Походил с важным видом, потыкал копьем в разные стороны. Хрипящим от усталости голосом исполнил несколько песен из своего репертуара. – На большую шоу-программу сил просто не хватало. Так что вместо себя отправил Витька с Осакат, – пусть тоже побьют в бубен да проорут несколько песен, – внесут, так сказать, вклад в общее дело.

…Уж не знаю, то ли это заслуги учителя, то ли ученики мне такие немузыкальные достались, – но пели Витек с Осакат хоть и самозабвенно, но кошмарно. С такими голосами их бы даже с российской эстрады выгнали. Но сейчас, чем ужасней и зловещей тем лучше. – Их визгливые и диссонирующие между собой голоса, заставляли кривиться как от зубной боли даже меня. А зловещий ритм бубна, – завораживал и притягивал внимание к этим воплям.

…Я кстати заметил, что неизбалованная постоянным музыкальным шумом в ушах местная публика, вообще очень живо реагировала на подобные вещи, – стоило несколько раз размеренно стукнуть палкой по бревну, и в глазах у них появлялась этакая поволока, а ноги начинали отбивать ритм.

…Ну да ладно, – мне сейчас не до этого. – Надо найти подходящий кусок кожи, – достаточно жесткой, для затеянной мной аферы…Тут обычная порезанная безрукавка не подойдет. Думаю лучше брать шкуру со щита. – Местные любят вымачивать такую кожу в соляном растворе, от чего она твердеет, и становится словно кусок жести.

Ага. – Под прицелом сотен недоумевающих но любопытных глаз, нашел какой-то трофейный щит, и начал резать его на кусочки. Внимательно осмотрел, выбрал те что не имеют особых примет, сложил вместе и обрезал так, чтобы внешне они ничем не отличались друг от друга…Приходилось быть очень острожным, – взгляд местного дикаря – охотника и воина, куда острее моего, и видит множество мелких деталей которые житель Моего времени просто не заметит.

– Витек, Осакат. – Идите сюда. – Приказал я своим ученикам. А потом встав точно на середину Ристалища, велел прикрыть меня плащами от глаз зрителей.

Я не просил, но наступила мертвая тишина. – Всем было жутко интересно, что такое делает Великий Шаман, что и видеть никому нельзя. Только разве что аиотеекский "коллега" ревниво наблюдавший за моими действиями, и втихаря пытавшийся испортить проведенную мной линию шаркая по ней ногой, вдруг начал долбить в какие-то колотушки и дико подвывать. – Пытался магию мою испортить, поганец этакий.

Потом я обратился к публике… В смысле, к нашей публике. – Аиотееки продолжали сидеть в своем лагери, готовясь к поединкам там, и цепочка воинов между шатрами продолжала оставаться на месте, – бдительность важнее всего. Так что то что происходило у них, мы могли догадываться лишь наблюдая издали.

В то время как наши союзники уже заняв зрительские места по периметру, начали нетерпеливо ерзать, бубнить и гудеть, в ожидании шоу.

– Большая Битва. Большая Мана… – Начал я входя в роль конферансье, и стараясь выкрикивать слова погромче, подвывая на шаманский лад – Невиданное случилось сегодня. – Многие Царства, многие племена и народы, даже те кто раньше воевал друг с другом, объединились вместе, чтобы побить чужаков, пришедших к нам из-за моря. -…Далее, последовала краткая политинформация, тонко, да и толсто тоже, намекающая на то как круты Ирокезы… Настолько круты, что даже готовы по доброте душевной делиться с другими самым ценным. – Возможностью подставить голову и тело, под удары самых сильных и злобных врагов, например.

Заодно уж постарался дать понять, что это уже будет не сражение, а что-то вроде последующего жертвоприношения в знак благодарности Духам, за дарованную победу. Вроде как барашка прирезать, или оленя отловить и Духам отдать. А то что аиотееки еще не совсем пленные, – так это мелкие технические детали, о которых и говорить не стоит. – Просто в таком виде они лучше сохраняются и приобретают более приятный для Духов вкус.

