— Я тебе нравлюсь? — спросила она, поворачиваясь перед ним, как перед зеркалом.

— Очень! — Его улыбка стала шире.

— И ты мне очень нравишься, — серьезно и задумчиво сказала она. — Знаешь, по-моему, нравиться друг другу — это значит уметь вместе смеяться.

— По-моему, ты только что сделала величайшее открытие, — Кайл в шутливом почтении склонил перед ней голову.

— Думаешь, я не вижу, как ты насмехаешься? — Она смотрела на него поверх солнечных очков. — Что ж, купание тебе не повредит. Надеюсь, твой пыл поостынет.

— Для этого мне надо будет здорово замерзнуть, — хмыкнул он, снова переиначивая ее слова, и, не давая опомниться, быстро чмокнул Нелл в кончик загоревшего носа.

Ну как она будет без него и без Ньюфаундленда?! Сама мысль о скорой разлуке причиняла боль.

Нелл опасливо ступила в обжигающе холодную воду, беззвучно охая, зашла поглубже и пару раз едва не поскользнулась на гладких камнях. Огляделась, ища глазами Кайла, и, не найдя, запаниковала было, но тут же увидела его: стоя поодаль, он подставлял обнаженное тело под жалящие брызги водопада. Капельки воды усеяли широкие плечи, стекали по узким бедрам, тугим ягодицам, стройным ногам. Глаза его были закрыты. Нелл вдруг отчетливо поняла, что сейчас он никак не рассчитывал на зрителей. Он совершал омовение. Он очищался.От скверны прожитых на войне лет, от горечи не оставляющих в покое воспоминаний, от всех совершенных ошибок, которые причиняли столько боли; от себя прежнего, утратившего доверие к себе самому и ко всему миру...

Нелл знала, что в эту минуту его нужно оставить одного, не мешать ему ни словом, ни даже взглядом... Она плавала в ледяной воде, не замечая холода, вновь и вновь вспоминая тело Кайла. Нагое тело, которое она недавно назвала прекрасным.

Теперь на ум приходили другие слова — волнующее, желанное; совершенное, будто изваянное из камня и притом такое жаркое...

На плечо ей легла рука, она резко повернулась и почти столкнулась с Кайлом. От ее пристрастного взгляда не ускользнуло снизошедшее на него спокойствие. Казалось, что все узлы и путы наконец разрублены и ничто больше не мешает ему дышать полной грудью и... жить.

— Ты поняла, что я должен побыть один, да?

Она лишь утвердительно кивнула, не имея сил ответить: слишком неожиданно он «материализовался» из ее мыслей и очутился рядом.

— Ты не только самая красивая и самая сексуальная, — продолжал он, глядя на нее с мягкой улыбкой, — ты еще и самая умная и чуткая. Спасибо, Нелл. — Он легко коснулся ее холодных губ своими, сухими и горячими, как от долгой лихорадки. — Да ты совсем замерзла — быстро на берег! — скомандовал он. — Выходи, а я пока еще поплаваю.

Нелл торопливо переоделась, с наслаждением ощущая всем озябшим телом накопленное одеждой тепло, и хотела позвать Кайла, но он опередил ее и уже вышел из воды. Вот он приблизился к Нелл вплотную и, не замечая ни своей наготы, ни ее распахнутых ему навстречу глаз, произнес:

— Когда мы будем заниматься любовью, я бы хотел, чтобы это происходило не под крышей дома, а под открытым небом. Не знаю, почему, но для меня ты — часть этих мест и этой красоты.

— Как и ты сам.

— Отвернись, пожалуйста, — попросил он. — Ледяная вода может охладить многое, но не все. — Кайл усмехнулся. — Есть кое-что, ей неподвластное, — он выразительно опустил глаза и тотчас опять посмотрел на нее.

Сердце Нелл билось испуганной птицей. Когдамы будем заниматься любовью, сказал он. Когда, а не если.

А после этого разве не останется навсегда в дивных ньюфаундлендских красотах частица ее сердца?

Может быть, именно это называется «разбитым сердцем»?..

Кайл и Нелл успели вернуться в Морт-Харбор вовремя, как раз к ужину. Всю обратную дорогу каждый из них строго соблюдал данное друг другу слово — Кайл неукоснительно выдерживал дистанцию в пять шагов и был, казалось, вполне доволен тем, что Нелл не проронила ни слова. Хотя ее молчание объяснялось очень и очень просто: она никак не могла решить, какая же из услышанных за сегодня фраз — ключевая. То ли многообещающая: «Когда мы будем заниматься любовью...»,то ли другая, отнимающая всякую надежду: «Я скоро уеду на Запад...»!..

