— Мейзи? — шепотом окликнул ее ударник.

— Ой! — воскликнула она. — Извини… где мы остановились?

— Вот здесь, — ткнул он в нотный лист. — Переведи дух, у тебя такой вид, словно ты увидела привидение.

Мейзи проглотила ком.

— Нет, все в порядке!

И она взяла аккорд. Оркестр заиграл классическую мелодию — к радости публики.

Они закончили в два ночи, на час позже, чем планировали. Выходя из бального зала, Мейзи почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо. На нее смотрели глаза Рафаэля Сандерсона, президента корпорации «Сандерсон минералс».

— Могу я угостить вас напитком? — спросил он.

У Мейзи перехватило дыхание, и она на секунду прикрыла глаза.

— Это не смешно.

— Что вы хотите сказать? — нахмурился он.

— Так это… вы? Я не была уверена… а, нет, спасибо.

— Наверное, мне следовало уточнить, что я имел в виду апельсиновый сок. Пойдемте.

— Подождите, я должна уехать вместе с оркестром, иначе мне придется брать такси. К тому же уже поздно.

— Я отвезу вас домой.

— Какие-то новости? — спросила она с округлившимися глазами.

— Нет, но я должен задать вам еще пару вопросов. Это недолго.

— Мейзи! — позвал ее Джим, ударник.

— Все в порядке. Я встретила… друга, и он отвезет меня домой.

Но ударник вернулся, чтобы удостовериться лично, и Раф представился ему.

— Я должен проследить за ней в такое позднее время. Но раз ты уверена, Мейзи?

— Уверена, Джим, — спокойно ответила Мейзи. — Я не могла бы быть в большей безопасности, чем с… Рафом.

Они нашли тихий уголок в холле «Камберленда», где все еще подавали напитки. Раф заказал себе кофе, Мейзи — горячий шоколад.

— Вы были здесь весь вечер? — спросила она.

— Нет, я приехал поздно.

— Это ведь совпадение, правда?

— Нет, я знал, что вы играете тут сегодня вечером… Вы замечательно играете!

— Спасибо. Я начала учиться музыке с шести лет. Похоже, вы наводили обо мне какие-то справки?

Он заметил легкие тени усталости под ее глазами.

— Признаюсь. Какая большая разница между Мейрид и Мейзи Уоллис! Но ведь вам все это, должно быть, тяжело?

— Все в порядке. Что вы хотите узнать?

— Я хочу услышать все, что он говорил вам.

— Я не могу вспомнить всего, — возразила она.

— Давайте начнем с того, что имеет отношение к семейству Диксонов и овечьему пастбищу Кару.

— Он никогда не упоминал о Диксонах. Я… не уверена, что он рос в Кару-Даунс, но, как я поняла, проводил там много времени, в каникулы и так далее. А вы? Вы выросли там?

— Нет, но бывал подолгу. А он не мог работать там?

— Мне так не показалось, но сейчас, когда я думаю об этом, я вспоминаю, что был какой-то странный нюанс… — Она запнулась и покачала головой. — Так вы предполагаете, что это мог быть кто-то из ваших работников? — спросила Мейзи, широко раскрыв глаза. — Но… как объяснить внешнее сходство?

Раф отвел взгляд.

— Возможно, это совпадение. А… та свадьба, на которой вы играли, когда впервые встретили его… вы не могли бы рассказать мне поподробнее? Она назвала ему дату и место и вдруг воскликнула:

— Как это я раньше не подумала об этом! Он ведь мог быть кем угодно, правда?

— Правда, но теперь предоставьте это мне, Мейзи, — пробормотал он. — Когда допьете свой шоколад, я отвезу вас домой.

Мейзи допила шоколад и оглянулась по сторонам.

— Вы здесь один?

— Совершенно.

Он встал.

— Вы всегда ходите на балы один? — спросила она с удивлением.

— Нет, обычно не один. — С видимым раздражением Раф пожал плечами. — Но тут другое дело. Это был деловой визит, можно сказать.

Он протянул ей руку. Мейзи встала, не приняв его помощь и явно раздосадованная, судя по вздернутому подбородку и блеску в ее глазах.

— Не буду вас больше задерживать, мистер Сандерсон, — сказала она ровным голосом. — Я прекрасно доеду до дома на такси.

