Анджули тоже ни разу в жизни не видела пыльной бури, но без всяких слов поняла, что на открытой местности в нее попадать не стоит, и сейчас скакала так, как не скакала никогда прежде, низко пригнувшись над седельной лукой, перенеся свой вес вперед, чтобы облегчить задачу отчаянно напрягающему силы животному, и понятия не имея, куда они направляются, так как почти ничего не видела из-за собственных волос, бешено метавшихся у лица.
Аш направлялся к пещере, которую заметил немногим раньше, буквально за минуту до того, как на нее наползла тень от противоположных холмов. Он бы не увидел пещеры, не будь та освещена солнцем. Тогда они находились в доброй полумиле от нее и, хотя медленно двигались к ней, едва ли успели преодолеть больше половины этого расстояния. Но Аш, прошедший хорошую школу в Пограничных горах, при солнечном свете безошибочно распознавал разницу между творением природы и созданием рук человеческих.
Даже с такого расстояния было видно, что под нависающим выступом скалы кто-то когда-то заложил вход в большую пещеру глиняными кирпичами, оставив проем, достаточно широкий для человека или коровы. Именно очертания черного проема – продолговатого, с прямыми краями – и цвет выбеленной временем глины, казавшиеся не вполне уместными на склоне холма, привлекли внимание Аша, который прищурил глаза и присмотрелся пристальнее с целью удостовериться, что пещера необитаема. Но в долине и на склонах холмов не наблюдалось никакого движения, к тому же если бы здесь жили люди, он бы увидел дым костров, ибо было время ужина. Солнечный свет отступил, и темный проем скрылся в наползающей тени, а Аш повернулся к Джули и сразу забыл о пещере – но снова вспомнил о ней в тот момент, когда понял, что означает зловещая пелены тьмы.
Поблизости были и другие пещеры, однако определить на взгляд, какой они глубины, не представлялось возможным, а мелкая пещера не защитит от пыльной бури. Но пещера, которую сочли нужным огородить кирпичной стенкой, скорее всего, имеет значительную глубину, и узкий вход не позволит проникнуть внутрь большому количеству пыли. Надо только успеть добраться туда раньше, чем буря настигнет их, иначе они никогда не найдут дороги: воздух был уже настолько насыщен пылью, что они двигались словно в густом тумане.
Будь земля здесь не такая ровная, они, наверное, так и не добрались бы до убежища: одна или обе лошади непременно упали бы, налетев на какой-нибудь валун, а кусты не позволили бы скакать во весь опор, но, по счастью, в долине не было ни валунов, ни кустов, и единственная сложность состояла в том, чтобы вовремя остановиться, не дав обезумевшим от страха лошадям пронестись мимо пещеры. Аш, скакавший впереди, яростно рванул поводья, заставив Бадж Раджа взвиться на дыбы, а в следующий миг выпрыгнул из седла и поймал под уздцы пролетающую мимо кобылицу, которую Анджули пыталась остановить, изо всех сил натягивая поводья.
Кобылица шарахнулась в сторону, замедлила бег и наконец остановилась, а Анджули скатилась с седла на землю, проворно вскочила на ноги и бросилась к Бадж Раджу, который бесцельно рысил кругами, путаясь в поводьях. Взяв коня под уздцы, она провела его в темную пещеру, куда несколькими секундами позже зашел Аш с кобылицей в поводу.
Во мраке было не видно, насколько велика пещера, но, судя по гулкому стуку лошадиных копыт, размеры ее были значительными. Хорошо, что они успели добраться до нее вовремя, еле-еле успели. Буря уже почти настигла их: вход в пещеру как будто задернули темной занавесью, и свет дня померк окончательно, когда удушливый пыльный смерч ворвался в долину, гонимый ветром, который пронзительно выл, словно оседланный валькириями или брокенскими ведьмами.
Рев урагана отразился от стен тихой пещеры резким тонким гулом, доносившимся, казалось, со всех сторон сразу. В проем повалила пыль, в считанные секунды насытившая и без того спертый воздух до такой степени, что дышать стало невозможно, и Анджули начала кашлять и задыхаться.
