И несомненно, у нее все это будет дизайнерским.

– У меня нет знания и опыта Гарри, так что, естественно, заменить его я не смогу. Но я быстро учусь, а если чего-то не знаю, спрошу. Если ты дашь мне информацию, о которой я просила, то могу привнести в виноградники что-то свое, новое и полезное.

Ксавьер глубоко вздохнул:

– Информация, которую ты просишь, является коммерческой тайной.

– И, как твой партнер, я не собираюсь давать ей ход, потому что если она касается бизнеса, значит, касается и меня.

Она действительно не собиралась сдаваться. Он с минуту разглядывал ее, размышляя, может ли он ей доверять на этот раз. Очевидно, Гарри ей доверял, иначе он бы по-другому распорядился этой собственностью.

Это был огромный риск. Но Гарри никогда прежде его не подводил, и Марк вчера в телефонном разговоре тоже высказался в ее пользу. И Ги даже на несколько минут вылез из своей драгоценной лаборатории, чтобы провести ее к нему в офис. Гарри, Марк и Ги – этим трем людям Ксавьер доверял больше всех на свете, и они, похоже, не разделяли его настороженности насчет Аллегры. Может, ему стоит положиться на их мнение?

А может, он просто ищет оправдание своему желанию снова впустить ее в свою жизнь? К тому же, черт подери, он скучал по ней и, когда снова ее увидел, вдруг понял, какую огромную пустоту она оставила в его жизни. Пустоту, которую, как он себе говорил, прекрасно заполнила работа. Теперь он знал наверняка, что врал себе все это время.

– Так каково же твое решение, Ксав?

Зная, что, скорее всего, совершает огромную ошибку, он кивнул:

– Я распечатаю для тебя бумаги. Почитай их, звони, если будут вопросы, посмотрим, какие у тебя появятся мысли на этот счет.

– Спасибо. – Она немного помолчала. – Ты об этом не пожалеешь.

– До урожая два месяца. Будем считать это испытательным сроком. Если сможем работать вместе, хорошо. Если не сможем, ты продашь свою половину виноградника мне. По рукам?

– Так ты рассчитываешь, что я буду тебе что-то доказывать? Несмотря на то что половина виноградника моя?

– Я только говорю, что не знаю, сможем ли мы работать вместе, – сказал Ксавьер. – Слушай, если бы ты устроилась куда-то на работу, у тебя был бы испытательный срок. Это то же самое.

– То есть только я оказываюсь в проигрыше?

– Мои корни здесь, – просто сказал он. – Ты хочешь меня от них оторвать?

Она очень долго молчала, потом встала и протянула руку:

– Два месяца, а потом обсудим варианты. В том числе и возможность продажи моей доли тебе. Но и возможность расторжения партнерства тоже с сохранением за мной моей половины виноградника.

Ксавьер не знал, хочет ли он схватить ее и хорошенько встряхнуть за ее упрямство или восхититься ее стойкостью. В конце концов, он тоже встал и взял ее за руку.

И когда он ощутил ее кожу на своей, его словно отбросило в те дни, когда он возил ее во все красивые места в окрестностях и они бродили вместе, держась за руки, и наслаждались пейзажами. В те дни, когда лето казалось бесконечным, небо всегда было голубым, а переставал он улыбаться только тогда, когда рот его был занят исследованием тела Аллегры.

Было бы так легко обойти стол, притянуть ее к себе, в свои объятия, и целовать до тех пор, пока у них обоих не закружится голова. А еще это было бы ужасно глупо. Если они хотят дать шанс на успех всему этому предприятию, им нельзя заводить роман.

Он спокойно и официально пожал ей руку:

– Наверное, за это надо выпить.

– Я за рулем.

– А я после обеда буду работать в поле. Так что давай импровизировать. – Он поднял свою чашку с кофе. – За «Les Trois Closes».

Она поднесла свою чашку к его, и они чокнулись:

– За «Les Trois Closes». И за равноправное партнерство.

Остаток субботы Аллегра провела за изучением документов, которые для нее распечатал Ксавьер, и поисками информации в Интернете. Попутно она делала записи. Он дал ей номер мобильного, но не дал адрес электронной почты, а отправить ему отчет о проделанной работе по СМС она не могла.

Она отправила ему короткое сообщение:

«Завтра уезжаю в Лондон. Вернусь во вторник, возможно, в среду. Отчет пошлю по электронной почте, но мне нужен адрес.

