— Палочки нет, гипса тоже. И судя по звуку шагов, ты уже не хромаешь. А что головные боли?

Кейтлин скрестила руки на груди. Обычно она так не делала, но сейчас ей хотелось защититься от сводного брата; ей вдруг стало не по себе.

— Боли бывают, но редко. И устаю теперь не так быстро.

— Хорошо.

В гостиной воцарилась гнетущая тишина. Девушка чувствовала, что ее нервы натягиваются, как струны.

— Кориэлл хочет купить «Броукен Би».

— Он мне говорил. — Кейтлин кивнула и отвернулась.

— Послушай, только ты можешь решать: продавать ранчо или нет, — мягко сказал Рино. — Пришли результаты анализа. — Он дождался, когда она посмотрит на него. — Джесс Бодайн действительно твой отец.

Это известие не удивило девушку — после разговора со старым конюхом она была уверена в положительном ответе, — но она расстроилась. Выходит, отец всю жизнь наказывал ее, маму и Лаки за то, в чем никто виноват не был, пронеслось у нее в голове. Все это было лишь безосновательным измышлением его ревнивого ума.

— В соответствии с завещанием отца я наследую половину «Броукен Би» в случае положительного результата анализа, — подчеркнула Кейтлин. — Решение о продаже мы должны принимать вместе.

Рино покачал головой.

— Все, что нажил Джесс, теперь твое. Я уже говорил, его имущество по праву принадлежит только тебе, хочешь ты этого или нет. Останься и веди дела сама или найми кого-нибудь вместо себя. — Он подождал, увидев, что она хочет возразить, и продолжил: — Мне не нужна ни половина, ни любая другая часть этого имения. Меня вполне устраивает наше семейное ранчо, которым я слишком долго пренебрегал ради «Броукен Би».

Ну конечно, вдруг осенило Кейтлин. Он хочет уехать домой. Здесь, где все напоминает о смерти Бо и матери, ему находиться мучительно. Да и о своем романтическом влечении к ней Рино, наверное, уже сожалеет и мечтает поскорее отделаться от нее. Может, он уже и не винит ее в гибели брата, но все равно один вид Кейтлин напоминает ему тот страшный день.

И его великодушный отказ от ранчо означает только одно: она ему больше не нужна.

Молодой человек подошел к Кейтлин и остановился в шаге от нее. Его близость взволновала девушку, и она почувствовала слабость.

— Когда я уезжал, ты сказала, что испытываешь ко мне какие-то чувства. — Рино смотрел ей прямо в глаза. — Может быть, теперь ты выяснила, что это за чувства?

Кейтлин удивилась: если больше не нужна ему, зачем ему знать, что она чувствует?

В свете лампы девушка разглядывала его красивое строгое лицо, сверкающие в темноте глаза. Этот взгляд пытался заставить ее признаться. Но больше всего на свете Кейтлин боялась быть отвергнутой и потерять Рино. И страх был сильнее всех прочих чувств.

Молодой человек продолжил, словно не замечая ее молчания:

— Мне показалось, что ты влюблена в меня, но боишься признаться в этом. — Он поднял руку и коснулся локона, упавшего на ее щеку. — Или ты просто боишься меня?

Проницательность сводного брата ошеломила девушку. Его пальцы утонули в ее волосах.

— У меня было время подумать обо всем, и вот к каким выводам я пришел: твой отец — ревнивый и злой человек. У него не было ни малейшего повода сомневаться в верности твоей матери. Но даже если бы выяснилось, что ты не его дочь, он не имел права так грубо и безжалостно обращаться с тобой.

Кейтлин отвернулась, скрывая старую боль.

— Зато к Бо отец сразу проникся искренними чувствами, — выдохнула она, стараясь не заплакать, и закусила губу.

Рино нежно приблизил ее голову к своему лицу.

— Разве это означает, что в тебе есть какой-то изъян? Нет! Это значит, что он не смог смириться, что у него, великою Джесса Бодайна, родилась дочь, а не сын.

Увидев в глазах Кейтлин слезы, он подбадривающе улыбнулся ей. Она попыталась отстраниться, но Рино обнял ее за талию и не дал уйти.

— Я попал в точку, да? Ты думаешь, что с тобой что-то не так, поэтому Джесс тебя и не любил? Он обожал чужого ребенка, а на тебя только злился.

Рино нежно притянул Кейтлин к себе. Не в состоянии больше бороться с собой, она обвила Рино руками и прижалась горячей щекой к его широкой груди. Ее бил озноб, и пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали.

Преодолевая волнение, она рассказала Рино о том, что поведал ей Лаки: о ревности отца, о том, как он велел конюху присматривать за Элейн, а потом стал подозревать и его. Услышав о том, что Джесс намекнул Лаки, что плохо обращается с девочкой в наказание за его предательство, Рино тихо выругался.

— Ясно, что он был помешанным. — Рино прижал Кейтлин к себе. — Ты боишься своих чувств, боишься меня. Я знаю… — Девушка попыталась вывернуться, но он крепко держал ее. — Может быть, ты думаешь, что на самом деле я не люблю тебя или что моя любовь не продлится долго?

Рино словно раскрывал перед ней ее потаенные страхи. От этого становилось легче, хотя боль не отпускала. Кейтлин прижималась к нему все сильнее и вдруг почувствовала душой, что он действительно ее понимает и только с ним она может быть в безопасности. Ей безумно захотелось быть нужной, любимой.

— Если ты так думаешь — значит, ошибаешься, — тихо, но твердо закончил молодой человек.

Надежда снова заставила сердце девушки забиться в бешеном ритме. И тут Рино отстранился от Кейтлин. Взволнованная, она смотрела в его глаза, не понимая, что происходит. Но его ласковый взгляд излучал нежность, которая немедленно успокоила все ее страхи.

— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я буду признаваться тебе в любви. Мои чувства очень глубоки, они никогда не умрут во мне. Я люблю тебя. И это навсегда. Даже если бы я захотел, и то не смог бы тебя разлюбить. — Он улыбнулся. Девушке показалось, что от радости разум вот-вот покинет ее. — Я люблю тебя, Кейтлин. И в тебе нет ничего, никаких изъянов, чтобы заставить меня отвернуться от тебя и забыть о наших чувствах. Я буду любить тебя до самой смерти.

У нее от счастья кружилась голова и она ответила ему:

— Я люблю тебя.

— Никогда не бойся доверять мне, детка, — шепнул он уже у самых ее губ и в следующее мгновенье прильнул к ним, и они замерли в долгожданном поцелуе. Все, о чем она когда-либо мечтала, на что надеялась, было заключено в этом полном слиянии душ и тел.

Кейтлин чувствовала себя любимой и защищенной в сильных и теплых объятиях Рино — а больше ей ничего не было нужно.

— Давай поженимся поскорее, милая, — прошептал он. И она не сказала «нет».

— Когда скажешь.

Подняв голову к его лицу, она снова увидела портрет матери. Нежно-голубые глаза Элейн лучились в приглушенном свете настольной лампы, и казалось, сейчас она улыбается дочери. Странно, но в ее взгляде больше не было грусти. Девушка смотрела на мать и понимала, что всему виной освещение и пелена застивших глаза слез, но в глубине души чувствовала, что мама была бы рада ее счастью.

Руки Рино заключили ее в крепкое кольцо объятий, настоятельно требуя ее внимания. Потом она увидела, как его темноволосая голова склоняется к ней, и почувствовала его теплые губы на своих губах. Поцелуй был продолжительным и страстным.