Она порывисто вздыхала, тщетно пытаясь успокоиться.

Рино провел рукой по ее мокрой щеке, осторожно привлек ее голову себе на плечо и нежно обнял. Он молчал, но Кейтлин чувствовала, что он злится.

Это было странно, но она знала, что злится он не на нее, а на самого себя. Она не понимала, почему знает об этом, и даже немного сомневалась в правильности своей догадки.

— Пожалуйста, пусти меня. Я хочу уйти… к себе, — шептала девушка.

И почти не слышала своих слов, до того ей было неловко. А тут еще голова раскалывалась и все тело пронзала ужасная боль. Кейтлин прекрасно осознавала, что самой ей ни за что не дойти до комнаты.

Но даже боль не мешала волноваться от жарких поцелуев Рино. Уже изнемогая от усталости, чувствуя, как тяжелеют веки, она наконец обессиленно закрыла глаза.

Рино подхватил ее на руки, и в его теплых крепких объятиях она успокоенно заснула, не проснувшись даже, когда он заботливо укладывал ее в постель.

Устроив ее поудобнее, сводный брат присел на край кровати и продолжил расстегивать пуговицы ее рубахи. Не открывая глаз, Кейтлин поймала его за руку, желая остановить.

— Я не смотрю, — успокоил он ее.

Сил спорить не было, и она послушно стала помогать ему раздеть себя. Девушка все еще не открывала глаз, но была уверена, что он держит обещание и не смотрит на нее.

Сняв с нее джинсы, Рино опустил Кейтлин на спину и укрыл одеялом, потом осторожно подложил подушки под поврежденную ногу.

Затем он подошел к изголовью кровати, и она, вздохнув, открыла глаза. Сводный брат печально смотрел на нее, однако в его взгляде ясно читалась радость победы.

— В следующий раз мы не будем так спешить, — пообещал он.

Кейтлин зажмурилась и медленно покачала головой.

— Следующего раза не будет.

— Будет. Нам суждено быть вместе, — спокойно уверил ее Рино. — И ты понимаешь это не хуже меня.

Странно было слышать его слова, но в глубине души она чувствовала, что это правда. Какая-то странная мистическая связь, соединявшая их с ее детства, не прерывалась и не прервется никогда. Что бы ни случилось с ними в будущем, думала Кейтлин, ниточка глубокого чувства, связывающая их сердца, не порвется. От этой мысли девушке почему-то стало невыносимо грустно. Может, потому что понимала: она никогда не будет значить для Рино так много, как он для нее.

Кейтлин покачала головой и отвернулась.

— Я для тебя легкая победа, — пробормотала она и зажмурилась. — С первой нашей встречи. И мы оба это знаем, — от усталости девушка с трудом выговаривала слова. — Для тебя это просто прихоть: появится и исчезнет, а мне потом жить с этим. — Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Боль снова подступила к ней. — Устала я хранить в себе груз чужих ошибок.

Наступило тягостное молчание. Кейтлин изо всех сил старалась сдержать подступающие слезы.

Она почувствовала теплое дыхание Рино на своей щеке. Не понимая, что происходит, девушка повернула к нему лицо, и он едва коснулся своими губами ее губ.

— Спи, детка, и выздоравливай, — прошептал Рино и нежно поцеловал ее.

Кейтлин не стала сопротивляться, отдаваясь новому ощущению, охватившему ее. Она не могла бороться с любовью, возрождающейся в глубинах ее сердца, но прислушивалась каждой клеточкой тела, как страсть овладевает ею. Господи, недоумевала девушка, зачем снова любить его и мучиться из-за него?

— Ты научишься доверять мне, и все будет хорошо, — успокоил ее сводный брат, но она еще не могла ему поверить.

— Нет, не будет, — твердо возразила Кейтлин. Ответом ей был нежный поцелуй.

Рино вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Измученная противоречивыми мыслями, девушка тут же уснула.

Кейтлин права, размышлял Рино. Ему нравится, когда все происходит по его. Раньше он об этом не задумывался. Ему пришлось принимать важные решения и поступать на свой страх и риск с семнадцати лет, взяв на себя ответственность и заботы о семейном ранчо. Со временем умение управлять и руководить стало его натурой. И он никогда не задавался вопросом, правильно ли живет, хорошо ли относится к людям.