Она накинула на себя бархатную накидку и взяла нотную папку.

— Не говорите глупости, Мейзи, — сказал Раф. — Сейчас почти три часа ночи.

— Это не глупости. Я попрошу швейцара вызвать мне машину и выйду из отеля только тогда, когда она подъедет. И буду в полной безопасности.

— На что конкретно, — спросил он с подчеркнутым спокойствием, хотя более чем раздраженно засунул руки в карманы, — вы злитесь сейчас?

— Скажу. Вы заставляете меня чувствовать себя неодушевленным предметом, а я живой человек. Так что можете относиться ко мне как к раздражающей, скучной части вашего «делового визита», это ваше дело, но не ждите, что я соглашусь с этим.

— А кто сказал о…

— У вас скучающий и раздраженный вид, — заявила она.

— Меня усадили за стол, что вызвало и то, и другое чувство, а я уже выдержал перед этим один официальный ужин, — объяснил он. — Вероятно, мне следовало послать Джека Гастона к Мейрид Уоллис… но я этого не сделал по некоторым соображениям. А теперь пойдемте!

«Феррари» уже ждал их.

Они почти не разговаривали по дороге. У дома Мейзи Раф вышел из машины и проводил ее до дверей.

— Берегите себя. А я буду держать с вами связь.

Она ничего не ответила, лишь смотрела, как он шагал по дорожке, такой высокий и неотразимый в своем вечернем костюме.

Потом вошла в дом, закрыла дверь и прислонилась к ней с бьющимся сердцем.

Что он имел в виду? Возможно, ничего. Возможно, лишь то, что она неплохой музыкант. Если не…

Нет, Мейзи! — упрекнула она себя. Ты уже ходила по этой дорожке раньше, нет!

Раф позвонил ей утром в воскресенье, назначив встречу в своей квартире.

— У меня новость, — сказал он. — Вы сможете подойти к десяти часам?

Она хотела ответить согласием, но потом передумала и сказала, что каждое воскресенье играет утром на фортепиано в доме престарелых. А вот в половине первого они могли бы встретиться.

Раф согласился.

Без четверти час Мейзи позвонила в его квартиру на набережной.

Как обычно, довольные старики из дома для престарелых преподнесли ей уйму небольших подарков. Она оставила их в своей машине, а выстиранные вещи его сестры Сони забрала с собой.

На этот раз Раф сам ответил на звонок домофона и пригласил ее подняться в его квартиру в пентхаусе. Никакой злости в его тоне Мейзи не заметила.

Попав из лифта прямо в его квартиру, она невольно затаила дыхание: бескрайнее синее небо, город как на ладони и извилистая река Брисбен. Роскошный, кораллового цвета мебельный гарнитур, коралловые же, но потемнее, стены, кремовый ковер.

— Мейзи, — приветствовал ее Раф, поднявшийся из кресла.

И немного нахмурился, потому что вместо Мейзи Уоллис, которую он ожидал увидеть, передним была Мейрид.

На ней была замшевая, янтарного цвета юбка в форме тюльпана и свободная светло-коричневая вязаная кофточка с длинными рукавами. В ушах блестели золотые обручи сережек. Косметика, ненавязчиво, подчеркивала ее глаза, овал лица и рот.

Отметил он и ее ноги в светлых колготках и кремовых туфлях — стройные и изящные.

Раф поймал себя на том, что старается представить белье, которое было сегодня на ней…

— Я заказал нам ланч, — произнес он, наконец, и показал на балкон, где стоял стол, сервированный на две персоны.

— Спасибо, — спокойно поблагодарила Мейзи, хотя, снова оказавшись рядом с ним, ощутила что-то вроде удара в грудь.

На Рафе были светло-серые брюки и черная рубашка с воротником поло. Его ремень и туфли были из черной кожи. Он был гладко выбрит и тщательно подстрижен. Она уловила легкий лимонный аромат его одеколона. Он выглядел как настоящий всесильный мультимиллионер, и Мейзи ощутила холодок в сердце.

Неожиданно она подумала, что хранила в памяти воспоминания о другом Рафе Сандерсоне. Нет, не о самозванце, а о том мокром, небритом, грязном человеке, при взгляде на фигуру которого, можно было просто умереть.