А. Б.».

Ответил он только поздно вечером – очень коротко и по существу. Ксавьер явно не любил пустословия. Она мысленно взяла себе на заметку, что ее отчет должен быть предельно краток, к нему лучше приложить документы с информацией, подтверждающей ее выводы.

И следующие несколько дней она будет очень занята, ведь ей нужно доделать все не сделанные еще в Лондоне дела и придумать, как убедить Ксавьера, что она может быть полезна на виноградниках.

Она грустно улыбнулась. А еще говорила ему, что ничего не обязана доказывать. Они оба знали, что обязана – и себе, и ему.

– Извини, Ги, я просто не голоден. – Ксавьер отодвинул тарелку.

– Если бы ты вернулся с полей после первого же моего звонка, еда была бы больше похожа на еду.

– Извини.

– Так что случилось? Проблемы с виноградниками?

– Нет. Все нормально.

– Когда человек работает до полного изнеможения и при этом у него тени под глазами, потому что он все равно не может спать, это ненормально. – Ги сложил руки на груди и сурово посмотрел на брата. – Я уже не ребенок, Ксав, тебе не надо больше ограждать меня от жизни, как сделали вы с папой, когда на виноградниках два года подряд был неурожай, и банк отказал папе в продлении кредита.

Когда вся его жизнь вдруг взлетела на воздух.

– Я знаю. Извини. Поверь, я не отношусь к тебе как к ребенку.

– Если дело в деньгах, может, я смогу помочь. У парфюмерного дома дела сейчас идут неплохо. Я могу одолжить тебе достаточно денег, чтобы вытащить тебя из этой ямы – так же как ты мне помог пару лет назад.

Когда бывшая жена Ги обобрала его до нитки, и ему чуть не пришлось продать свою долю парфюмерного дома.

– Спасибо. Это очень щедро с твоей стороны. Но в этом нет нужды. Виноградник стабильно держится на плаву.

– Значит, дело в Элли.

Точно. Он мысли в кучу собрать не мог с тех пор, как она вернулась.

– Конечно нет. Я в порядке, – соврал Ксавьер.

– Ты чуть дольше чем нужно молчал перед тем, как это сказать. Ты так ее и не забыл, да?

Ксавьер пожал плечами:

– Я встречался с другими женщинами.

– Но ты никогда не подпускал ни одну из своих любовниц так близко, как это было у тебя с Элли тем летом.

– Это было очень давно, Ги. Мы оба выросли. Изменились. Мы разного хотим от жизни.

– По-моему, ты так сам себя уговариваешь.

И что еще хуже, он знал, что у него ни черта не получается.

– Просто она как-то неожиданно вернулась. Давай закроем эту тему, Ги, не хочу об этом говорить.

– Ладно, я настаивать не буду, – сказал Ги. – Но если ты решишь, что хочешь поговорить об этом, ты знаешь, где меня найти. – Он похлопал Ксавьера по плечу, потом долил вина в бокалы. – Ты же поддержал меня, когда у нас с Верой все пошло наперекосяк.

Долгие вечера, когда Ги жаловался и ругался, а Ксавьер слушал, нисколько его не осуждая.

– Может, мужчины семейства Лефевр просто не умеют правильно выбирать женщин, – сказал Ксавьер. – Папа, ты, я – мы все сильно с этим накололись.

– Может быть. – Ги пожал плечами. – Или мы с тобой просто еще не встретили женщин, которые подходят именно нам.

«Аллегра мне очень даже подходит», – подумал Ксавьер. Проблема в том, что он не подходит ей. И ему нужно помнить об этом, если он хочет хоть как-то поддерживать с ней нормальные рабочие отношения.

В Лондоне у Аллегры не было ни минуты свободного времени. Она придумывала маркетинговую стратегию развития виноградника; предлагала Джине, своей лучшей подруге, снять квартиру, в которой раньше жила сама; решала, что ей нужно сразу забрать во Францию, а что можно перевезти потом; забирала свои вещи из офиса; старалась не выплакать все глаза, когда Джина устроила для нее прощальную вечеринку-сюрприз и на нее пришел весь их офис, кроме бывшего начальника Аллегры, которого все терпеть не могли. Ни секунды не оставалось на то, чтобы подумать о Ксавьере…