— Наверное, мне стоит научиться у нее готовить перед отъездом.

— Это вы-то пойдете в кухню?

— А почему бы и нет, Патриция? Вы же иногда туда заявляетесь, как мне говорили.

Дэниел оторвался от коронного блюда.

— Что? И когда это было?

Лайонел сжал под столом ногу Дианы.

— Не знаю, — сказала она, стараясь ответить непринужденно.

Бемис обратился к Лайонелу:

— Милорд, нам с вами необходимо поговорить.

— Да? — проговорил Лайонел.

— Касательно «Менденхолла», сэр! — В голосе Бемиса звучала отчаянная решимость. — Торренс очень беспокоится.

— Это очень мудро с его стороны. Наверное, нам наконец действительно нужно поговорить, и о «Менденхолле» в том числе. Поговорим завтра.

Казалось, Бемис собирался еще что-то сказать, но тут раздался вопль. Он донесся с первого этажа.

— Господи, что там еще?! — Люсьен отбросил салфетку и откинулся на спинку стула.

Послышался топот ног и еще один вопль.

Диане вдруг показалось, что она знает причину криков. Она закрыла глаза и застыла.

Чарльз Суонсон был мертв: убит выстрелом в голову. Со времени убийства прошло достаточно времени: его тело успело остыть. Труп был запрятан в зарослях бугенвиллеи в восточном конце сада. На него наткнулся один из садовников.

Обыскали весь сад, но следов убийцы Суонсона так и не нашли. Примерно в десяти футах от тела валялось ружье, принадлежавшее Люсьену. Обычно оно хранилось в оружейном шкафу, но сейчас его место было пусто.

Над большим домом нависла тревога.

— Боже мой, — только и мог произнести Люсьен, не сводя глаз со своих рук, сложенных на коленях. Диана хотела подойти к нему, но Лайонел взял ее за руку и отрицательно покачал головой. Дебора мягко зашла за спинку стула, на котором сидел Люсьен, и положила руку ему на плечо.

«Мы все сидим здесь, молчаливые и беспомощные», — подумала Диана. Эдвард Бемис выглядел хуже всех. Казалось, он разом постарел лет на десять, его руки тряслись. Когда Лайонел протянул ему бренди, управляющий ничего не сказал, просто схватил рюмку и залпом проглотил содержимое.

Патриция заплакала, и Дэниел осторожно обнял ее и стал укачивать, словно ребенка. Прижатая к его огромной груди, Патриция и в самом деле походила на ребенка.

Диана видела, что Дебора отошла от Люсьена и села в кресло с подлокотниками в дальнем углу гостиной. Она сидела неподвижно и смотрела в пустоту немигающим взглядом. Женщина пробормотала что-то вполголоса, но Диана услышала лишь сдавленные звуки.

Лайонел медленно проговорил, обращаясь к Люсьену:

— Я считаю нашей обязанностью, сэр, раскрыть это преступление.

Люсьен еще никогда не чувствовал себя таким обессилевшим. Его тело отяжелело, разум отказывался служить ему. Плантатор кивнул.

— Продолжайте, мой мальчик.

— Хорошо, — ответил Лайонел и посмотрел на лица присутствующих. — Я считаю, — проговорил он, — что каждый из нас должен рассказать, как провел сегодняшнее утро. Кажется, мистер Саварол видел Суонсона часов в десять. Это так, сэр?

— Да, — ответил Люсьен. — Это верно.

— Кто-нибудь видел его после этого?

Грейнджер кивнул.

— Да, я видел его днем. В кабинете, примерно в час дня.

— Кто-нибудь видел его позднее?

Никто не видел, точнее, никто не признался, что видел Чарльза Суонсона позднее.

— Значит, можно предположить, что его убили между часом и шестью. Кто слышал что-либо, похожее на ружейный выстрел?

Все молчали — никто.

— Что ж, хорошо. Тогда начнем с меня: я расскажу о том, что делал утром и в течение дня. — Лайонел говорил медленно и обстоятельно. — …а после купания мы с Дианой вернулись в дом, это было около пяти. Конечно, только мы с женой можем подтвердить алиби друг друга. Жаль, что больше никто нас не видел после того, как мы уехали из поселка рабов. Во сколько это было, Диана?

— Мне кажется, примерно в половине четвертого.

