Ехать было недалеко, и вскоре Андрей стоял в ангаре НИИ ВВС. Вокруг одного из находившихся там аппаратов тусовалась довольно большая и громко орущая компания, среди которой он быстро опознал и искомых Королева с Глушко. А сам аппарат, насколько Воронов мог его различить сквозь толпу мечущихся на первый взгляд хаотично работников, показался ему чем–то знакомым. Он еще раз взглянул на маленький самолетик без привычного носового винта и ахнул: это был опытный ракетный перехватчик Би–1! Ничем не отличающийся, вроде бы, от того, чьи изображения запомнились из «прошлого» мира. Которого в этой реальности никаким образом быть не должно! Во–первых, потому что жидкостный ракетный двигатель конструкции Душкина, работавший на азотной кислоте и керосине, появление которого стало толчком для создания этого самолета «у нас», здесь не был создан. По причине перевода конструктора на работу в новое НИИ под руководством Люльки, занимавшееся перспективными воздушно–реактивными двигателями. А во–вторых — Воронов еще полтора года назад «спустил» в ЦАГИ документ, якобы добытый разведкой в одной из западных лабораторий, где подробно описывались эффекты, возникающие на околозвуковых скоростях, вроде затягивания в пикирование. И предполагаемые методы борьбы с ними. Но, судя по толстому профилю прямого крыла стоящего перед ним самолета, никаких выводов из этого сделано не было. Ну и в–третьих — такой перехватчик ВВС был совершенно не нужен. Разве что как летающая лаборатория…

 Растолкав продолжающих яростно спорить о чем–то специалистов, Андрей пробрался к Королеву и потащил его за рукав прочь из толпы:

 - Здравствуйте, Сергей Павлович! — прокричал он ничего не понявшему конструктору, инстинктивно пытавшемуся вырваться из тащивших его куда–то рук.

 - Товарищ Воронов? — узнал тот, наконец. — А вы здесь откуда? И куда вы вообще пропали, столько вопросов у меня за это время возникло!

 Конец фразы Королев произнес тихо — куда мог внезапно деться человек, он и сам прекрасно знал на собственном горьком опыте. Но гость поспешил развеять его сомнения:

 - Воевал, Сергей Павлович, почти с первого дня. Не до интересных бесед было, — конструктор только сейчас обратил внимание на новенькие погоны подполковника и ряд наград на груди своего собеседника. Последнюю из которых — Орден Ленина, тому вручил неделю назад, как и положено, сам «всесоюзный староста» Калинин в Кремле.

 - Вижу, что успешно! — кивнул головой на награды Королев.

 - Ага! Сейчас в отпуске после ранения, вот, решил выяснить, как у вас дела идут. А оказалось — вы на аэродроме! Не просветите — какой двигатель стоит на этом странном аппарате?

 Из дальнейшей беседы выяснилось, что еще прошлым летом в НИИ–13 обратился инженер Березняк, работавший в КБ одного из подмосковных заводов, и поинтересовался наличием работающего ракетного двигателя. Конструктор поделился идеей создания скоростного ракетного перехватчика. Двигатель у Королева был. Конструкции его заместителя Глушко. Правда, кислородно–керосиновый и испытанный пока только на стенде. Но обеспечивавший тягу около тысячи килограмм. Березняк решил использовать его, несмотря на проблемы с жидким кислородом — криогенная техника находилась пока на зачаточном уровне. А его предложение разработать вариант двигателя на высококипящих компонентах Королев отверг, как противоречащее генеральной линии его КБ.

 Дальнейшее развитие событий происходило почти как и в нашей реальности. Созданный в кратчайшие сроки планер самолета испытали без мотора, пока тот доводил до ума Глушко, внося необходимые изменения в конструкцию. Вскоре установили в самолет, провели успешные наземные испытания и, две недели назад — летные. Потом еще несколько Ныне бурлящая у машины «дискуссия» была вызвана спором о ресурсе двигателя. Конструкторы машины требовали заменить его на новый, а Глушко, после осмотра, клялся, что еще один, как минимум, полет этот выдержит. Нового двигателя у него просто еще не было.

