьте все, леди! — Маркус выхватил фляжку и сделал большой глоток, прежде чем Сара снова отобрала бренди. — Вот так-то лучше! Бренди гораздо полезнее принимать внутрь.

Сара сделала тампон из чистого носового платка и обмотала рану оторванным от нижней юбки куском ткани.

— Так легче? — спросила она, опуская рукав рубашки и помогая Маркусу надеть сюртук.

— Гораздо легче. Вы отличная целительница, дорогая!

Сара покраснела от удовольствия, радуясь, что полумрак скрывает ее румянец, и стала разбирать содержимое мешка. Предусмотрительная Изабелла принесла еще свечей, бутылку вина, целую буханку хлеба и большой ломоть сыра.

Сара зажгла новую свечу от еще не погасшего огарка старой и, подняв ее, обошла их временную тюрьму. У двери лежало что-то еще.

— Как заботлива Изабелла! — воскликнула Сара, наклоняясь. — Она принесла нам одеяло.

Челюсть Маркуса отвисла.

— Заботлива?.. Заботлива! Я покажу ей заботливость, когда доберусь до нее!

С горящими от злобы глазами Маркус прошел к двери. Она была надежно заперта на деревянный засов и даже не скрипнула, когда он навалился на нее всем телом. Затем он проверил окно — безнадежно даже пытаться расшатать хоть один из железных прутьев. Похоже, единственной надеждой на спасение был Стаббз.

Маркус бросился на кучу мешков и сморщился от отвращения.

— Черт! Что за мерзкая вонь!

— А, эти мешки! Вы привыкнете со временем.

— Привыкну? Ну, придется поверить вам на слово. Что еще наше милое созданье оставило нам?

Прихватив вино и еду, Сара присела рядом на кучу мешков. Пока она деловито разламывала буханку и делила сыр, Маркус взял бутылку, вытащил зубами пробку и сплюнул ее на грязный пол, затем предложил вино Саре. Сара, давно уже испытывавшая жажду, с удовольствием сделала большой глоток.

— Эй, спокойно, дитя! — Маркус выхватил у нее бутылку. — Я не хочу, чтобы вы опьянели.

Сара лишь пожала плечами и набросилась на еду. Наконец она наелась и, прислонившись к стене, сказала:

— Изабелла не стала бы стрелять в меня. Она ненавидит только мужчин.

— Вы об этом уже упоминали.

— И это совершенно неудивительно.

И Сара начала рассказывать Маркусу довольно печальную историю жизни своей похитительницы.

— Сара, многие люди страдали не меньше, но не докатились до убийства, — заметил, выслушав ее, Маркус.

— Я знаю, — тихо согласилась она, стряхивая с юбки крошки, — но не могу не сожалеть о том, что отдала колье вам. Я бы с удовольствием вернула его Изабелле.

— И я бы так поступил! Если бы только не отдал колье Стаббзу!..

— Сэр, она не успокоится, пока не получит его. Она считает его своим по праву. Изабелла — внебрачная дочь лорда Фелчета.

В глазах Равенхерста зажегся интерес.

— Неужели? Черт побери! Если честно, не могу сказать, что заметил сходство, правда, я и не искал его. — Маркус взял плащ и одеяло и прикрыл их ноги. — Будем надеяться, что Стаббз без излишней задержки принесет его сюда.

— Так колье еще у него, сэр? — спросила Сара, порадовавшись про себя дальновидности Изабеллы. — А я думала, что он сразу же вернул такую ценность в полицейский суд.

Маркус как-то странно взглянул на девушку.

— Стаббз подозревал, что злодейка попытается снова заполучить колье, и оставил его у себя, чтобы… чтобы заставить ее раскрыть карты. А теперь попробуем заснуть! Если повезет, Стаббз скоро придет нам на помощь.

Сара попыталась чуть отодвинуться, но тут же была прижата к крепкому мужскому телу, а ее голова оказалась на широкой груди.

Маркус почувствовал, как оцепенела хрупкая девичья фигурка, ясно представляя стыдливый румянец, заливающий прелестное личико. Несомненно, Сара впервые лежит рядом с мужчиной. Эта мысль щекотала чувства Маркуса и одновременно наполняла его неизведанной доселе гордостью.

— Так мы сможем согревать друг друга, — заметил он, как бы предупреждая, что у него и в мыслях нет обидеть девушку. — Нам почти нечем укрыться, а уже становится чертовски холодно. К утру ударит мороз.

Сара не смела шевельнуться, едва дышала. Скрытая в этом мускулистом теле сила и пугала и возбуждала, заставляя пульс биться быстрее и пробуждая странное незнакомое желание. Вновь, в который уже раз, перед глазами возникло то видение сплетенных обнаженных тел. И Сара задрожала от наслаждения, пронзившего ее.

Совершенно неправильно истолковав причину ее дрожи, Маркус убрал руку с ее головы и подтянул одеяло повыше, пытаясь накрыть плечи девушки. Это заботливое движение вернуло Сару с небес на землю. Неважно, что она себе там навоображала, ее практичный опекун обнимает ее лишь по одной причине: чтобы сохранить тепло…

Сара заерзала, устраиваясь поудобнее, и тут же получила строгий приказ перестать вертеться. Она не сдержала улыбки: в конце концов, брюзжание — часть натуры Равенхерста.

Некоторое время она лежала, прислушиваясь к ровному биению его сердца, но вскоре, измученная событиями и убаюканная его ласковым поглаживанием по волосам, закрыла глаза.

Ее дыхание стало ровным, и Маркус понял, что она заснула. Конечно, было ошибкой прижимать девушку к себе. Сквозь ткань одежды он отчетливо чувствовал нежные выпуклости ее грудей, ощущал тепло ее тела.

Он — зрелый мужчина и не привык обуздывать свои естественные желания. Вереница опытных любовниц годами удовлетворяла его физические нужды, но никогда, ни к одной человеческой душе не питал он тех нежных чувств, какие испытывал к этой девушке.

Маркус провел рукой по нежному изгибу подбородка, и Сара слегка зашевелилась, что-то зашептала во сне. Как легко разбудить ее нежными поцелуями! Он был достаточно ловким любовником, чтобы не испугать пылкой страстью, а возбуждать нежными ласками, пока девушка сама охотно не отдастся ему.