Она услышала голос Аша, но слов не разобрала в неистовом шуме ветра, отражавшемся гулким эхом в недрах пещеры. Тогда он схватил ее за руку и прокричал в ухо:
– Сними кафтан и накинь на голову. И иди в глубину пещеры, как можно дальше. – Он смахнул с лица ее шелковистые волосы, лезшие ему в рот, и добавил: – Только осторожнее, ларла. Смотри под ноги, чтобы не упасть.
Старое ласковое обращение вырвалось у него бессознательно, и сам Аш не обратил на него внимания, занятый другими мыслями, в первую очередь мыслью о лошадях, которые пятились и фыркали, пытаясь спастись от удушливой пыли, и в любой момент могли впасть в панику и броситься в темноту, причинив повреждение друг другу, а то и Джули или ему самому. А коли лошади охромеют, обратный путь к лагерю займет много времени – если лагерь еще на месте. Аш не хотел думать о том, что творится там сейчас, да и не имело смысла тревожиться по поводу ситуации, никак от него не зависящей. Но зато он был в состоянии позаботиться о Бадж Радже и кобылице.
Поскольку платок он отдал Джули, ему пришлось снять рубашку и разорвать на полосы, предварительно надорвав ткань зубами. Первую полосу он повязал вокруг головы, прикрыв рот и нос от пыли. Дышать стало легче, а глаза Аш зажмурил, чтобы пыль не попадала, и все остальное сделал на ощупь: успокоил испуганных животных, подвязал повыше поводья, чтобы не мешались, и наконец стянул полосой ткани передние ноги каждой лошади прямо над копытами, как испокон веков поступает индийский крестьянин, который стреножит своего пони скрученной из травы веревкой, ограничивающей свободу движений, и выпускает на пастбище в твердой уверенности, что животное не уйдет далеко и ничего страшного с ним не приключится.
Затем Аш принялся обследовать пещеру с целью проверить, достаточно ли она велика, чтобы все они могли спастись от удушливой пыли в глубине, где воздух чище.
Ветер дул через долину наискось, отклоняясь чуть в сторону от пещеры, и нависающий над входом скалистый выступ немного защищал от него. Но вход оставался открытым, и облака пыли валили внутрь, точно клубы пара от кипящего чайника. Чем дальше они отойдут от проема, тем лучше для всех них, – и Аш осторожно двинулся в темноту, держась рукой за стену.
Он прошел, наверное, ярдов двадцать, когда наткнулся рукой на некий металлический предмет; в ходе дальнейшего обследования выяснилось, что кто-то – вероятно, давний обитатель пещеры – вбил в скалистую стену несколько коротких железных скоб, хотя было непонятно, для какой надобности. Скобы в количестве пяти штук располагались по косо направленной вверх линии, и вполне возможно, что выше и вне пределов досягаемости имелись другие. Но четыре из них находились на приемлемом уровне, и Аш мысленно возблагодарил неизвестного человека, вбившего здесь скобы: хотя они были разъедены ржавчиной и одна обломилась при первом же нажатии на нее, все прочие отвечали нужным требованиям, ибо воздух здесь был значительно чище, чем у открытого входного проема.
Аш ощупью вернулся к лошадям и повел в глубину пещеры Бадж Раджа, который бешено мотал головой, отфыркиваясь от пыли, и неохотно поддавался на ласковые уговоры. Но когда дышать стало легче и Аш привязал поводья к скобе, конь сразу прекратил дрожать и успокоился. Аш сходил за кобылицей, поставил ее на привязь таким же образом, а потом стер с век налипшую корку пыли и чуть приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, не идет ли буря на убыль. Но входной проем по-прежнему казался лишь немногим светлее кромешного мрака пещеры, и ветер все так же проносился над долиной с ревом и грохотом курьерского поезда, мчащегося по тоннелю с протяжным гудком.
«Похоже, это затянется надолго», – подумал Аш и пожалел, что не прислушивался внимательнее к деревенским старостам, с которыми общался по дороге, когда они заводили разговор о знойных ветрах, пыльных бурях и прочих капризах раджпутанской погоды. Узнав, что сезон пыльных бурь наступит еще не скоро, он не стал задавать никаких вопросов, решив отложить дело на потом и выяснить все позже, когда свадебные церемонии завершатся и отряд каридкотцев двинется обратно на север. Но теперь Аш сожалел, что не расспросил обо всем раньше. Он понятия не имел, сколько времени обычно продолжается пыльная буря. Часы? Или минуты?
