— Вам нужна Элли? Ее нет дома.

Подумать только, у него и самого начинало складываться такое же впечатление.

— Вы случайно не знаете, где ее можно найти, миссис…

— Клегман, — закончила фразу соседка, вовремя придя на помощь. — Марси Клегман. А Элли поехала домой.

У нее было явное старческое слабоумие.

— Мне показалось, что вы только что сказали, что дома ее нет.

— К себе домой, на родину. В Мичиган.

Нейт почувствовал всплеск паники.

— А как же работа? Ей не надо больше ходить на работу? — Неужели она уволилась и уехала навсегда? Не может быть.

— Сейчас осенние каникулы, — проинформировала его миссис Клегман. — Занятий некоторое время не будет.

Превосходно. Просто замечательно. Он примерно знал, где живет ее семья. Они говорили о городе, где она родилась и выросла.

— Миссис Клегман, не возражаете против шоколадных конфет от Фанни Мэй?

Сидя у себя дома, Нейт долго размышлял. Представлял, как будет давать объяснения и приносить извинения перед лицом ее семейства в полном составе. Что-то она говорила про братьев. Сколько их там? Ничего конкретного, выраженного определенным числом, восстановить в памяти не удалось. Но братья были, и явно во множественном числе.

— Итак, их как минимум двое. Плюс отец. Это уже по самым низким меркам трое.

Что они из себя представляли? Он ломал голову, силясь вспомнить хоть что-нибудь, хоть какие-то мельчайшие детали, но всплыло только то, что все они сводили ее с ума и были ярыми защитниками единственной сестры. О боже. Сколько ребер они ему пересчитают, прежде чем допустят до разговора с ней? Если она еще и посвятит их в историю своих отношений с Нейтом, они явно будут жаждать крови.

Нейт распрямил плечи. Ну что ж, Элли заслуживала, чтобы ей принесли в качестве жертвы одного безмозглого болвана.

Но что делать или о чем говорить, когда он к ней приедет? В каком свете представить все случившееся, чтобы она его простила?

— Больше никаких цветов, — бормотал Нейт, нервно расхаживая по комнате, — и забудь о конфетах. Надо что-то особенное, что-то уникальное, единственное в своем роде и предназначенное только ей. — Не прекращая хаотичных движений по комнате, он начал щелкать пальцами. — Мечты. О них мы говорили. — Он привезет ей прозрачный фартук. Где его можно купить? — Нет, это же была моя фантазия. Дай-ка подумать. О чем же она мечтала? — От напряжения голова чуть не разлетелась на кусочки. — Спорт. Вспомнил! Ей хотелось встретить парня, который не будет скулить и признает игру честной, если она его обойдет. Ей надо меня обставить. — Он должен всего лишь проиграть ей в одном из видов спорта, но перед лицом ее родных братьев, которые и так, без сомнения, считали его падшим человеком.

Распускать сопли повода нет, у раскисшего плакальщика больше шансов выйти из игры, чем просто у потерпевшего поражение. Во что будем играть?

Не то чтобы Нейт совсем не занимался спортом. В колледже он плавал и даже выигрывал призы, любил ходить на лыжах по пересеченной местности и на время по проложенной трассе. Он регулярно занимался в гимнастическом зале и вряд ли уступил бы ей в жиме или толчке даже в свой худший день. Проблема была в том, что у него не было ощущения глубины. Хирургическое вмешательство и упражнения для улучшения зрения привели его зрение в порядок, но до бинокулярного восприятия мира дело так и не дошло. Другими словами, он не мог точно определить, где в пространстве находились движущиеся, как, например, мячи, предметы, что делало попытки поймать их практическими нулевыми. Это было основным уязвимым местом Нейта.

— Итак, во что же будем играть? — вновь задал он вопрос самому себе.

Он может вызвать Элли на поединок, где поверженному придется катать на своей спине победителя. Это уж точно будет унизительно.

Или он может встать на отбивание мячей в бейсболе. Вот уж где она одержит уверенную победу.

Еще оставались большой теннис, настольный, гольф. Бадминтон. Волейбол. Боже, сколько путей для реализации своих ограниченных возможностей, где он мог выглядеть и чувствовать себя тупым и убогим. Кто бы мог подумать?

