Я не могу продолжать жевать. Начатый разговор оставляет тысячи вопросов.

– Зачем вы... работаете здесь? То есть... на что копите?

         Теперь она не поднимает глаз, тоже не ест и не отвечает.

– Должна же быть... какая-то цель. Сумасшедшая цель, чтобы выдерживать все это. Лариса?

– Я хочу собрать денег.

– На квартиру?

– Нет, на квартиру мне никогда не собрать. Я хочу жить в большом городе, а в больших городах на жилье, сами понимаете, зареальные цены. Я хочу скопить на ребенка.

– На ребенка?

– Я хочу родить ребенка. Это тоже стоит недешево.

– В каком смысле? Искусственное зачатие?

– Нет, обычное зачатие. Просто обычное зачатие тоже не получается. То есть, как вам объяснить? Родить от кого-то можно, но кому я буду нужна со своим ребенком? Как мне его дальше воспитывать? На какие средства? Вот я и коплю.

– Да что вы говорите такое? Почему так? Вы красивы, умны, совсем еще молоды…

– Тридцать. Мне уже тридцать. Это уже тикает. И я должна это решить. Сама.

         Она отодвигает тарелку с едой.

– Невесело это как-то. Извините, Илья, я вам вопрос задам, только не подумайте, что я пристаю к вам или грязно домогаюсь.

– Задавайте.

– Переночевать у вас можно? Не в свете всего вышесказанного, а в хорошем смысле этого слова. Нет сил терпеть социум...

– Я понимаю. Но... это служебная квартира. Я не имею права приводить туда гостей.

– Ясно. Простите.

– Но я могу снять вам номер в отеле. В самом ближайшем – на сутки, давайте! Отдохнете, расслабитесь, примете ванну. И я не буду мешать вам, кстати, как элемент надоевшего социума.

– Нет, спасибо.

– Почему нет?

– Я не хочу.

         Я всматриваюсь в ее непроницаемое лицо.

– А ко мне хотите?

– Уже нет.

– А если в отеле я составлю вам компанию?

– Нет, я же сказала. Спасибо!

         В Киеве на это говорят «тю!» Сама же предложила.

– Не понимаю вас, – я пожимаю плечами. – Или вы считаете, что теперь я вас «грязно домогаюсь»?

– Нет, для вас в этом нет никакого смысла.

– Разве во всем должен быть смысл?

– Обычно – да.

– Давайте поступим необычно.

         Честно говоря, я не хочу ее. То есть, может, и хочу, но сейчас вообще не думаю об этом. Думаю только о мотивах ее внезапной просьбы и внезапного отказа.

         Разговор на этом обрывается. Она резко поднимается и уходит. Я провожаю ее взглядом – высокая, стройная, тонкая в талии. У нее очень напряженная спина. Такая напряженная, словно она постоянно следит за осанкой. А может, постоянное напряжение так проступает в контурах тела и отрывистых фразах.

         Как бы там ни было... она уходит.

         Запах горелого фри, въевшийся в одежду, преследует меня до самой квартиры и еще долго не дает уснуть.

3. НЕ-ПО-НЯТ-НО

–Так что эта банковская крыса?

         Я пытаюсь сосредоточиться. Генка выглядит традиционно бодро. Я – традиционно – пытаюсь.

         Бывают моменты, которые выбивают из колеи. Не этот вопрос о результатах наблюдения, а вот такие случаи, как в кафе «Амур», когда мотивы поведения человека, мотивы его поступков, мотивы его решений – абсолютно непонятны. А все непонятное выбивает.

         Может, я показался ей неприятным? Такого со мной никогда еще не случалось. Но все-таки время идет. Когда я смотрю в зеркало, я вижу себя прежним – молодым и подтянутым, а что видят во мне другие? Что видят во мне женщины? Может, я уже утратил в их глазах последнюю привлекательность?

         И дело даже не в этом, а просто не-по-нят-но. Я еще помню, что вроде бы и не хотел эту девушку, но уже будто бы и не помню. Помню только, как она подхватилась и ушла.

– Ген, я привлекательный?

– В смысле? – ловлю перекошенную улыбку Босса. – Для меня? Или для телок?

– Допустим, для телок.

– Для москвичек – нет. Ты для них ноль.

– А вообще?

