Для всех остальных «бланковка» — расходный материал:

— для замполитов — средство наглядной агитации;

— для прочих (офицеров и мичманов) — оберточная бумага, в которую заворачивается кета, кижуч или чавыча перед отправкой на… опа, не поймаете… в Украину или на родину;

— для старых садистов (командиров боевых частей) карт-бланш — самогонный аппарат.

Вы мне не верите? Не верите…

Устройство этого аппарата — не знакомая до боли кастрюля со змеевиком. В нем применен принцип холодного самогоноварения. И брагу не надо разводить, так как разводят лейтенанта.

Я был лейтенантом. Из меня тоже гнали спирт. Самому понравилось.

Меня вызвал мой начальник, старый боевой конь… из сказки Ершова, и предложил ускоренно «свальсировать в темпе румбы» в Гидрографию Флота для получения карт на поход. В основном — бланковых.

Взявшего низкий старт меня схватил за шиворот и спросил участливо:

— Ты туда без шила пойдешь, глупый?

— А что, Сан Владимыч, так не дадут?

— Не дадут. Там женщины работают, у которых мужья флотские. А они все пьющие! Вот, возьми бутылку, но обратно без нее… хм… карт не возвращайся!

Я надел соответствующие весне шинель и шапку, засунул в рукав бутылку и, делая высокие выПАды ногами, попылил в горку, держа пеленг чуть правее ресторана «Океан» на улице Ленинская. Пеленг лежал точно на здание Владивостокского цирка, веселящего толпу через улицу от Управления гидрографической службы Тихоокеанского флота.

Открыв резные дореволюционные двери, помнящие растрелли… расстрелянных офицеров штаба царского флота, был очарован испоганенной красотой когда-то чудного фойе с обязательной широкой мраморной лестницей. Она не была прямолинейно марксистской, а витой, напоминающей кудрявую бороду адмирала Макарова.

Оглядываясь, поднялся на второй этаж, где, постучавшись в тюремное окошко выдачи готовых карт, услышал:

— Ваши карты еще не отредактированы. Лейтенантик, приходите с бутылкой завтра. Если не женаты, приходите с шампанским.

Вставив бутылку в правый рукав, я весело запрыгал по лестнице. Обратный путь лежал под горку!

Вот и фойе, и за резной дверью путь на свободу, который оказался перегорожен шикарным каким-то несоветским контрадмиралом! Он выглядел как контра: хлыщеват, узколиц, длиннопалец, хрустящеманжетен, «третий шар в центральную лузу», «Вестовой, пару вдов в каюту! Клико, пейзанин!». И, самое страшное, перченые ироничные глаза Колчака! Начальник Гидрографии Флота! Житие мое!

Правая рука пошла вверх, но честь отдать не успела, так как потянулась за бутылкой, летящей под ноги Колчака и угрожающей разбиться вдребезги о половую плитку. Описав дугу, она мягко упала под одной ей известным углом самосохранения и покатилась под ноги адмирала.

Остановив ее блестящим полуботинком, Колчак очень естественно улыбнулся и спросил:

— Пьешь? Или за картами приходил?

— Пью… за картами, тащ контрамирал.

Моя детская паника умилила старого волчару. Хмыкнув, он ступил на «бороду Макарова», открывая мне фарватер.

Я опять вставил бутылку, но уже в левый рукав и через пятнадцать минут пытался отдышаться в своей каюте. Бутылка зло сопела в рундуке. Сопение выдало…

В дверь постучались. На пороге стоял улыбающийся механик:

— «Шило» есть?

— Нет, дядя Миша.

— Не ***** («обманывать» — разговорный русский). Доставай!

— Меня начальник через клюз протащит! Смилуйтесь!

От неравноправного диалога нас отвлек повторный стук в дверь. Механик юркнул на шконку и задернул штору. На пороге стоял помощник Гога. Неравноправный диалог на разговорном русском повторился.

— Гога, этот шкет не понимает, что Саня, его начальник — наш друг, и что Саня дал добро это «шило» съесть, — сказал механик, откинув полог. — Наливай!

— Можно, я у Сан Владимыча узнаю?

— Узнай, он сейчас у комбрига на совещании. Наливай же!

Через полчаса довольные «садисты» ушли, унося с собой полстакана, «необходимых для протирки рефмашины». Но я-то знал, что у моего шефа суточная норма — полстакана чистого без закуски враз. И не более, но и не менее.

Зазвонил телефон:

— Кто говорит?

— Облом! Быстро в мою каюту!

— Где карты?

— Не готовы. Завтра.

— А где «шило»? — дохнул шеф знакомым перегаром.