Нейт мрачно вошел в Интернет, чтобы уточнить адрес Элли и выяснить, как туда можно доехать, затем позвонил Джареду и отцу, оповестив, где его можно будет найти, и собрал сумку. Закрыл квартиру, сел в машину, ненадолго остановился у пирса номер один и сделал значительно более длительную стоянку у ювелирного магазина. Затем поехал дальше.

Через четыре часа он нашел ее дом и припарковал машину.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Элли, открыв на звонок дверь.

По крайней мере не захлопнула ее прямо перед ним. Уже хорошие новости.

— У вас тут есть баскетбольная корзина? — задал вопрос Нейт. Он заметил, что изогнутый, видавший виды обруч торчал над дверью в гараж.

Элли он явно озадачил.

— Ты проделал весь этот путь, чтобы позаимствовать у меня снаряжение для игры в баскетбол?

— Не совсем. — Нейт откашлялся, постарался сосредоточиться и взвешивать каждое слово. — Эллисон, не сочтешь за труд присоединиться ко мне и поиграть в баскетбол, скажем, на слово «лошадь»?

Вытаращив глаза, она вглядывалась в него, словно хотела удостовериться, что с головой у него все в порядке.

— Лошадь? Будем играть в коняшки?

— Да, пожалуйста.

— Мой знакомый, которому я ясно сказала, что не хочу его больше видеть, несколько часов едет на машине, чтобы предложить мне сыграть с ним в коняшки. Отлично. Ну, давай. — Элли всплеснула руками и вышла из дома. — Я толком ничего не поняла, но мяч в гараже. Иди за мной. Сюда.

— А… кто-нибудь из твоих братьев случайно не дома? — Это могло бы сделать его унижение публичным и окончательным.

— Случайно?

Что, девушка не привыкла к хорошим манерам? Тогда совсем неуместно вести себя со свойственным рыцарям благородством, зная наперед, что тебя сейчас сотрут в порошок и зароют в землю. Но, черт подери, это было лучшее, на что он вообще способен. По меньшей мере Элли могла это хотя бы оценить. Нейт царственно кивнул.

— Да. Может, им захочется присоединиться к нам?

— Ведешь ты себя в высшей степени странно, Нейт. А братьев здесь нет. Все они успешно заняты работой, перспективной и выгодной, а когда освобождаются, то расходятся по своим домам, к своим женам и детям, а не идут сюда.

— Понятно. — Нейт испытал огромное, невероятное чувство облегчения. — А отец?

— И он в настоящий момент зарабатывает деньги. Я бы тоже хотела задать вопрос о вашей трудовой занятости, но вряд ли вас могли уволить из собственной фирмы. Вы владелец компании, и совершенно непонятно, чем вы изволите здесь заниматься в середине рабочего дня. Вот мяч. — Она протянула его Нейту.

Он взял его, ударил пару раз о землю, затем прицелился и бросил в корзину. Мяч попал в щит, и ничего более выразительного про этот бросок сказать было нельзя. Элли взяла мяч в руки, сделала несколько ударов о землю и пустила мяч к цели. Он попал точно в корзину.

— Это разминка, счет по-прежнему не открыт, — заявила она благородно.

Нейт угрюмо кивнул и взял мяч, сосредоточенно вглядываясь в корзину. Решение было не из лучших, и, хотя он был безгранично признателен, что зрители отсутствовали, в слове «лошадь», тем не менее, оказалось слишком много букв. Надо было предложить что-то покороче. Нейт бросил мяч к заветной цели. Близко, но все-таки мимо.

— Это буква «л».

Время казалось вечностью, но прошло всего лишь минут пятнадцать, когда Нейт дошел до последней буквы «ь». Элли взяла мяч под мышку.

— Хорошо, в коняшки мы сыграли. Что дальше?

— Я не хнычу, — произнес Нейт.

— Что, простите?

— Я не стою, обливаясь слезами.

— Нейт, ты вообще о чем?

— Ты говорила, что хочешь встретить парня, который не будет дуться на тебя и хныкать, когда ты обойдешь его в чем-то. Ты одержала убедительную победу. Я не скулю.

Элли понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем он говорит.