 - Сергей Павлович, а почему конструктор применил для самолета классическую схему? Ведь ему предстоит летать на очень высоких скоростях, а там совсем другая аэродинамика?

 - Понятия не имею, у меня своих проблем хватает!

 - Не познакомите меня с Березняком?

 - Пожалуйста! — Королев кивнул, и они направились в сторону молодого, но уже с залысинами, инженера.

 Что там шепнул на ухо конструктору Сергей Павлович, слышно не было, но, судя по тому, как быстро тот обрезал спор, который до того с жаром вел, и быстренько стал выбираться из толпы по направлению к Воронову — что–то весомое. Познакомились. Александр Березняк оказался разговорчивым общительным человеком и они быстро нашли общий язык. Как оказалось, материалы «из–за границы» по околозвуковой аэродинамике конструктор и в глаза не видел, хотя бывал в ЦАГИ регулярно. Видимо там положили их на дальнюю полку и забыли, ввиду невозможности практической проверки — соответствующая околозвуковая аэродинамическая труба находилась только на первых стадиях постройки. Вот Березняк по привычке и применил прямое толстое крыло, обрекая на почти гарантированную гибель летчика–испытателя, как только тот доберется до полетов на максимальную скорость. Как и случилось в «той» реальности.

 - Так что же — мне прекращать испытания? — чуть ли не со слезами на глазах воскликнул Березняк. — Ведь так нужно дать нашей авиации скоростной перехватчик!

 - Да не так уж нужно, на самом деле, — сообщил ему Андрей. — Профиль полета малоперспективный. Разогнался, атаковал — и нет топлива! Даже на повторную атаку. Сейчас почти все важные объекты прикрыты радиолокационными станциями, поэтому не проблема поднять перехватчики заранее. Зато проблем с ракетным двигателем и криогенным топливом к нему — выше крыши!

 Конструктор совсем пригорюнился. Ведь это, собственно говоря, позиция заказчика, озвученная летчиком с боевым опытом, близким, как уверял Королев, к принимающим решения кругам. То есть — практически приговор для и так не особо финансируемого проекта.

 - Значит, все зря! — произнес он с потерянным видом. — Больше года работы — насмарку!

 - Ну что вы, Александр Яковлевич! Раз машина уже построена — грех не использовать ее для экспериментов! Другой такой скоростной машины у нас пока нет. Тут можно и геометрию крыльев подобрать для будущих реактивных самолетов. Их появление не за горами. Да и для испытаний двигателя ваших смежников, — Андрей кивнул на Королева с Глушко, — самая подходящая платформа. Так что считаю — проект должен быть продолжен!

 - Спасибо! — Березняк сразу повеселел. — Только вот как быть с безопасностью полетов? Теоретической базы для расчетов у меня нет, как я определю скорость, которую превышать в ходе экспериментов нельзя?

 «А ведь действительно!» — почесал в затылке Воронов. Он изучающе посмотрел на молодого, неизвестного ему летчика–испытателя, выделенного для проведения полетов в НИИ ВВС. Все его коллеги поопытнее занимались более срочными проектами. «А ведь гробанется, как пить дать! Не могу же я в подробностях объяснить ему, чего надо ждать? Как залегендировать такую информацию?» Поразмыслив еще, он решился:

 - Знаете что, Александр Яковлевич? А слетаю–ка я на нем сам!

 Начальник НИИ ВВС, несмотря на знакомство, наотрез отказался взять на себя ответственность и выпустить постороннего пилота в полет на уникальной машине, учитывая даже не слишком смелую поддержку конструктора. Пришлось прямо из его кабинета звонить Рычагову. Тот поначалу тоже слышать ничего не хотел:

 - Андрей, ну какого тебе лично лететь? Объясни штатному испытателю чего тебе надо и пусть летит! — орал тот в трубку так громко, что было слышно окружающим.

 Его собеседник, воровато оглянувшись на присутствующих — не сболтнуть бы лишнего при непосвященных, заорал в ответ:

 - Не могу, товарищ генерал–лейтенант! Только я ЗНАЮ! — выделил он последнее слово.

 Рычагов помялся, но видимо понял скрытый смысл и буркнул: