— Расскажи мне еще что-нибудь о твоей бабушке, — услышала она голос Фламинга.

— О Мириам?

— Если только другая бабушка не сыграла еще большей роли в твоей прошлой жизни.

— Нет, не сыграла. — Дора бросила на Хуана укоризненный взгляд, которого тот, казалось, и не заметил. — Другая умерла еще до моего рождения.

— Тогда о Мириам, — согласился он.

— Моя бабушка была такой замечательной, — расчувствовалась Дора, — милой, полной жизни, щедрой... и совершенно без возраста... пока не заболела. — Девушка замолчала, чувствуя, что глаза наполняются слезами.

— И ты ухаживала за ней два года, пока она не умерла?

— Да. — Ответ прозвучал коротко — мешал говорить комок в горле.

— А разве нельзя было поместить ее в больницу? Или в один из домов для инвалидов? — Бесцеремонность, с которой Хуан лез к ней в душу, раздражала Дору.

— Да, это было вполне возможно, неохотно ответила она. — Ее врач Ренольд это и предлагал. Он говорил, что я напрасно приношу в жертву свое будущее, поскольку надежды на выздоровление нет. Но если ты кого-то действительно любишь, отказаться от него не так легко...

Дора слишком поздно заметила, что угодила в ловушку.

— Вот именно! — прошипел Хуан. — Несмотря на то, что Марио был сражен тобой наповал, у тебя к нему никогда не было ни капли чувства, верно? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — И что нашел в тебе брат, предложив носить его имя! Ну, а ты — что ты искала в нем? Неужели тебя привлекли только деньги? Или тебе все-таки был нужен человек, который бы любил тебя? Кто возместил бы тебе любовь, потерянную после смерти бабушки? Кто взял бы на себя часть твоих забот, которые, видимо, оказались для тебя слишком тяжелым грузом?

Она улыбнулась улыбкой самозванки, не верящей ни в чью искренность.

— Мне и в голову не приходило, что вы прослушали курс психоанализа. Вы что же, пытаетесь наставить меня на путь истинный?

— Нет, хочу понять психологию тебе подобных, — буркнул он. — Должно быть, ты была польщена тем, что стала центром его вселенной. Возможно, сначала у тебя на уме не было ничего плохого, и лишь потом, когда Марио пришлось время от времени оставлять тебя, чтобы заниматься порученным ему делом, ты поняла, что его деньги могут сделать тебя более счастливой, чем его любовь? А может быть, — продолжил он после недолгого молчания, — тобой кто-то руководил, а? Например, мужчина, который был тебе действительно дорог, но которому была нужна женщина с деньгами для того, чтобы воплотить в жизнь свои честолюбивые мечты? Я прав, Дора? Все так и было?

Девушка сделала над собой усилие и издала легкий неискренний смешок. От откровенного презрения Хуана у нее сжималось сердце.

— Психоаналитик из вас никудышный. Оставайтесь лучше инженером, — съязвила она нарочито веселым тоном. — И не забрасывайте свою строительную каску!

— Очень остроумно! — Фламинг наградил ее белозубой улыбкой, но холодный блеск его голубых глаз не сулил Доре ничего хорошего. — Не думай, что от меня так легко отделаться. Люди поумнее тебя тряслись от страха при мысли о том, что я могу стать их смертельным врагом!

Он замолчал, и девушка облегченно вздохнула. Предоставленная самой себе, она начала вспоминать события последних нескольких недель в поисках неопровержимых доказательств того, что не могла бы оказаться на месте той женщины, с которой связался Марио. Дора почти завидовала ей, находившейся в блаженном неведении о том, какая участь ее ожидает. А пока все решает время, остается только расслабиться и не перечить суровому мексиканцу. И радоваться неожиданно представившейся возможности посетить прекрасный город Провиденс.

Ее настроение, резко упавшее во время нелицеприятной пикировки с Хуаном, постепенно улучшилось. Конечно, он не станет таскать ее с собой на деловые встречи и не запрет в гостинице, где заранее заказал апартаменты, так что можно надеяться, что у нее будет время осмотреть город.

— Мистер и миссис Фламинг? — Администраторша кокетливо улыбалась, глядя в мужественное, красивое лицо Хуана. — Номер триста четыре. Коридорный поднимет ваш багаж через несколько минут. — Она протянула гостю ключ с ониксовой биркой внушительных размеров. — Желаю приятно провести время в нашей гостинице.

— Не сомневаюсь, что так оно и будет. — Крепко взяв спутницу за локоть, Хуан увлек ее к лифту.

— Что за комедию вы тут разыгрываете? — в ярости повернулась к нему Дора, когда двери лифта закрылись. — Как вы смели зарегистрировать нас как мужа и жену? У меня нет ни малейшего намерения жить с вами в одном номере!

Он поднял обе руки, изображая отчаяние.

— Войди в мое положение. Неужели ты думаешь, что мне самому хочется провести ночь с мегерой, которая к тому же принадлежит моему брату? Когда я звонил, чтобы забронировать номер, то просил два отдельных, но свободен был только один. Поскольку комната большая, с двумя кроватями, я согласился ее взять. Уверяю тебя, я не назывался твоим мужем. Просто дал им сведения о тебе, вот и все. Однако думаю, что в создавшейся ситуации будет лучше, если они по ошибке сочтут нас супружеской парой.

— Было бы еще лучше, если бы вы заказали мне номер в другой гостинице, — мрачно бросила Дора.

— Оставить тебя одну на всю ночь? — Он насмешливо выгнул бровь и хохотнул. — Ты что, дураком меня считаешь? Я не намерен высунув язык бегать по городу, разыскивая тебя во всех злачных местах! Кроме того, я не желаю дать тебе возможность завлечь в свои сети еще одного бедолагу, подпоить его и обмануть!

— Как я сделала это с Марио? Думаете, что так оно и было?

Дверь лифта открылась, и Хуан потащил девушку по коридору так быстро и решительно, что той пришлось бежать.

— Именно так! — грубо ответил он. — Я взял тебя с собой вовсе не потому, что мне хотелось насладиться твоим обществом. Просто я из двух зол выбрал меньшее! Но предупреждаю: я намерен сделать все, что в моих силах, чтобы заставить тебя соблюдать приличия, как подобает моей невестке!

— И это включает совместное проживание с вами! — напомнила разгневанная Дора, подняв брови и невинно хлопая длинными ресницами. — Я очень надеюсь, что Марио правильно поймет ситуацию!

— Будь уверена, я позабочусь, чтобы он понял! — В этот момент они добрались до триста четвертого номера, и следующие слова Хуан произнес, уже втолкнув Дору в комнату: — Вот! Видишь? Тебе совершенно не на что жаловаться! Это один из лучших номеров в отеле.

Да неужели? Глаза девушки быстро обежали номер. Письменный стол, два кресла, большой шкаф, зеркало и две широких кровати, разделенные внушительной полированной тумбочкой, на которой стояла ваза, полная темно-красных роз. Дора узнала их — это был сорт "Скарлетт", один из ее любимых.

Роскошно. Нельзя было не признать этого. Но все равно, она в жизни не ночевала в одной комнате с мужчиной, и интимность, к которой располагало такое соседство, ей отнюдь не импонировала. Особенно если речь шла о Хуане Фламинге.

— И все же мне это не нравится, — упрямо повторила девушка.

— Тогда тебе придется просто смириться, рыжекудрая, — решительно заявил он. — Потому что будет именно так, как я сказал.

— Почему это вдруг вы стали называть меня рыжекудрой? — Дора бросила на него враждебный взгляд, моментально забыв о проблеме ночлега.

— Потому что эта кличка очень тебе подходит. — Хуан протянул руку и захватил прядь ее волос. Голубые глаза Фламинга превратились в две узкие щелочки. — Волосы напоминают цвет ржавчины. Разве я не прав?

— О-о... — Дора нахмурилась и отпрянула; Хуану пришлось выпустить ее волосы. — Честно говоря, мне больше нравится думать, что они цвета красного дерева, а не ржавчины, поэтому, если вы не против, будьте любезны называть меня моим настоящим именем. Но как бы вы меня ни называли, это не изменит моего отношения к проживанию с вами в одной комнате.

— Как хочешь, — пожал он плечами. — Интересно, что напишут газеты по поводу того, что сестра Бернарда Эллисона зарегистрировалась в гостинице Провиденса под именем миссис Фламинг? Особенно когда наружу выплывет вся история ее мошенничества...