У Люсьена Саварола не оказалось свидетелей в течение довольно большого периода времени. Он работал в своем кабинете, затем пошел прогуляться в манговую рощу, чтобы, как он сказал, подумать. Даже Грейнджер, который обыкновенно находился среди рабов, сегодня несколько часов провел в своем доме за составлением писем.

Все сидели и смотрели друг на друга. Люсьен тяжело вздохнул.

— Что теперь, Лайонел?

Лайонела беспокоило, что Люсьен Саварол держался отчужденно и старался переложить все на него, Лайонела. Не потому ли, что он подозревает Дебору?

— Нам нужно похоронить Чарльза Суонсона. Бемис, у него есть родственники? Вы с ним как-никак были друзьями.

— Нет, — ответил Бемис, — у него нет семьи.

— Я еще хочу кое-что узнать, мистер Бемис, — вдруг чистым и твердым голосом сказала Диана. — Я видела, как вы с Чарльзом ссорились, видела, как вы ударили его.

Все посмотрели на Бемиса, который тут же побледнел. Если бы взгляды могли убивать, подумал Лайонел, то Диана уже была бы мертва.

— Да, Бемис, не могли бы вы объяснить эту ситуацию? — попросил Люсьен.

Бемис молчал, но Диана видела, что он вот-вот сорвется.

— Это… личное дело, — наконец проговорил управляющий. — К убийству это не имеет никакого отношения. Клянусь!

— Думаю, вы должны объяснить подробнее! — резко сказала Дебора, поднимаясь с кресла. — Что значит личное дело?

Бемис покачал головой.

— Вас это не касается. Господи, он же был моим другом! — Он вскочил. — Вы понимаете?! Он был моим другом! Вы видели его? Ему же почти оторвало голову! Господи! — Бемис бросился прочь из гостиной, дверь с шумом захлопнулась за ним.

Все молчали, никто ничего не хотел говорить.

— Вот как, — сказала Дебора.

— Вот так, — отозвался Люсьен.

«Ссора любовников?» — подумал Лайонел, но ничего не сказал. Может, это Чарльз Суонсон встречался с Патрицией, а Бемис узнал об этом — отвергнутый любовник, пылающий ревностью. А как объяснить убийство Мойры? Ведь у Бемиса не было никаких причин душить ее. Или были?

Возможно ли, что убийц двое? Лайонел вздохнул. В своем расследовании они не продвинулись ни на дюйм.

Прежде чем пожелать друг другу доброй ночи и разойтись, Люсьен сказал:

— Мне кажется, в дальнейшем никому из нас не следует оставаться в одиночестве. А если и придется, то нужно соблюдать осторожность.

Чуть позже, в постели, Диана спросила Лайонела:

— Ты видел, какое лицо было у Деборы?

— Да. Она, похоже, была сильно расстроена, но держала себя в руках. Возможно, она узнала о встречах Патриции с Чарльзом Суонсоном, пришла в ярость от того, что ее сына предали, и убила Суонсона.

— А Мойра? Разве у женщины хватило бы сил задушить ее?

— Думаю, хватило бы, если напасть внезапно.

— Дебора ненавидела Мойру.

— Видимо, да.

— Лайонел, мне страшно!

— Я знаю, Диана, конечно, знаю. — Он притянул ее к себе. — Я очень хочу увезти тебя отсюда.

— Я не могу уехать. Мой отец…

— Да. Люсьен. Я совершенно уверен, что Дебора что-то знает. Но имеет ли это отношение к преступлению, пока не ясно.

— До ее появления здесь все было хорошо. А потом появилась она, и Патриция, и Дэниел.

— Да. И с этим уже ничего не поделаешь, верно? Если бы здесь был магистрат или что-то в этом роде, можно было бы узнать о прошлом каждого. Я всего один раз сталкивался в своей жизни с тайной. Но это, конечно, совсем другое. Тогда речь шла о скаковых лошадях Фрэнсис и Хока. — Он долго рассказывал ей эту историю, пока, наконец, не подошел к концу, который был чистой и невероятной правдой. — И тогда Амалия, бывшая любовница Хока, спасла положение. Видела бы ты, как она вскочила на спину одного из крестьян и во весь голос произнесла речь!

Диана рассмеялась в темноте, и Лайонел чуть успокоился. Он поцеловал жену в кончик носа, затем в улыбающиеся губы.