Вдруг Джейми сунул свой клинок в кипяток, булькавший в котелке, затем вытер и спрятал в ножны.
– Для чего ты так сделал, Джейми?
Обернувшись, он понял, что Дженни уставилась на него в упор. Из-под чепчика выбились темные локоны, и Джейми с грустью заметил, что в черные кудри пробрался седой волос.
– А. – Он задумчиво вернулся к тушке зайца. – Клэр считала, что прежде чем резать еду, требуется опустить нож в кипящую воду.
Дженни так осторожно подняла брови, что Джейми это скорее почувствовал. Сестра спросила его о Клэр лишь однажды, после того как он вернулся после битвы, чуть живой, почти без памяти. «Она ушла, – отрезал он тогда и отвернулся. – Никогда не говори при мне ее имя».
Дженни послушно молчала и никогда об этом не заговаривала.
Непонятно, отчего он сегодня вспомнил Клэр, возможно, из-за снов. Ему снились разные сны, но все они были наполнены ее образом; и часто ему казалось, что Клэр только мгновение назад находилась рядом, так близко, что он мог до нее дотронуться, но потом вновь пропадала куда-то.
Иногда он мог бы поклясться, что ощущал ее аромат – дразнящий запах листьев и мускус пряных трав. Бывало, он изливался во сне и стыдился этого. Пытаясь отвлечься, Джейми кивнул на выпирающий живот сестры.
– Скоро уже? – спросил он. – Ты похожа на дождевик, ткни – и пфф!
Для наглядности он резко разжал кулак.
– Ну да, конечно, – прыснула сестра, – знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы было пфф, и все.
Выгнувшись, она потерла спину, отчего живот опасно выпятился. Джейми даже прижался к стене, чтобы освободить место.
– А скоро ли, так все может произойти когда угодно. Скоро, очень скоро, но трудно сказать точно.
Дженни отмерила чашкой муку. Джейми мрачно отметил, что муки почти не осталось.
– Как настанет время, пошли кого-нибудь в пещеру, – внезапно предложил он. – Я приду, несмотря на патрули.
Дженни остановилась и воззрилась на брата.
– Зачем?
– Ну, раз Эуона здесь нет… – неопределенно ответил он.
При этом Джейми продолжил ловко разделывать тушку. Несколько быстрых разрезов, три удара молотком – и вот отбитый заяц готов для приготовления.
– А чем бы мне помог Эуон? – хмыкнула Дженни и потянулась за сливочным маслом.
Джейми тоже хмыкнул и сел так, чтобы удобнее было разделывать кроликов. Живот Дженни очутился точно перед его глазами, и хорошо было видно беспокойное шевеление нового создания. Не удержавшись, Джейми коснулся рукой живого шара и почувствовал мощнейшие толчки обитателя чрева, которому надоело сидеть в заточении.
– Как начнется, пришли Фергюса, – повторил он.
Сестра досадливо скосилась и ударила ложкой по его руке.
– Говорят тебе: твои услуги здесь лишние! Господи, братец, и без тебя хлопот полон рот: в доме толпа, припасы кончаются, Эуон в кутузке, а в Инвернессе некуда деваться от красных мундиров, куда ни посмотришь, они повсюду. Только волнений за тебя мне и не хватает. А вдруг попадешься?!
– Чего за меня-то волноваться, я как-нибудь и сам обойдусь.
Отвернувшись, Джейми принялся резать мясо.
– Ну и прекрасно, обходись, сиди на холме, – заявила Дженни, скосив на брата взгляд. – У меня уже есть шестеро детей, и до сих пор я как-то справлялась, верно? Думаю, и сейчас справлюсь.
– Выходит, спор окончен? – поинтересовался Джейми.
– Конечно! Надеюсь, у тебя хватит здравомыслия сидеть в пещере?
– Ничего подобного, я спущусь.
Дженни уставилась на него сердитым взглядом.
– Да уж, ты, наверное, самый большой упрямец отсюда до самого Абердина!
Брат поднял на нее глаза и улыбнулся.
– Возможно, и так, – заметил Джейми и, потянувшись, погладил сестру по животу. – А может, и нет. Однако я приду, так что пришли за мной Фергюса, когда придет пора.
Через три дня по склону к пещере подошел Фергюс. Он сбился с дороги и так шумел в кустах, что Джейми узнал о приближении гостя задолго до того, как тот добрался до пещеры.
– Милорд… – с ходу затараторил парнишка.
