— Что позже?

— Увидишь, любимая.

Диана покраснела и опустила голову. Он тут же поцеловал ее в шею сзади.

— Как я понимаю, никакого хлеба из кавассы, — сказал Лайонел, когда они сели за стол в каюте Рафаэла.

— Диана хорошо о вас заботилась, — заметил Рафаэл.

— Даже очень хорошо, — безразличным тоном ответил Лайонел и подпрыгнул, так как Диана под столом пнула его в ногу.

— В медицинском осмотре вы не нуждаетесь, — сказал Блик. — Но, должен признаться, я беспокоился за вас, когда вы прыгнули с борта.

— Я помогла Лайонелу доплыть, — заявила Диана.

— Она помогла мне больше, чем вы можете себе представить. Рафаэл, расскажите нам о том бое. Из-за шторма мы почти ничего не видели.

Рафаэл задумчиво разжевал хлеб.

— Английские моряки лучше французских. Мы прошли мимо одного из кораблей борт к борту и ускользнули от другого, прежде чем они поняли, что произошло. Конечно, нужно поблагодарить Бога за шторм. Он был очень кстати.

— Меня очень удивило появление французских кораблей, — сказала Диана. — В последние годы в Карибском море их почти не было, во всяком случае, мне так казалось.

— Может быть, у них ко мне особый интерес, — заметил Рафазл. — Еще вина, моя дорогая гостья?

— Но почему? — настаивала Диана. — Что у вас на борту?

— Только мебель, одежда и домашняя утварь для местных плантаторов. Кстати, завтра мы будем в порту Роуд-тауна. Там ваш отец и встретит вас, Диана. И вас, Лайонел.

— Я думал, что вы идете на остров Святого Фомы.

— Там я уже побывал и послал письмо вашему отцу. Диана бросила на Лайонела затравленный взгляд.

Он ничего не ответил, пока они не оказались вдвоем в своей каюте спустя час.

— Мы можем попросить Рафаэла поженить нас прямо сейчас, — без околичностей заговорил Лайонел. — Или тянуть дальше? Что ты предпочитаешь?

Диана ходила взад-вперед по каюте.

— Не может быть, чтобы я забеременела. Это было всего один раз. Ты можешь не беспокоиться, что…

— Глупая женщина! Мы женимся не потому, что ты беременна или не беременна. Мы женимся потому, что у нас нет другого выхода. Хватит об этом. Так что ты скажешь?

— Я хочу домой.

Лайонел вздохнул:

— Почему ты так сопротивляешься нашей свадьбе?

Она ответила без колебаний:

— Потому, что ты не любишь меня. Потому, что, как только уладишь дела с наследством, ты вернешься в Англию. А я ненавижу Англию. Там холод, туман, там ужасно…

— Тогда представь себе — ты остаешься жить с отцом, мачехой и сводным братцем, пока не состаришься. Как я слышал, не слишком приятно иметь в доме дочь — старую деву. Ты этого хочешь?

Ну, сколько можно затевать этот глупый разговор и спорить с ней?

— Мне нужно немного времени. Я не хочу принуждения, Лайонел. Ты можешь это понять?

Он не слишком ласково обхватил ее и встряхнул.

— А теперь слушай меня, Диана Саварол! Я уже вдоволь наслушался твоих рассуждений. Господи, я же не повеса, не охотник за приданым, не распутник! Из меня выйдет хороший муж, и я хороший любовник, отличный любовник. Теперь, когда мы избавились от твоей девственности, я докажу тебе это.

Лайонел наклонился и поцеловал ее грубым и глубоким поцелуем. Он сам удивился своему мужскому порыву, это было не в его привычках. Но она так разозлила его… Он отстранился и облизнул нижнюю губу.

— Ты красивая и очаровательная, Диана, и я хочу тебя. Вот увидишь, я буду тебе хорошим мужем.

— Хорошо, — сказала Диана и обняла его за пояс. Лайонел не стал спрашивать ее, что это значит. Это было не важно, сейчас не важно.

— Мне больше нравилось, когда не надо было тратить целый час, чтобы высвободиться из одежды. — Он тяжело дышал. Его самого удивляло, что она его так сильно возбуждала, почти до боли. — Диана… — сказал он, лихорадочно расстегивая пуговицы на ее платье. Она стала помогать, ему, по крайней мере, старалась. — О… — простонал он.