Элси ждала их к накрытому столу. Запеканка из омара и овощей, хрустящие домашние хлебцы, зеленый салат, копченая рыба — все и выглядело чрезвычайно аппетитно, и было изумительно вкусно. Нелл наелась до отвала и еще умудрялась поддерживать светскую беседу — о погоде, о природе — словом, традиционный разговор ни о чем. Обычный мирный семейный вечер...

Подавая десерт — медовые вафли и шоколадное мороженое, — Элси вдруг сказала:

— У нас новости от Элли Джейн. Она гостит в Драунд-Айленде и позвонила оттуда своей племяннице, а та уж перезвонила мне, и так мы узнали, что доктор из Сент-Суэйзина в августе уезжает. — Она многозначительно посмотрела на Кайла.

— Вот как? — Он преспокойно потянулся за очередной вафлей, всем своим видом давая понять, что его эти новости не касаются. — Удивляюсь, как при такой кормежке Конрад ухитряется не толстеть!

— Это значит, — невозмутимо продолжала Элси, которую не так-то легко было отвлечь от намеченной цели, — освобождается место врача.

— Между прочим, у меня собеседование через две недели, — напомнил Кайл.

Нелл поморщилась, как от внезапной боли. У Конрада был довольный вид, и только Элси не скрывала своего недовольства.

— Ты мог бы сделать много хорошего в Сент-Суэйзине, Кайл, — сказала она. — Тамошней клинике не помешало бы свежее пополнение.

— Врачи нужны и на Западе, — не уступал он.

— Еще один ньюфаундлендец покидает родные края, — грустно сдалась Элси. — Выходит, я в тебе ошиблась.

— Будет тебе, Элси, — пожурил ее Конрад, сам весьма удовлетворенный тем, как повернулось дело. — Не забывай, чем ему обязан наш Денни.

— Благодарность — это одно, Конрад, а собственное мнение — совсем другое, — с достоинством возразила старушка.

— Хотеть уехать на Запад — не преступление, — миролюбиво продолжал Конрад. — Нелл вернется в Голландию, Кайл отправится на Ванкувер — почему бы и нет? Здесь им делать нечего...

Нелл снова поморщилась, Элси возмущенно хмыкнула и принялась разливать чай. Конрад пустился рассказывать нескончаемые байки о местных смотрителях маяка. В другое время она с удовольствием бы послушала, но не сегодня. Мысли были заняты другим: старик добился своего — несостоявшаяся внучка, поджав хвост, убирается восвояси, а ее ухажер летит за тысячу миль в противоположную сторону!..

Она настояла на том, чтобы вымыть посуду, а закончив, засобиралась домой. «Я провожу», — вызвался Кайл, но Нелл отказалась, сославшись на то, что должна еще заглянуть к Саре — сестре Мери. Сказать по правде, это было вовсе не обязательно, но она просто не выдержала бы дольше его присутствие! Когда мы будем заниматься любовью?!Да ни за что и никогда! Она не даст сделать из себя вторую Анну; Кайл может поступать, как ему вздумается, но она будет умнее своей бабки. Нет, сэр. Спасибо, сэр. Хватит с нашей семьи и одной обманутой доверчивой дурочки...

— В таком случае увидимся завтра, — согласился Кайл с непроницаемым видом.

— Посмотрим, — небрежно бросила Нелл, пожимая плечами.

— Не забудь, что завтра мы с тобой варим малиновый джем, — сочла нужным вмешаться Элси. — С утра пораньше и начнем.

Похоже, она и впрямь неосторожно пообещала свою помощь — должно быть, выпила лишку пива на вечеринке! Нелл мысленно дала себе слово никогда больше не притрагиваться к фирменному напитку Конрада.

— Ладно, — кивнула она и, обращаясь ко всем, добавила: — Спокойной ночи.

У Сары она пробыла недолго. Задержалась ровно настолько, чтобы не показаться невежливой, и с облегчением вышла на улицу.

Добравшись наконец до дома Мери, Нелл рано легла спать, но тревожные мысли долго не давали уснуть. До сих пор она вела вполне размеренную жизнь. Размеренную, но отнюдь не скучную: много путешествовала по Европе, выучила пять языков и получила возможность найти интересную работу; мужчины ухаживали за ней, и она охотно ходила на свидания. Многие женщины завидовали ей. Но она никого и никогда не подпускала к себе близко. Ничто не предвещало безумств, а именно безумием и было то, что она, бросив работу, потратив почти все сбережения, пустилась на поиски неизвестного деда, а нашла... Кайла — единственного, к кому ее физически тянуло.