Леони улыбнулась комплименту.

— Ваша проницательность делает вам честь, мсье Констант. Мы с братом действительно гости в Лангедоке. Мы живем в Восьмом округе, недалеко от вокзала Сен-Лазар. Вы знаете эту часть города?

— Увы, только по картинам мсье Моне.

— Из окна нашей гостиной видна площадь Европы, — подсказала Леони. — Если бы вы знали те места, то могли бы легко представить, где наша квартира.

Он с сожалением пожал плечами.

— В таком случае, если этот вопрос не слишком смел, мадемуазель Верньер, что привело вас в Лангедок? Теперь неподходящее время года для путешествий.

— Мы на месяц приехали погостить у родственницы. У тети.

Он сочувственно поджал губы:

— Примите мои соболезнования.

Секунду спустя Леони догадалась, что Констант ее поддразнивает.

— О, — рассмеялась она, — Изольда совсем не из тех тетушек. Ни шариков от моли, ни одеколона. Она молодая и красивая и, между прочим, тоже природная парижанка.

В его глазах сверкнула радость или даже восторг. Леони покраснела, подумав, что флирт доставляет ему столько же удовольствия, как и ей.

«И ничего дурного в этом нет…»

Констант прижал ладонь к сердцу и изящно поклонился.

— Признаю свою ошибку, — произнес он.

— Я вас извиняю, — кокетливо ответила Леони.

— А ваша тетушка, — продолжал он, — прекрасная и очаровательная Изольда, покинув Париж, проживает теперь в Каркассоне?

Леони покачала головой.

— Нет, мы в городе всего на несколько дней. У тети здесь дела, связанные с имением покойного мужа. А сегодня вечером мы идем на концерт.

Он кивнул:

— Каркассон — очаровательный город. В нем много превосходных ресторанов и магазинов, да и отелей. — Он помолчал. — Или вы снимаете дом?

Леони рассмеялась.

— Мы же приехали только на пару дней, мсье Констант. Нас вполне устраивает отель Сен-Винсент.

Дверь церкви отворилась, впустив порыв холодного ветра. Кто-то еще спасался от дождя. Леони вздрогнула, когда мокрая юбка прижалась к озябшим коленям.

— Вас пугает буря? — тут же спросил он.

— Что вы, нисколько, — возразила она, польщенная, однако, его заботой. — Имение моей тети высоко в горах. За последние пару недель мы повидали грозы куда страшнее этой.

— Так вы приехали в Каркассон издалека?

— Мы живем к югу от Лиму, на взгорье. Недалеко от курортного городка Ренн-ле-Бен. — Леони улыбнулась ему: — Вы его знаете?

— Увы, не знаю, — сказал он, — хотя, признаюсь, эти места меня заинтересовали. Возможно, в скором времени я соберусь там побывать.

Леони вспыхнула, услышав столь очаровательный комплимент.

— Имение стоит одиноко, зато природа кругом великолепна.

— А в Ренн-ле-Бен большое общество?

Она рассмеялась.

— Нет, но мы только радуемся тихой жизни. Брат в городе был столько занят делами! Здесь мы отдыхаем.

— Что ж, надеюсь, Миди будет еще некоторое время наслаждаться вашим присутствием, — тихо заметил он.

Леони изо всех сил старалась изобразить на лице полную невозмутимость.

Испанское семейство, не прекращая спора, поднялось на ноги. Оглянувшись, Леони увидела, что входная дверь теперь открыта.

— Как видно, дождь перестал, мадемуазель Верньер, — заметил Констант. — Жаль.

Последнее слово прозвучало так тихо, что Леони украдкой покосилась на него, дивясь столь откровенному проявлению заинтересованности. Но лицо его уже было воплощением невинности, и ей приходилось только гадать, правильно ли она его поняла. Снова оглянувшись на дверь, она увидела, что лужи, оставленные дождем, уже сверкают на солнце.

Господин в цилиндре протянул своей даме руку, помогая ей встать. Они осторожно выбрались из прохода между скамьями и вышли наружу. Друг за другом к двери потянулись и остальные. Леони с удивлением заметила, сколько народу приютила церковь. А она почти никого и не заметила.

Мсье Констант предложил ей руку.

— Идем?

От его голоса по спине у нее прошел холодок. Леони колебалась не больше мгновения. Затем, наблюдая за собой будто со стороны, она просунула ладонь без перчатки ему под локоть и опустила ее на серый рукав.

— Вы очень добры, — сказала она.

Леони Верньер и Виктор Констант вместе вышли из церкви на площадь Сен-Жимер.

Несмотря на свой растрепанный вид, Леони не сомневалась, что на площади Сен-Жимер нет человека счастливее ее. Она так часто представляла себе такую минуту, и все же удивительно, как естественно казалось идти под руку с мужчиной.

И не во сне.

Виктор Констант вел себя как идеальный джентльмен, был к ней внимателен, не выходя за рамки приличий. Он попросил разрешения закурить и, получив позволение Леони, оказал ей честь, предложив одну из своих турецких сигарет, толстых и темных, совсем не таких, какие курил Анатоль. Она отказалась, но ей польстило, что к ней относятся, как к взрослой.

Разговор продолжался, касаясь обычных тем: погоды, развлечений, какие можно найти в Каркассоне, красоты Пиренеев — пока они не дошли до начала Старого моста.

— Здесь, к сожалению, я должен с вами расстаться, — сказал он.

Леони удалось скрыть жестокое разочарование.

— Вы были очень добры, мсье Констант, чрезвычайно любезны. — Помедлив, она добавила: — Мне тоже пора возвращаться. Брат, должно быть, гадает, куда я подевалась.

Минуту они простояли рядом в неловком молчании. Одно дело — завести случайное знакомство в необычных обстоятельствах, спасаясь от бури. Совсем другое — сделать следующий шаг.

Леони, хотя ей и нравилось считать себя не связанной условностями, все же ожидала, чтобы он заговорил первым. Было бы совершенно непристойно с ее стороны самой предложить встретиться снова. Правда, она улыбнулась ему, показывая, что подобное предложение не встретит отпора.

— Мадемуазель Верньер, — заговорил он.

Леони послышалось, что голос его дрожит, и это понравилось ей еще больше.

— Да, мсье Констант?

— Надеюсь, вы простите меня, если мои слова покажутся слишком смелыми, но я хотел бы знать, имели ли вы удовольствие побывать на площади Гамбетты. — Он указал направо. — Это не больше двух-трех минут отсюда.

— Я проходила там этим утром, — сказала она.

— Если вы любите музыку, там каждое утро по пятницам проходят прекрасные концерты. — Он обратил к ней всю силу взгляда своих голубых глаз. — Я обязательно буду там завтра.

Леони спрятала улыбку, одобряя тонкость, с которой он предложил свидание, не выходя из границ благопристойности.

— Тетя собиралась порадовать меня музыкой, пока мы в Каркассоне, — сказала она, склоняя головку к плечу.

— В таком случае, возможно, я буду иметь счастье снова встретиться с вами завтра, мадемуазель, — проговорил он, приподнимая шляпу. — И с удовольствием познакомлюсь с вашей тетей и братом.

Он задержал на ней взгляд, и на миг Леони почудилось, что они связаны, что он будто притягивает ее к себе, как рыбку на леске. Она затаила дыхание. Сейчас ей хотелось одного — чтобы этот мсье Констант обхватил ее талию руками и поцеловал ее.

— До свидания, — сказал он.

Его слова разбили чары, Леони покраснела, как будто он мог прочитать ее мысли.

— Да, действительно, — пробормотала она, — до следующей встречи.

Он повернулся и решительно зашагал по улице Понт Вьё, избавив ее от позора — если бы заигравшие в ней надежды прорвались наружу.

Констант смотрел ей вслед, оценивал осанку, легкую походку, манеру высоко держать голову, словно она прекрасно знала, что чьи-то глаза смотрят ей в спину.

Дочь удалась в мать…

По правде сказать, это оказалось слишком просто. Краснеющая школьница с круглыми глазами и приоткрытыми губками, за которыми виднелся кончик розового язычка. Будь у него такое желание, он мог прямо сейчас увести ее с собой. Но ему нужно было другое. Куда больше удовольствия доставит ему играть ее чувствами. Несомненно, он погубит ее, но пусть сначала она его полюбит. Это будет для Верньера мучительнее, чем узнать, что Констант взял ее силой.