— Ваши друзья схарчили.

— Что-о-о? К 18.00 бутылку на стол! Сход на берег — через «шило»!

Поняв, что со мной сыграли одну из флотских шуток, начал действовать. Сход на берег был нужен как воздух!

— Дима, пол-литра шила срочно! Отдам через неделю! — кинулся к корабельному стоматологу, зная, что тот только что получил 10 литров чистого медицинского на поход.

— Бутылка моего спирта — это бутылка хорошего коньяка! — заупрямился док.

Через полчаса мы уже разливали бутылку грузинского «чая». В 18.00 «шило» сопело на столе моего шефа.

— Люблю военных! — крякнул он. — Добро на сход! Впредь будь бдительнее!

— Рубка дежурного — каюте старпома, рассыльного ко мне.

— Есть!

— Дзынь!

— Рубка дежурного — ют, тащ, к Керимбабекову земляки приехали. Прошу добро спустить Бабека на стенку.

— Только в сопровождении дежурного по низам. Вызывай сам!

— Дзыынь — дзынь!

— Дежурный, я долго буду ждать рассыльного?!

— Уже летит, тащ третьего ранга.

— Дзынь!

— Таварищт старыши лэтнант, матрос Керимбабеков. Там зэмэлы ка мнэ пршлы. Пращю дабро на схот!

— Бабек, я же сказал, Ъ, только в присутствии дежурного по низам! Дзыынь — дзынь!

— Тащ, второй статьи Кузин. Прибыл с почты. Посылки раздавать будем?

— Сколько?

— Двадцать…

— Дежурным по боевым частям и службам наверх!

— Тащ, рассыльного вызывали?

— Ты где, ступидо, был?

— Бабека искал — к нему земели приехали.

— Так вот же он стоит!!! Пулей к старпому!

— Тащ, мэнэ зэмэлы ждют. Прщю добро схот.

— Где твои гюйс и берет, чувырло?! Марш вниз — через минуту у меня!

— Дежурному по низам прибыть в рубку дежурного!

— Дзыынь — дзынь.

— Каюта 12, мичман Побегайло слуша-а-а-ик-ет.

— Павло, где эта сволочь?!

— Хто?

— Вовка — мой дежурный по низам, Ъ!

— Га? Якой?

— Поцикайло, Ъ!

— Тю, не знаю!

— Открывай дверь, гад! Открой, киевский шлепок, постреляю на хрен!

— Ну, шо ты, выпить хочешь?

— Ой, мама мины. Когда ж он успел заложить за шкентель?

— Брааатан, захди! Павлуха, налей ему, Ъ.

— Рынду набью, урод! Урод! Сиди — не высовывайся — смена через три часа. Появишься — трупом сделаю!

— Рубка дежурного — каюте старпома. Почему на борту моего корабля, мля, подаются неуставные команды!?

— Какие, тащ?

— Где дежурный по низам?! Почему вызываете его по трансляции?!

— На камбузе. Проверяет качество пищи!

— Хрен там, здесь я!

— Хохол, я ж тебе сказал в каюте сидеть! Урод! Веди Бабека на стенку. И не возвращайся! Оба! На хрен оба скройтесь в тумане!

— Рубка — старпому. Кто там бубнит? Бубнило порвать?

— Да нет, тащ третьего ранга. Это механик мимо проходил.

— Вахтенный журнал мне на проверку! Срочно!

— Вы что, дежурный, большую приборку на корабле отменили собственным приказом, Ъ!?

— Есть! Будет исполнено!

— Уроды, уберите посылки из рубки! Рассыльный, попробуй дотянуться до «Лиственницы». Держись, Ъ! Больно?

— Тащ, счассс…

— Дзыыыынь! Начать малую приборку!

— Гад! Га-а-ад! БОЛЬШУЮ! На! Больно? Потерпи, сынок, я тебя через час совсем урою! Сволочи, посылки за борт! Сволочи!

— Тащ лэтнант, матрос Керимбабеков. Мэнэ зэмэлы ждют.

— А-А-А где Поцикайло?!

— Сказал мэнэ у каюта ждат.

— Дежурному по БЧ-5 наверх! Ваня, тащи раздвижной упор к каюте 12. Ломай ее, Ваня!

— Тащ, так это… Сломали… а она это…

— Что?

— Пустая! В иллюминатор ушли…

— Дежурный — старпому! Срочно ко мне!

— Почему в вахтенном журнале нет записей о прибытии на борт и сходе капитана 1 ранга Волобуева, фуева?! Сдать дежурство! Сегодня заступаете по новой!