Джейми быстро набросил на плечи плащ и метнулся мимо Фергюса вниз, домой.
– Но, милорд… – закричал ему вслед запыхавшийся Фергюс. – Милорд, солдаты…
– Солдаты?
Джейми резко остановился и стал нетерпеливо ждать, когда мальчишка приблизится к нему.
– Какие еще солдаты? – спросил он Фергюса, который с трудом сделал последние шаги.
– Английские драгуны, милорд. Миледи послала меня передать, чтобы вы ни в коем случае не выходили из убежища. Один из наших людей видел вчера солдат, разбивших лагерь возле Данмагласа.
– Проклятье!
– Да, милорд.
Фергюс, уставший от бега, уселся на камень, высоко вздымая свою узкую грудь.
Джейми задумался. Он не понимал, как лучше поступить. Всем своим естеством он противился возвращению в убежище. Его переполняло возбуждение, принесенное известием Фергюса, потому, казалось, не было ничего хуже, чем вновь спрятаться в пещере под камнем, как змея.
Джейми уставился на мальчишку, силуэт которого уже отчетливо виднелся на фоне кустарника, впрочем, лицо все еще казалось неясным бледным пятном с темными пятнами на месте глаз. «Что-то тут не так», – забормотал Джейми себе под нос. С чего бы это сестра решила послать гонца в такой неурочный час?
Если нужно было немедленно предупредить его о драгунах, лучше бы отправить Фергюса ночью. Если же не наблюдалось никакой срочности, можно было подождать до следующих сумерек. Да, все ясно: Дженни явно решила, что следующей ночью у нее может и не найтись возможности предупредить брата.
– Что с моей сестрой? – спросил Джейми.
– Все хорошо, милорд, очень хорошо!
Подозрения Джейми только укрепились: Фергюс говорил ужасно искренне.
– Схватки не начались? – поинтересовался он.
– Нет, милорд! Конечно, нет!
Склонившись, Джейми схватил плечо Фергюса, как в клещи. Хрупкие кости подростка напомнили о недавно разделанных кроликах. Впрочем, времени церемониться не было, и Джейми усилил хватку. Парнишка заизвивался от боли.
– Говори правду, малый, – скомандовал Джейми.
– Но милорд! Это правда!
Джейми сжал пальцы еще крепче.
– Она запретила мне говорить?
Должно быть, четкий запрет касался только родов, поэтому Фергюс решил, что может это сказать, и с очевидным облегчением ответил:
– Да, милорд!
– Ага!
Джейми отпустил мальчика, который тут же вскочил и, разминая худое плечо, затараторил:
– Она сказала, милорд, что я ничего другого не должен вам говорить, только о солдатах, потому что, если скажу, она отрежет мне все причиндалы и сварит их, как колбасу с репой.
Услышав угрозу, Джейми не удержался от улыбки.
– Может, у нас и мало провизии, – успокоил он мальчика, – но не настолько.
Над черными силуэтами сосен уже проступало ясное розовое свечение: на горизонте всходило солнце.
– Тогда пойдем, скоро рассвет.
Несмотря на ранний час, тишины в доме не было и в помине. То, что в Лаллиброхе что-то происходит, стало бы понятно каждому. Посреди двора стоял котел для выварки одежды, но огонь под ним не горел, и вода давно остыла. Из коровника доносилось отчаянное мычание коровы, требовавшей ее подоить, а в загоне рядом требовательно блеяли козы, желавшие того же.
Под ноги Джейми, вошедшего во двор, немедленно бросились три громко кудахтавшие курицы: за ними гнался терьер Джеху, знаменитый охотник на крыс.
От удивления и возмущения (что, мол, за дела такие?) Джейми так поддал собаке под брюхо, что терьер взлетел в воздух. Пес удивленно взвизгнул, шлепнулся на землю, после чего от греха подальше скрылся.
В гостиной сидели младшие дети, старшие мальчики, Мэри Макнаб и еще одна служанка, суровая вдова миссис Кирби. Миссис Кирби читала вслух выдержки из Библии.
– «И не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление», – декламировала она.
Послышался громкий протяжный крик сверху, то ли дело повторявшийся. Видимо стремясь донести до всех смысл Писания, вдова помолчала, а затем вновь приступила к чтению. Своими светлыми, влажными, как устрицы, глазами она посмотрела в потолок, а потом обвела взглядом испуганную и растерянную аудиторию.