Пока не потерял голову от Кейтлин.

Ее отпор привел Рино в замешательство, а страстные ответные ласки девушки, превозмогающей боль и слабость, удивили еще больше.

Он должен был победить ее неуверенность, взять верх над ней, убеждал Рино сам себя. Он не хотел спешить. Но его ненависть причинила ей когда-то много страданий, и, если Кейтлин нужно время, чтобы простить его и забыть обиду, он готов ждать сколько угодно. Но стоило ему взять ее на руки, как от его добрых намерений не осталось и следа.

Нет, между ними возникла не просто страсть, подумал Рино. Скорее всего, это действительно какая-то незримая связь — ниточка, не порвавшаяся даже в самые тяжелые годы их отношений.

Не стоило, конечно, насильно целовать Кейтлин, такую слабую и беспомощную. Теперь его мучило чувство вины, но к этому чувству примешивалось и чувство радости — девушка все-таки ответила на его поцелуй. Она ответила, искренне и страстно, пока разум не заставил ее отпрянуть.

Оказалось, есть что-то, не потерявшее для него ценности. Их взаимное чувство — оно реально.

А ведь он чуть не потерял ее, спохватился Рино. Сначала из-за распиравшей его ненависти не давал сказать ни слова в оправдание, потом — из-за этого страшного пожара. Нет, третьего раза он не допустит. И надо помочь ей научиться доверять ему.

Перед сном Рино бесшумно проскользнул в комнату сводной сестры и включил интерком, на случай, если она проснется среди ночи. Мельком взглянув на нее, он задержался у ее кровати. Девушка спала спокойно и сладко, как ребенок. Она скоро поправится, убеждал себя Рино, наберется сил. Вот только душевные раны затянутся не скоро.

Разум цинично убеждал, что они могут и не зажить, но сердце согревала надежда на целительные свойства терпения, всемогущее время и… любовь — они помогут Кейтлин излечиться.

Следующим утром Кейтлин проснулась поздно, осторожно сняла гипс и пошла в душ. Она оделась, вышла из комнаты и почувствовала, что уже смертельно устала. Это было неприятно.

Девушка вошла в кухню ровно в девять. Мэри приветливо с ней поздоровалась. Кейтлин была невероятно счастлива, что будет завтракать в одиночестве. Сейчас ей меньше всего на свете хотелось видеть сводного брата, хотя рано или поздно встречи с ним не избежать. Поняв, что она еще очень слаба, и прислушавшись к голосу разума, девушка решила не уезжать из «Броукен Би» до выздоровления. Согласиться с этим ей было непросто, но она заставила себя смириться.

Дом стоял по-утреннему пустой и тихий. Несмотря на льющийся сквозь окна солнечный свет, в комнатах благодаря кондиционерам царила прохлада. Из кухни доносилось позвякивание столового серебра и тарелок — Мэри загружала посудомоечную машину. Кейтлин вспомнились те далекие дни, когда в доме не было прислуги, а ее мать сама готовила еду, пекла пироги, наводила идеальный порядок во всех комнатах и всегда находила время для своей дочурки.

Несмотря на причиненную боль, Кейтлин чувствовала себя спокойно и уютно в тихих, безлюдных коридорах родного дома. Все здесь напоминало о матери, о том времени, когда ее любили. Жалко будет уезжать отсюда, вдруг подумала Кейтлин и сама удивилась своей мысли. Пару дней назад ей такое и в голову не пришло бы: дом казался большим, пустым и почти необитаемым.

Что-то в ней изменилось, что-то очень значимое, размышляла девушка. В голове вертелись вопросы, ответов на которые она боялась: насколько эта перемена была связана с Рино и что вообще произошло между ними накануне вечером.

Может, ее сентиментальные чувства больше относятся к неожиданно нахлынувшим воспоминаниям о маме, чем к дому. Черты лица размыло временем в памяти, но теплота рук матери, чувство безопасности, испытываемое только рядом с ней, и бесконечная ее любовь сохранились в душе девушки.