– А вообще вроде ничего. Как на мой вкус, – он усмехается. – Не дал кто-то? Я знаю недорогих и аккуратных девочек – твои, кстати, землячки.

– Смеяться?

– Да, шутка была.

– Ха-ха.

– Так что? Дать телефоны?

– Нет. Просто у меня обломов никогда не было.

– Это Москва, друг, а не ваш Мухосранск, где ты был первым ковбоем.

– А ты и здесь... первый ковбой?

– Вот чудо мне Бог послал!

– Кого?

– Тебя.

         Он чему-то смеется. Смотрит на меня и смеется. Я приглаживаю волосы. Наконец, он словно одергивает себя.

– Ну, если вчера не дали, то сегодня – наверняка дадут. Только москвичек не выбирай. Так что с банкиром?

-         Жив-здоров.

Я выкладываю отчет. Генка едва пробегает его глазами.

– Но непрозрачно это, – добавляю я.

– Это я уже от тебя слышал. В чем теперь проблема? – он резко становится серьезным. 

– Нет проблемы, но есть разные подходы... Если банкиру грозит опасность – это одно, если жена хочет застать его с любовницей – это другое, если он замешан в дела по легализации денег – это третье.

– Для тебя это что-то именит?

– Конечно. Мне показалось, что за ним ходит кто-то еще. Вот эти авто мелькали очень часто поблизости, – я выкладываю список номеров и марок. – Вот эта девушка тоже висела в радиусе и, как мне показалось, пристально наблюдала. А может, это и есть его ревнивая жена, – я выкладываю фото коротко стриженной брюнетки.

         Генка берет фото и начинает разглядывать.

– Да нет, это не жена. И не наша сотрудница.

– Круг подозреваемых заметно сузился.

         Но ему не до смеха.

– Как ты ее засек?

– У нее черная «ауди», и она ее не меняет. И она все время рядом. Даже в ресторан входила, когда он ужинал с компанией. Не знаю, насколько она опасна.

         Смотрю вопросительно на Генку, а он смотрит так же вопросительно на меня и возвращает фото.

– Я ее не знаю.

– И что дальше? А вдруг она киллер? Какова цель нашего бюро, можешь мне сказать?

         Генка выглядит озадаченным не меньше моего.

– Она тоже тебя заметила?

– Думаю, нет.

– Но ты не уверен?

– На сто процентов – не уверен.

– Ешкин кот! Ты пробей это дело. Узнай, кто она и зачем. Но в контакт не входи.

– А если она меня того – чик-чирик?

– Лишь бы не изнасиловала! – чувство юмора возвращается к моему Боссу.

         Но я отказываюсь смеяться его шуткам.

– Ок, Гена. Давай это проясним. Если нет – я дальше не работаю. Вот и все.

– Вот и все? – Генка прищуривается. – Ловко! Смотри, что выходит: работала по этому банкиру Рита целую неделю – ничего. Походил ты два дня – тысяча машин, которые за ним ездят, какая-то дама, которая его пасет. Как я должен на это реагировать? Сейчас я дам задание ребятам – пробьют номера, установят ее личность, составим общую картину и будем что-то решать.   

         То есть это ответ.

– А пока я не могу ничего тебе сказать, – подтверждает мою догадку Босс.

– Это я понял.

         Настолько странного ведение дел не найти даже в отсталом свиноводческом хозяйстве.

– А ты пока продолжай в том же духе, – дает последнее наставление Никифоров.

         И это тоже не-по-нят-но. А все непонятное мучит. Как можно делать что-то, не зная цели этого дела? Поэтому я решаю пока не предпринимать никаких активных действий. Любуюсь издали на брюнетку за рулем «ауди», иногда поглядываю в сторону банкира или на окна его офиса. Вижу, как она выходит к киоску за колой и нахожу, что у нее худая подростковая фигурка, узкие бедра и впалый живот. Такое... на любителя. Абсолютно не в моем вкусе. Девчонка задерживает взгляд на моей машине и проезжает мимо.

         Вечером паркуюсь у кафе «Амур», но не выхожу из авто. Зачем? Зачем это делать? Встретить ее в кафе? Сесть с ней за один столик? Попросить передать мне соль? Спросить, как она провела вчерашнюю ночь? Зачем? Чтобы узнать, почему она ушла внезапно? А зачем мне это знать? Чтобы привлечь ее? Но она мне не нужна.