Диана стояла перед ним обнаженная, и он не мог насмотреться на нее. Он протянул руки и медленно приподнял ее грудь. Она вздрогнула и попыталась закрыться ладонями.

— Нет-нет, — улыбнулся он. — Не прячься.

Он нежно ласкал ее, любуясь ее изяществом. Лайонел увидел, что девушка закрыла глаза.

— Иди сюда. Я хочу чувствовать тебя рядом.

— Не знаю, Лайонел, я…

— Что, милая? — Его горячее дыхание наполняло ее, и она поняла, что ведет себя глупо. Она же хочет его. Диана почувствовала теплую, восхитительную боль внизу живота и задумалась…

— Лайонел, я так странно себя чувствую…

Его рука выпустила ее грудь, прошлась по животу и спустилась ниже, к завиткам волос.

— Здесь?

Она едва не задохнулась.

—Да.

— Ну и хорошо.

Лайонел поднял Диану на руки и перенес на узкую койку. Уложив ее, он постоял немного, глядя на девушку.

— Слава Богу, теперь светло, — сказал он.

Диана поймала себя на том, что сразу же посмотрела на его живот и ниже.

— Боже мой, — проговорила она. Его плоть выступала вперед, казалась гладкой, твердой и живой.

Диана протянула руку и коснулась его кончиками пальцев. Он содрогнулся и отстранил ее руку.

Лайонелу очень хотелось, чтобы она трогала его, но он сильно сомневался, что сможет владеть собой, а сегодня это очень важно. Если она получит наслаждение как женщина, то, несомненно, не будет больше сопротивляться неизбежной свадьбе. Если нужна страсть, чтобы подчинить Диану, то быть посему. Лайонел опустился на койку рядом с девушкой.

— Эй! — сказал он, не прикасаясь к ней.

Диана ответила застенчивой улыбкой.

— Мне нравятся твои загоревшие места, они только подчеркивают белизну твоего тела.

— Могу сказать о тебе то же самое, Лайонел.

— Ты, наконец, посмотрела на меня, да? Я не такое уж мерзкое животное, верно? Я же создан для тебя, и ты это знаешь. У меня есть собственная теория. Я считаю, что Бог вначале создал женщину, затем решил, что ей нужен мужчина для совместного веселья. Он должен охотиться, защищать ее и заполнять ее своим собственным телом.

— Надеюсь, когда ты встретишься с методистами, то ничего подобного им не скажешь.

Диана чувствовала, как его плоть прижимается к ее бедру, и ее нога чуть дернулась и прижалась к нему. Она погладила Лайонела по щеке.

— Ты очень красивый, Лайонел. Наверное, я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Он так и сделал. Диана почувствовала на его губах вкус сладкого вина, которое они лили за ужином, и вкус ее, Дианы. Жизнь простиралась перед Лайонелом необъятными просторами.

— Ты так дорога мне. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Больше они не сказали ни слова. Лайонел действовал медленно, пока Диана, захотев большего, не устремилась к нему.

Но молодой человек отстранился. Он хотел, чтобы сегодня она получила все, познала наслаждение, которое он будет дарить ей до конца жизни. Когда его палец вошел внутрь нее, Лайонелу самому захотелось кричать. Она такая теплая, возбужденная, и он так хочет ее! Он начал медленно ласкать ее и, почувствовав ее желание, загорелся сам.

— Да, — проговорил он ей в рот. — Двигайся на мои пальцы. Что ты чувствуешь, Диана?

— Я хочу прямо сейчас, — выдохнула она. — И это становится все сильнее.

Лайонел чувствовал, как она напряжена, понимал, что она уже не может сдерживаться, и убрал пальцы.

Глаза Дианы открылись, в них появилось разочарование, и Лайонел улыбнулся.

— Ну-ну, — сказал он. — Так тебе понравится еще больше.

Он опустился ниже и раздвинул ее ноги. Диана приподняла бедра, и он опять улыбнулся. Когда его губы коснулись ее, девушка вначале замерла, потом вскрикнула.

Лайонел крепко держал ее, чувствуя, как ее тело содрогается. Он знал, что это в первый раз, для нее в первый раз, и он испытывал такую гордость, такое торжество, что даже забыл о себе. Диана вся наполнилась страстью, и это сделал он. Когда он почувствовал, что ее возбуждение начинает спадать, он быстро, глубоко и целиком вошел в нее.

Лайонел не видел ничего вокруг, его тело словно взорвалось, и он застонал в рот Диане.