…И еще одна маленькая, буквально крохотная деталь. – Вы ребята не догадались оставить маленько аиотееков духам на "пожрякать", а мы мол, ирокезы, которые привыкли думать не только о себе, но и о других, – про дедушек, даже ваших не забыли и готовы поделиться…Так что тому кто завалит аиотеека, достанется только его скальп и мана, а имущество, извиняйте люди добрые, переходит в собственность самых добрых и бескорыстных людей на свете…Ну да, – именно ирокезов я и имею ввиду, ежели кто еще не понял!

И если кто-то испытывает в связи с этим какие-то сомнения, – мы типа не навязываемся. – Пусть валит на все четыре стороны оставляя дедушек голодными, и ходит по всей земле кругами, объясняя что он ни фига не трус, а просто жадина. И даже в спину свистеть и тыкать пальцами мы ему не будем, а просто разойдемся по домам и всем расскажем, что Вождь такой-то, биться с аиотееками забздел!

…Нет таких? Все драться хотят и на наше имущество не претендуют? – Очень рад этому обстоятельству.

Но вот беда! – Благодаря зафигительной крутизне и непобедимости ирокезов, – врагов осталось так мало, что не все достойные воины, смогут принять участие в турнире.

Половину, – уточнил я сразу, – берут на себя ирокезы. – А остальных готовы отдать самым лучшим и достойным своим союзникам…А выбор, кто наиболее достойный пусть делают…, конечно же Духи!

Пусть ко мне выйдет кто-нибудь… – Я задумчиво осмотрел публику, будто бы выбирая подходящую кандидатуру. – Вот ты Гок*рат, – указал я пальцем на торчащего где-то в задних рядах претендента в Большие Вожди.

…Это Гок*рат, – представил я его широкой публике. – Он предводительствует над теми, кто еще сегодня утром был аиотееком, но перешел на нашу сторону…Я, Великий Шаман Дебил, еще много дней назад предсказал что так Будет, и велел вам всем не трогать воинов врага, на руке которых будет повязано что-то белое…Помните это? – (Народ радостно загудел. – "Как же – как же, – помним!". Всякому приятно быть если не участником, то хотя бы свидетелем настоящего чуда.).

Ни он сам, ни его люди, – продолжал я вещать. – В поединках участвовать не будут. И он не знает никого лично из вас, и потому не может быть пристрастен или иметь какие-то интересы. – Так что пусть он станет голосом, которым духи выскажут свою Волю…Согласны?

Народ прошумел свое согласие, а я поймал заинтересованный взгляд Леокая, и задумчиво-настороженный Гок*рата. – Кажется эти два прохиндея догадались что я затеял какую-то аферу.

…А вовсе и "никакую-то", а самую что ни на есть, можно сказать "классическую". – Близкую родственницу хорошо известных нам наперстков. Только вот как дурить народ в наперстки я не знал, а вот с этой аферой меня познакомили.

…Был у меня один приятель в училище. Откуда-то из Подмосковья и потому жил в общаге. Я частенько заходил к нему туда, чтобы попить пива, поговорить о бабах, и вообще, – окунуться в атмосферу студенческой вольности и раздолбайства.

Юрик, так его звали, по его собственному утверждению происходил из древнего цыганского рода жуликов и катал, и якобы знал тыщи способов как надуть несчастного лоха.

…Врал скорее всего. Да мне собственно говоря это было и неважно. – Сама перспектива потусоваться в ореоле столь яркой, неоднозначной и отчасти романтичной персоны привлекавшей немало девичьих глаз, казалась мне весьма перспективной и занимательной.

Вот этот Юрик, и впрямь знавший немало ловких трюков с картами, и научил меня одной "детской" разводке. – Берутся три карточных листка, – два черных один красный. Перемешиваются, зажимаются в ладонях, – одна в одной, две в другой, и попеременно бросаются перед "клиентом", а тот должен угадать красную карту…Хитрость в том, чтобы незаметно скинуть лежащую сверху карту, так чтобы "клиент" подумал что скидывается нижняя.

Вроде бы легко, но тут требуется целый комплекс отвлекающих движений, манипуляций руками, и даже вовремя сказанных слов, чтобы "клиент" не заметил аферы.

…Не то чтобы я считал себя специалистом в подобной разводке, но кое-какие навыки присутствовали. И потренировавшись немного, прикрытый плащами учеников, я постарался эти навыки восстановить. А поскольку я собирался применять их лишь время от времени, – то была у меня некоторая надежда, что Гок*рат не успеет разобраться в чем тут дело, до окончания "матча".